И ей ничего не останется, как любить его,
беречь, потому что он здесь единственный мужчина.
Мечта сбылась, но чья же это хижина? А может, это Всевышний шутки шу-
тит, чтобы доказать Веселку одну из своих гнусностей.
Когда они легли, на улице были сумерки. Солнце спряталось за скалой,
ее вершина еще тихонько освещалась. И то ли этот свет, то ли все та же
природная стеснительность мешали начать первое наслаждение на необитае-
мом острове. А скорее всего, он боялся, что не справится со своей ролью.
И все же хорошо, что в избушке было темно и солнце перестало освещать
вершину скалы. Веселок погладил ее волосы, нашел ее губы, жадно познал
ее груди, ее тело становилось таким родным, уютным. Такого ощущения у
него не было ни с одной женщиной. Она как бы угадывала, что он хотел в
этот миг, ее ласки все были уместны, все слова были сказаны вовремя и
как надо. У нее тоже было ощущение, что Веселок угадывал ее желание. Ос-
тывали они долго и нежно. И утром им было приятно смотреть друг на дру-
га. Они позволили себе голыми походить. Конечно, Веселок заметил и дряб-
лость кожи, и излишний жирок, но тут же и простил: во-первых, возраст,
во-вторых, ни одной морщинки на душе, в-третьих, своя же половина. Вот
прямо как бы для Веселка по его эскизу создана.
Только одно обстоятельство насторожило. Они спали, тесно прижавшись
друг к другу. И утром, когда стали подниматься, они словно приклеились,
и расставаться им было немного больно. Но они решили, что это чисто пси-
хологическое явление.
- Как бы не превратиться нам обратно в андрогинов, - пошутил Веселок,
- придетс Зевса на помощь звать.
Она засмеялась. А так как женщина была начитанная, то поняла, о чем
речь, и спросила:
- Ты думаешь, что мы через несколько веков встретились?
- А больше наши отношения ничем не могу объяснить. Мне нравятся даже
твои изъяны, я не могу и помыслить о тебе плохо, нет у меня дурных слов
в твою сторону. Так у меня раньше к солнцу, цветам было. Правда, на
солнце еще мог разозлиться, но на свою половину, чувствую, никогда. Это
плохо!
- Почему?
- А как же мы ссориться будем?
- Мы не будем ссориться! - убежденно сказала она. - Хватит, уже нас-
сорились. В чемпионах ходили.
- Ну что ж, - согласился Веселок, - я за.
Сундучок под нарами оказался просто волшебным. Веселок захотел чаю,
порылся в нем и нашел заварку в жестяной коробке. Чай оба пили с удо-
вольствием. После ча полежали, не удержались от греха, после которого
процесс отторжения прошел более болезненно. У Веселка на животе выступи-
ли капли крови. Она их слизнула своим проворным язычком.
- А если прилипнем напрочь? - выразила она общую тревогу.
- Мы, наверное, срастемся, - предположил Веселок, - мы с тобой самое
уникальное явление на свете - мы оживший миф.
- Если это так, то я не хочу, чтобы мо индивидуальность исчезла в те-
бе.
- Не плачь, - утешил ее Веселок, - не только ты во мне, но и я в те-
бе. Оба растворимся.
- И что же будет?
- Андрогин будет. Мы с тобой заживем вместе, ни секунды в разлуке.
Глаза в глаза.
- Я не хочу. Я люблю тебя, мне приятно с тобой, но иногда мне просто
необходимо побыть одной. Знаешь, как приятно посидеть перед зеркалом?
Как жаль, что здесь нет зеркала.
Веселок промолчал. Но через несколько минут вытащил ей из сундучка
зеркало средних размеров. Вся фигура вместе с головой не войдет, но по-
ясной портрет может отразиться.
- Фигура у тебя хорошая, - утешил он ее, - еще пятнадцать лет можешь
не смотреться.
Они приспособились. Времени, в которое они предавались любви, было
недостаточно, чтобы два тела успели срастись капитально. Сразу же после
друг с другом, было нетрудно, но если посмотреть со стороны, то очень
смешно. Один пятился, другой всей грудью как бы падал на него. Разрыва-
лись они в воде, так было легче. Но и вода не освобождала от боли. Так
что за каждую любовь они расплачивались. Они знали, на что шли, когда
ложились в постель.
Чтобы как-то избежать боли или уменьшить ее, они пробовали перед этим
натираться грязью, пробовали ласкать друг друга в одежде. Боли, действи-
тельно, было меньше, но и радости не было. Их со страшной жаждой тянуло
прижаться друг к другу, голой чистой кожей почувствовать друг друга.
Только так они получали полное удовольствие. Прижиматься им хотелось
каждую минуту. Кожа волновалась, впадала в эйфорию. Подобно воспитанным
канибалам (если можно таких представить), им хотелось выпить друг друга.
Покончив с любовью, потом залечив в воде раны, они растаскивали пос-
тели, чтобы во сне нечаянно не прижаться. Но однажды прижались. Приполз-
ди друг к другу, обнялись покрепче и так проспали всю ночь на голых на-
рах, укрытые только своими роковыми объятиями. На сей раз впитались они
сильно. Оба поняли, что сейчас им не оторваться. Что же делать? Врастать
дальше друг в друга, чтобы потом стать одним существом - не хотелось. И
наконец, у Веселка созрело кое-что в голове.
Она заплакала:
- Ну почему нельзя пожить по-человечески: или надо ругаться до нена-
висти, или стать единым?
Веселок промолчал. Вскоре они подошли к яблоне, сорвали с этого древ-
него дерева познания добра и зла яблоко. Сначала откусила она, потом он,
как и положено по легенде. И с тяжелой обидой друг на друга они разош-
лись в разные стороны.
Замарашка
А утром каждый проснулся в своей квартире. Веселок на постое у тети
Веры, а Оля в холодной неизвестности. Не отыскать. Веселок ругнулся: ес-
ли судьба не сведет его с этой женщиной, то пусть сведет хотя бы с Зама-
рашкой. Вечером он собирался воспользоваться ее приглашением, но встре-
тились они раньше. В аптеке. Он зашел посмотреть лекарства, которые ему
заказывали, а она покупала валерьянку. Вернее, хотела купить, но не хва-
тало денег. Подорожание.
- Издержки производства? - не удержался и ехидненько спросил Веселок,
с удовольствием заплатив за пузырек темной жидкости. Джентльменский пос-
тупок.
- Спасибо! - поблагодарила она.
Веселок ответил, что он готов купить ей необитаемый остров, где бы
она смогла отдохнуть от людей.
- А тебя не будет на нем? - спросила она, вкладывая в слова игривый
смысл, но интонация подвела ее: вопрос прозвучал серьезно.
- Если даме будет угодно.
- Может быть, будет, - подтвердила она, как бы морщась от тона, каким
разговаривал Веселок.
Веселок уловил ее настроение, но откуда ей знать, что он так рад
встрече с ней, что стыдится этой радости, старается скрыть за игри-
востью.
Себе Веселок лекарства не только не спросил, но даже не поинтересо-
вался наличием его. Он растолковал этот поступок так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
беречь, потому что он здесь единственный мужчина.
Мечта сбылась, но чья же это хижина? А может, это Всевышний шутки шу-
тит, чтобы доказать Веселку одну из своих гнусностей.
Когда они легли, на улице были сумерки. Солнце спряталось за скалой,
ее вершина еще тихонько освещалась. И то ли этот свет, то ли все та же
природная стеснительность мешали начать первое наслаждение на необитае-
мом острове. А скорее всего, он боялся, что не справится со своей ролью.
И все же хорошо, что в избушке было темно и солнце перестало освещать
вершину скалы. Веселок погладил ее волосы, нашел ее губы, жадно познал
ее груди, ее тело становилось таким родным, уютным. Такого ощущения у
него не было ни с одной женщиной. Она как бы угадывала, что он хотел в
этот миг, ее ласки все были уместны, все слова были сказаны вовремя и
как надо. У нее тоже было ощущение, что Веселок угадывал ее желание. Ос-
тывали они долго и нежно. И утром им было приятно смотреть друг на дру-
га. Они позволили себе голыми походить. Конечно, Веселок заметил и дряб-
лость кожи, и излишний жирок, но тут же и простил: во-первых, возраст,
во-вторых, ни одной морщинки на душе, в-третьих, своя же половина. Вот
прямо как бы для Веселка по его эскизу создана.
Только одно обстоятельство насторожило. Они спали, тесно прижавшись
друг к другу. И утром, когда стали подниматься, они словно приклеились,
и расставаться им было немного больно. Но они решили, что это чисто пси-
хологическое явление.
- Как бы не превратиться нам обратно в андрогинов, - пошутил Веселок,
- придетс Зевса на помощь звать.
Она засмеялась. А так как женщина была начитанная, то поняла, о чем
речь, и спросила:
- Ты думаешь, что мы через несколько веков встретились?
- А больше наши отношения ничем не могу объяснить. Мне нравятся даже
твои изъяны, я не могу и помыслить о тебе плохо, нет у меня дурных слов
в твою сторону. Так у меня раньше к солнцу, цветам было. Правда, на
солнце еще мог разозлиться, но на свою половину, чувствую, никогда. Это
плохо!
- Почему?
- А как же мы ссориться будем?
- Мы не будем ссориться! - убежденно сказала она. - Хватит, уже нас-
сорились. В чемпионах ходили.
- Ну что ж, - согласился Веселок, - я за.
Сундучок под нарами оказался просто волшебным. Веселок захотел чаю,
порылся в нем и нашел заварку в жестяной коробке. Чай оба пили с удо-
вольствием. После ча полежали, не удержались от греха, после которого
процесс отторжения прошел более болезненно. У Веселка на животе выступи-
ли капли крови. Она их слизнула своим проворным язычком.
- А если прилипнем напрочь? - выразила она общую тревогу.
- Мы, наверное, срастемся, - предположил Веселок, - мы с тобой самое
уникальное явление на свете - мы оживший миф.
- Если это так, то я не хочу, чтобы мо индивидуальность исчезла в те-
бе.
- Не плачь, - утешил ее Веселок, - не только ты во мне, но и я в те-
бе. Оба растворимся.
- И что же будет?
- Андрогин будет. Мы с тобой заживем вместе, ни секунды в разлуке.
Глаза в глаза.
- Я не хочу. Я люблю тебя, мне приятно с тобой, но иногда мне просто
необходимо побыть одной. Знаешь, как приятно посидеть перед зеркалом?
Как жаль, что здесь нет зеркала.
Веселок промолчал. Но через несколько минут вытащил ей из сундучка
зеркало средних размеров. Вся фигура вместе с головой не войдет, но по-
ясной портрет может отразиться.
- Фигура у тебя хорошая, - утешил он ее, - еще пятнадцать лет можешь
не смотреться.
Они приспособились. Времени, в которое они предавались любви, было
недостаточно, чтобы два тела успели срастись капитально. Сразу же после
друг с другом, было нетрудно, но если посмотреть со стороны, то очень
смешно. Один пятился, другой всей грудью как бы падал на него. Разрыва-
лись они в воде, так было легче. Но и вода не освобождала от боли. Так
что за каждую любовь они расплачивались. Они знали, на что шли, когда
ложились в постель.
Чтобы как-то избежать боли или уменьшить ее, они пробовали перед этим
натираться грязью, пробовали ласкать друг друга в одежде. Боли, действи-
тельно, было меньше, но и радости не было. Их со страшной жаждой тянуло
прижаться друг к другу, голой чистой кожей почувствовать друг друга.
Только так они получали полное удовольствие. Прижиматься им хотелось
каждую минуту. Кожа волновалась, впадала в эйфорию. Подобно воспитанным
канибалам (если можно таких представить), им хотелось выпить друг друга.
Покончив с любовью, потом залечив в воде раны, они растаскивали пос-
тели, чтобы во сне нечаянно не прижаться. Но однажды прижались. Приполз-
ди друг к другу, обнялись покрепче и так проспали всю ночь на голых на-
рах, укрытые только своими роковыми объятиями. На сей раз впитались они
сильно. Оба поняли, что сейчас им не оторваться. Что же делать? Врастать
дальше друг в друга, чтобы потом стать одним существом - не хотелось. И
наконец, у Веселка созрело кое-что в голове.
Она заплакала:
- Ну почему нельзя пожить по-человечески: или надо ругаться до нена-
висти, или стать единым?
Веселок промолчал. Вскоре они подошли к яблоне, сорвали с этого древ-
него дерева познания добра и зла яблоко. Сначала откусила она, потом он,
как и положено по легенде. И с тяжелой обидой друг на друга они разош-
лись в разные стороны.
Замарашка
А утром каждый проснулся в своей квартире. Веселок на постое у тети
Веры, а Оля в холодной неизвестности. Не отыскать. Веселок ругнулся: ес-
ли судьба не сведет его с этой женщиной, то пусть сведет хотя бы с Зама-
рашкой. Вечером он собирался воспользоваться ее приглашением, но встре-
тились они раньше. В аптеке. Он зашел посмотреть лекарства, которые ему
заказывали, а она покупала валерьянку. Вернее, хотела купить, но не хва-
тало денег. Подорожание.
- Издержки производства? - не удержался и ехидненько спросил Веселок,
с удовольствием заплатив за пузырек темной жидкости. Джентльменский пос-
тупок.
- Спасибо! - поблагодарила она.
Веселок ответил, что он готов купить ей необитаемый остров, где бы
она смогла отдохнуть от людей.
- А тебя не будет на нем? - спросила она, вкладывая в слова игривый
смысл, но интонация подвела ее: вопрос прозвучал серьезно.
- Если даме будет угодно.
- Может быть, будет, - подтвердила она, как бы морщась от тона, каким
разговаривал Веселок.
Веселок уловил ее настроение, но откуда ей знать, что он так рад
встрече с ней, что стыдится этой радости, старается скрыть за игри-
востью.
Себе Веселок лекарства не только не спросил, но даже не поинтересо-
вался наличием его. Он растолковал этот поступок так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20