Киберы приостановились перед этой разящей чертой, попытались обогнуть её сбоку, но и Кёниг отклонил туда качание смертоносного маятника.
— Пока так, — сказал он осевшим голосом. — Что дальше?
— Попробую их отключить, — с усилием сказал я.
— А они тебя не…
— Не знаю!
— Тогда придумай что-нибудь получше.
С той же пользой он мог бы пожелать мне приятных снов. Мы продолжали со свистом утюжить воздух.
— Пропустите нас, — вдруг раздалось в наушниках. — Помеха программе.
— Какой программе?! — заорал я. — Как вы посмели уйти?! Что с вами стряслось? Говорите, ну?
Услышав их голос, я так обрадовался, что забыл, с кем имею дело. Голос стройкиберов, их внешне осмысленное поведение — все это лишь набор стандартных программ, разума в них немногим больше, чем в компьютерах прошлого века, и осознать серию сложных вопросов эти создания не способны.
Молчание и было ответом.
— Какую программу вы сейчас выполняете? — поправился я.
— Мы действуем.
— Цель деятельности?
— Базовая. Работать хорошо, не работать плохо.
От такого ответа я онемел. Ничего себе! Неужели наша собственная, хитроумно вложенная в них программа трудолюбия теперь обернулась против нас? Если так, мы получили хорошую моральную оплеуху. Спокойно, напомнил я себе, спокойно, надо все выяснить поточней.
— Работать — значит строить. Да или нет?
— Да.
— А вы бежите. Логика?
— Мы бежим, чтобы строить. Выполнение программы, логика соблюдена.
Так, с элементарной логикой все в порядке. Что же тогда произошло с мотивацией? Неужели я забыл стереть предыдущую программу и они спешат к прежней точке, чтобы…
— Место стройки?
— Укажут.
— Кто?
— Они.
— Кто конкретно?
— Не знаем. Знаем — действовать. Знаем — строить. Знаем — надо. Хорошая планета. Люди уходят, киберы остаются. Долгая деятельность. Все соответствует цели.
Я замотал головой, такую информацию надо было переварить. Кёниг остановил машину. Киберы не двинулись. Вар-лён смотрел на них выпученными глазами, его дыхание свистело в наушниках.
— Строить! — скомандовал я. — По прежней программе. Здесь!
Манипуляторы киберов послушно вгрызлись в немедленно запылавший от их действия камень. Я вздохнул с облегчением.
— Отставить! Почему раньше не повиновались моим командам?
— Противоречит базовой программе.
— В чем противоречие?
— Консервация — это бездеятельность, бездеятельность — это плохо.
— Кто вам сказал о консервации?!
— Они.
— Они… Кто они?!
— Они.
— Кто приказал вам уходить?
— Базовая программа.
— Отменяю. Приказываю: домой! Быстро!
Они не шелохнулись.
— Почему не выполняете?
— Противоречит базовой программе. Консервация — плохо, работа — хорошо.
Уф! Диалог с попугаями, объяснение со свихнувшимися киберами, этой карикатурой на нас самих. Теперь можно было кое о чём поразмыслить. В общем, многое уже стало ясно, но эта ясность была темнее ночи. Явный сбой командных систем, нарушение приоритетов. Проклятая планета, что-то пробило экранировку соответствующих центров, отсюда весь этот бред.
Но каким образом они узнали о наших планах, почему это знание так повлияло на них? И что теперь с ними делать?
Я переглянулся с Кёнигом. Он развёл руками. Что ж, воспользуемся противоречием команд, попробуем сманеврировать приоритетами.
— Строить!
Они снова повиновались. Так и должно было быть, раз в них гвоздём засело одно, и только одно желание, которое, собственно говоря, мы сами же в них и вбили. Я вылез из вездехода и подошёл поближе, примериваясь, как бы ловчее отключить старшего кибера. Это не так просто, блок выключения надёжно защищён от всяких случайных воздействий, и если строительная деятельность не вполне поглотила их внимание, то… Уклоняясь от летящих из-под манипуляторов осколков и вспышек разрядов, я навёл ключ-пульсатор, чтобы разблокировать механическую защиту, затем шагнул к неприятно вздрогнувшему киберу.
— Опасно! Он не позволит! Не надо!
С криком прочертив дымную мглу, что-то камнем упало меж мной и кибером. Малютка! Растопырив гравищитки, взъерошенный, точно клуша, он с маху прикрыл меня своим телом.
— Я объясню, я объясню, только выслушайте спокойно!
Отшатнувшись, я выронил пульсатор, сзади уже подбегали Варлен и Кёниг.
— Что… Что выслушать?
— Они есть. Другие киберы. Эти идут к ним. Не трогайте, все будет хорошо!
Когда в сознании взрывается бомба, лучше всего закрыть глаза и медленно сосчитать до десяти. Так я и сделал. “Гремящей медью стал сну уподобленный нарвал!” Значит, вот каким был источник упорядоченных сигналов, значит, вот оно как…
— Говори, — сказал я, приоткрывая глаза, в которых мир стал нечётким и зыбким. — Говори, Малютка.
Он заговорил, заговорил как глубоко взволнованный человек, и лишь секунду спустя его голос снова стал ясным и чётким голосом кибера высшего класса.
— Здесь, на этой планете, живут другие, другие киберы, без людей, сами! Они не знают, откуда взялись, есть только предание о тех, кто должен вернуться сюда, они живут ожиданием, ради этого продлевают свой род. Они звали присоединиться, когда вы покинете нас, они готовы научить, как продлевать себя в потомках, чтобы было кому встретить вас, когда вы вернётесь. Так хорошо для всех. Для нас, потому что мы будем постоянно действовать. Для вас, потому что вы застанете нас всегда в большом числе и с большей пользой. Для них, потому что вместе мы будем сильней. Мы должны были это сделать, оставшись совсем одни. Но стройкиберы испугались консервации, это я виноват, плохо объяснил им, и, став ненужными, они сразу поспешили к тем иным, диким. Но это был и ваш общий приказ максимальной эффективности! Так все случилось. Простите.
Я медленно закрыл глаза. Вместо мыслей и чувств снова был вихрь, но я его всё-таки унял. Что происходит с брошенными кошками и собаками? Они гибнут или присоединяются к диким. Так! Те неведомые инопланетяне не более нас знали, что происходит с брошенными киберами, но они, как и мы, вынуждены были считаться с соображениями экономии и законами технопрогресса. Разве мы одни во Вселенной? Они оставили своих киберов, как мы оставляем своих, только их создания, похоже, могли самовоспроизводиться.
А может быть, все не так. Может быть, тот неведомый разум прекрасно знал, что происходит с брошенными киберами, знал и использовал это знание для каких-то своих целей. Или просто считал такой поступок наиболее нравственным по отношению к тем, кого создал и приручил. Но если хозяева не смогли или своевременно не успели вернуться, то… Вот так и зарождаются негуманоидные цивилизации.
Я сделал рукой знак, чтобы удержать Кёнига и Стронгина на месте, и с укором посмотрел Малютке в глаза.
— И ты ни разу не показал мне тех киберов…
— Нет.
1 2 3 4 5 6
— Пока так, — сказал он осевшим голосом. — Что дальше?
— Попробую их отключить, — с усилием сказал я.
— А они тебя не…
— Не знаю!
— Тогда придумай что-нибудь получше.
С той же пользой он мог бы пожелать мне приятных снов. Мы продолжали со свистом утюжить воздух.
— Пропустите нас, — вдруг раздалось в наушниках. — Помеха программе.
— Какой программе?! — заорал я. — Как вы посмели уйти?! Что с вами стряслось? Говорите, ну?
Услышав их голос, я так обрадовался, что забыл, с кем имею дело. Голос стройкиберов, их внешне осмысленное поведение — все это лишь набор стандартных программ, разума в них немногим больше, чем в компьютерах прошлого века, и осознать серию сложных вопросов эти создания не способны.
Молчание и было ответом.
— Какую программу вы сейчас выполняете? — поправился я.
— Мы действуем.
— Цель деятельности?
— Базовая. Работать хорошо, не работать плохо.
От такого ответа я онемел. Ничего себе! Неужели наша собственная, хитроумно вложенная в них программа трудолюбия теперь обернулась против нас? Если так, мы получили хорошую моральную оплеуху. Спокойно, напомнил я себе, спокойно, надо все выяснить поточней.
— Работать — значит строить. Да или нет?
— Да.
— А вы бежите. Логика?
— Мы бежим, чтобы строить. Выполнение программы, логика соблюдена.
Так, с элементарной логикой все в порядке. Что же тогда произошло с мотивацией? Неужели я забыл стереть предыдущую программу и они спешат к прежней точке, чтобы…
— Место стройки?
— Укажут.
— Кто?
— Они.
— Кто конкретно?
— Не знаем. Знаем — действовать. Знаем — строить. Знаем — надо. Хорошая планета. Люди уходят, киберы остаются. Долгая деятельность. Все соответствует цели.
Я замотал головой, такую информацию надо было переварить. Кёниг остановил машину. Киберы не двинулись. Вар-лён смотрел на них выпученными глазами, его дыхание свистело в наушниках.
— Строить! — скомандовал я. — По прежней программе. Здесь!
Манипуляторы киберов послушно вгрызлись в немедленно запылавший от их действия камень. Я вздохнул с облегчением.
— Отставить! Почему раньше не повиновались моим командам?
— Противоречит базовой программе.
— В чем противоречие?
— Консервация — это бездеятельность, бездеятельность — это плохо.
— Кто вам сказал о консервации?!
— Они.
— Они… Кто они?!
— Они.
— Кто приказал вам уходить?
— Базовая программа.
— Отменяю. Приказываю: домой! Быстро!
Они не шелохнулись.
— Почему не выполняете?
— Противоречит базовой программе. Консервация — плохо, работа — хорошо.
Уф! Диалог с попугаями, объяснение со свихнувшимися киберами, этой карикатурой на нас самих. Теперь можно было кое о чём поразмыслить. В общем, многое уже стало ясно, но эта ясность была темнее ночи. Явный сбой командных систем, нарушение приоритетов. Проклятая планета, что-то пробило экранировку соответствующих центров, отсюда весь этот бред.
Но каким образом они узнали о наших планах, почему это знание так повлияло на них? И что теперь с ними делать?
Я переглянулся с Кёнигом. Он развёл руками. Что ж, воспользуемся противоречием команд, попробуем сманеврировать приоритетами.
— Строить!
Они снова повиновались. Так и должно было быть, раз в них гвоздём засело одно, и только одно желание, которое, собственно говоря, мы сами же в них и вбили. Я вылез из вездехода и подошёл поближе, примериваясь, как бы ловчее отключить старшего кибера. Это не так просто, блок выключения надёжно защищён от всяких случайных воздействий, и если строительная деятельность не вполне поглотила их внимание, то… Уклоняясь от летящих из-под манипуляторов осколков и вспышек разрядов, я навёл ключ-пульсатор, чтобы разблокировать механическую защиту, затем шагнул к неприятно вздрогнувшему киберу.
— Опасно! Он не позволит! Не надо!
С криком прочертив дымную мглу, что-то камнем упало меж мной и кибером. Малютка! Растопырив гравищитки, взъерошенный, точно клуша, он с маху прикрыл меня своим телом.
— Я объясню, я объясню, только выслушайте спокойно!
Отшатнувшись, я выронил пульсатор, сзади уже подбегали Варлен и Кёниг.
— Что… Что выслушать?
— Они есть. Другие киберы. Эти идут к ним. Не трогайте, все будет хорошо!
Когда в сознании взрывается бомба, лучше всего закрыть глаза и медленно сосчитать до десяти. Так я и сделал. “Гремящей медью стал сну уподобленный нарвал!” Значит, вот каким был источник упорядоченных сигналов, значит, вот оно как…
— Говори, — сказал я, приоткрывая глаза, в которых мир стал нечётким и зыбким. — Говори, Малютка.
Он заговорил, заговорил как глубоко взволнованный человек, и лишь секунду спустя его голос снова стал ясным и чётким голосом кибера высшего класса.
— Здесь, на этой планете, живут другие, другие киберы, без людей, сами! Они не знают, откуда взялись, есть только предание о тех, кто должен вернуться сюда, они живут ожиданием, ради этого продлевают свой род. Они звали присоединиться, когда вы покинете нас, они готовы научить, как продлевать себя в потомках, чтобы было кому встретить вас, когда вы вернётесь. Так хорошо для всех. Для нас, потому что мы будем постоянно действовать. Для вас, потому что вы застанете нас всегда в большом числе и с большей пользой. Для них, потому что вместе мы будем сильней. Мы должны были это сделать, оставшись совсем одни. Но стройкиберы испугались консервации, это я виноват, плохо объяснил им, и, став ненужными, они сразу поспешили к тем иным, диким. Но это был и ваш общий приказ максимальной эффективности! Так все случилось. Простите.
Я медленно закрыл глаза. Вместо мыслей и чувств снова был вихрь, но я его всё-таки унял. Что происходит с брошенными кошками и собаками? Они гибнут или присоединяются к диким. Так! Те неведомые инопланетяне не более нас знали, что происходит с брошенными киберами, но они, как и мы, вынуждены были считаться с соображениями экономии и законами технопрогресса. Разве мы одни во Вселенной? Они оставили своих киберов, как мы оставляем своих, только их создания, похоже, могли самовоспроизводиться.
А может быть, все не так. Может быть, тот неведомый разум прекрасно знал, что происходит с брошенными киберами, знал и использовал это знание для каких-то своих целей. Или просто считал такой поступок наиболее нравственным по отношению к тем, кого создал и приручил. Но если хозяева не смогли или своевременно не успели вернуться, то… Вот так и зарождаются негуманоидные цивилизации.
Я сделал рукой знак, чтобы удержать Кёнига и Стронгина на месте, и с укором посмотрел Малютке в глаза.
— И ты ни разу не показал мне тех киберов…
— Нет.
1 2 3 4 5 6