На полпути к тротуару я вспомнил, что завтра первое число, и вернулся назад. Старуха Мориссон все еще стояла за сетчатой дверью, как за экраном.
– Завтра первое, – сказал я. – Первое апреля. Первое апреля – никому не верю! Заметьте, пожалуйста, получит ли она завтра заказное письмо, миссис Мориссон, Ее глаза светились. Она начала смеяться высоким старушечьим смехом.
– Первое апреля – никому не верю. – хихикнула она, – может быть, она его не получит. Звук был похож на икоту курицы.
Глава 17
Никто не ответил на мой звонок и, стук в дверь. Я попробовал снова. Ничего. Наружная дверь с сеткой была на крючке. Входная дверь оказалась незапертой. Я шагнул внутрь помещения.
Ничего не изменилось, даже запах джина. Никаких трупов, как полагал Налти, после посещения Лосем этого дома нигде не валялось. Стакан так и стоял на маленьком столике возле кресла, где вчера сидела миссис Флориан. Радио было выключено. Я подошел к дивану и крякнул.
Никакого ответа. Потом мне показалось, что я слышу долгое дыхание несчастного человека, почти стон. Я шмыгнул в коридор. Дверь в спальню была приоткрыта, и стон исходил оттуда. Я сунул голову в дверь и посмотрел.
Миссис Флориан была в постели. Она лежала на спине под стеганым одеялом, натянутым до самого подбородка. Ее длинное желтое лицо было расслаблено, почти мертвое. Грязные волосы были беспорядочно разбросаны по подушке. С трудом открылись глаза и безразлично уставились на меня. В комнате стоял тошнотворный запах сна, спиртного и грязной одежды. Будильник за 69 центов тикал на облезлой, некогда серой тумбочке. Он тикал так громко, что, казалось, стены должны вот-вот неминуемо разрушиться. Ящик, из которого она доставала фотографии, был все еще открыт. Я сказал:
– Доброе утро, миссис Флориан. Вы больны?
Она с усилием разомкнула губы, подвигала ими немного, облизнулась и пошевелила челюстью. Ее голос вышел изо рта, как звук заезженной грампластинки. Ее глаза выражали то, что она меня узнала, но не удовольствие.
– Вы его взяли?
– Лося?
– Да.
– Еще нет. Надеюсь, скоро.
Она закатила глаза и резко вернула их обратно, как будто пыталась снять с них пелену, – Вы должны запирать свой дом, – сказал я. – Он может вернуться.
– Вы думаете, я боюсь Лося, а?
– По крайней мере, вы так себя вели, когда я разговаривал с вами вчера.
Она задумалась. Размышление было для нее утомительным занятием.
– Принесли выпивку?
– Нет, я ничего не принес сегодня. У меня небольшие трудности с деньгами.
– Джин – дешевка. Он как раз подходит.
– Я мог бы сходить за ним немного позже. Значит, вы не боитесь Лося?
– А зачем мне его бояться?
– Хорошо. А чего вы боитесь?
Свет появился в ее глазах, подержался немного и исчез снова.
– А, убирайся ты! От вас, фараонов, у меня болит задница.
Я ничего не сказал. Прислонившись к косяку, я взял сигарету, зажал ее губами и попытался дернуть ею так, чтобы достать носа. Это труднее, чем может показаться. – фараоны, – медленно выговорила она, как бы разговаривая с собой, – никогда не схватят парня. У него есть деньги, друзья. Ты теряешь время, фараон.
– Такая работа, – сказал я, – Где он может быть? В конце концов, он просто защищался. Она фыркнула и вытерла рот одеялом.
– Давай, напевай. Какой умница. Ничего у тебя не выйдет.
– Мне понравился Лось, – сказал я. Интерес замерцал в ее глазах.
– Ты знал его?
– Я был с ним вчера, когда он пришил негра на Сентрал.
Она открыла рот и расхохоталась так, что, казалось, у нее оторвется голова, при этом издавая немного больше звуков, чем поджариваемый хлеб. Слезы потекли по ее лицу.
– Большой сильный парень, – сказал я. – Очень хотел видеть Велму. Она прикрыла глаза.
– А я думала, Велму ищут ее люди, – мягко сказала она.
– Они ищут. Но вы сказали, она умерла. Где она умерла?
– Долларт, Техас. Простудилась.
– Вы были там?
– Какого черта? Нет, конечно. Я просто слышала.
– О, а кто сказал вам, миссис Флориан?
– Один плясун. Я не помню точно его имени. Может быть, хороший крепкий напиток и помог бы припомнить. Я чувствую себя Долиной смерти.
«А выглядишь, как дохлый осел,» – подумал я, но не произнес вслух. – Еще одна проблемка, – сказал я, – и я сбегаю за джином. Я просмотрел документы на ваш дом, не знаю почему.
Она лежала под одеялом не двигаясь, как деревянная. Даже ее веки заморозились в полуприкрытом состоянии. Дыхание прекратилось.
– Слишком большая сумма по доверительному акту, – продолжал я, – учитывая низкую стоимость всего, что здесь есть. Держателем акта является Линдсей Мэрриот.
Она моргнула, но даже пальцем не шевельнула, только смотрела.
– Я работала на него, – наконец сказала она, – служанкой в его семье. Он так добр, что и немного обо мне заботится.
Я вынул незажженную сигарету изо рта, бесцельно посмотрел на нее и воткнул обратно.
– Вчера, после обеда, спустя несколько часов после нашей встречи, мистер Мэрриот позвонил мне и предложил работу.
– Какую работу? – почти крикнула она. Я пожал плечами.
– Не могу вам сказать, что было конфиденциально. Я встретился с ним этой ночью.
– А ты не глуп, сукин сын, – сказала она и спрятала руку под одеяло.
Я смотрел на нее и ничего не говорил.
– Полицейский – умница, – ухмыльнулась она. Я провел по косяку двери рукой вниз и вверх. Он был скользким от грязи. Мне тут же захотелось принять ванну.
– Ну что же, это все, – гладко сказал я. – Меня интересовал этот звонок, как вовремя он раздался. Может быть, это и совпадение, но, кажется, это что-то значит.
– Полицейский – умница, – равнодушно произнесла она, – Не похож на настоящего полицейского. Дешевый обманщик.
– Ну, ладно, – сказал я, – до свидания, миссис Флориан. Кстати, не думаю, что вы получите завтра заказное письмо.
Она откинула одеяло в сторону, села рывком с горящими глазами. Что-то блеснуло в ее руке. Маленький револьвер: «Банкир Спешиал». Он был старым и потертым, но выглядел по деловому.
– Расскажи, – зарычала она. – Быстро.
Я смотрел на пистолет. Рука, держащая его, начала трястись, но глаза горели по-прежнему. Слюна пузырилась в уголках губ.
– Мы можем работать вместе, – сказал я. Пистолет и челюсть упали одновременно. Я был в нескольких дюймах от двери и, пока пистолет опускался, успел выскользнуть наружу.
– Обдумайте это, – крикнул я из-за двери. Ни звука в ответ.
Я быстро прошел через коридор и гостиную и вышел из дома. Спина чувствовала себя неуютно, пока я шел по тротуару. Мышцы подергивались. Ничего не случилось. Я пошел по улице, сел в машину и уехал.
Последний день марта, а так жарко, как летом. Я снял плащ. Перед полицейским подразделением 77-й улицы два патрульных сердито взирали на помятое крыло своей машины. Я зашел в здание и увидел за перегородкой парня в форме лейтенанта, проглядывавшего список задержанных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Завтра первое, – сказал я. – Первое апреля. Первое апреля – никому не верю! Заметьте, пожалуйста, получит ли она завтра заказное письмо, миссис Мориссон, Ее глаза светились. Она начала смеяться высоким старушечьим смехом.
– Первое апреля – никому не верю. – хихикнула она, – может быть, она его не получит. Звук был похож на икоту курицы.
Глава 17
Никто не ответил на мой звонок и, стук в дверь. Я попробовал снова. Ничего. Наружная дверь с сеткой была на крючке. Входная дверь оказалась незапертой. Я шагнул внутрь помещения.
Ничего не изменилось, даже запах джина. Никаких трупов, как полагал Налти, после посещения Лосем этого дома нигде не валялось. Стакан так и стоял на маленьком столике возле кресла, где вчера сидела миссис Флориан. Радио было выключено. Я подошел к дивану и крякнул.
Никакого ответа. Потом мне показалось, что я слышу долгое дыхание несчастного человека, почти стон. Я шмыгнул в коридор. Дверь в спальню была приоткрыта, и стон исходил оттуда. Я сунул голову в дверь и посмотрел.
Миссис Флориан была в постели. Она лежала на спине под стеганым одеялом, натянутым до самого подбородка. Ее длинное желтое лицо было расслаблено, почти мертвое. Грязные волосы были беспорядочно разбросаны по подушке. С трудом открылись глаза и безразлично уставились на меня. В комнате стоял тошнотворный запах сна, спиртного и грязной одежды. Будильник за 69 центов тикал на облезлой, некогда серой тумбочке. Он тикал так громко, что, казалось, стены должны вот-вот неминуемо разрушиться. Ящик, из которого она доставала фотографии, был все еще открыт. Я сказал:
– Доброе утро, миссис Флориан. Вы больны?
Она с усилием разомкнула губы, подвигала ими немного, облизнулась и пошевелила челюстью. Ее голос вышел изо рта, как звук заезженной грампластинки. Ее глаза выражали то, что она меня узнала, но не удовольствие.
– Вы его взяли?
– Лося?
– Да.
– Еще нет. Надеюсь, скоро.
Она закатила глаза и резко вернула их обратно, как будто пыталась снять с них пелену, – Вы должны запирать свой дом, – сказал я. – Он может вернуться.
– Вы думаете, я боюсь Лося, а?
– По крайней мере, вы так себя вели, когда я разговаривал с вами вчера.
Она задумалась. Размышление было для нее утомительным занятием.
– Принесли выпивку?
– Нет, я ничего не принес сегодня. У меня небольшие трудности с деньгами.
– Джин – дешевка. Он как раз подходит.
– Я мог бы сходить за ним немного позже. Значит, вы не боитесь Лося?
– А зачем мне его бояться?
– Хорошо. А чего вы боитесь?
Свет появился в ее глазах, подержался немного и исчез снова.
– А, убирайся ты! От вас, фараонов, у меня болит задница.
Я ничего не сказал. Прислонившись к косяку, я взял сигарету, зажал ее губами и попытался дернуть ею так, чтобы достать носа. Это труднее, чем может показаться. – фараоны, – медленно выговорила она, как бы разговаривая с собой, – никогда не схватят парня. У него есть деньги, друзья. Ты теряешь время, фараон.
– Такая работа, – сказал я, – Где он может быть? В конце концов, он просто защищался. Она фыркнула и вытерла рот одеялом.
– Давай, напевай. Какой умница. Ничего у тебя не выйдет.
– Мне понравился Лось, – сказал я. Интерес замерцал в ее глазах.
– Ты знал его?
– Я был с ним вчера, когда он пришил негра на Сентрал.
Она открыла рот и расхохоталась так, что, казалось, у нее оторвется голова, при этом издавая немного больше звуков, чем поджариваемый хлеб. Слезы потекли по ее лицу.
– Большой сильный парень, – сказал я. – Очень хотел видеть Велму. Она прикрыла глаза.
– А я думала, Велму ищут ее люди, – мягко сказала она.
– Они ищут. Но вы сказали, она умерла. Где она умерла?
– Долларт, Техас. Простудилась.
– Вы были там?
– Какого черта? Нет, конечно. Я просто слышала.
– О, а кто сказал вам, миссис Флориан?
– Один плясун. Я не помню точно его имени. Может быть, хороший крепкий напиток и помог бы припомнить. Я чувствую себя Долиной смерти.
«А выглядишь, как дохлый осел,» – подумал я, но не произнес вслух. – Еще одна проблемка, – сказал я, – и я сбегаю за джином. Я просмотрел документы на ваш дом, не знаю почему.
Она лежала под одеялом не двигаясь, как деревянная. Даже ее веки заморозились в полуприкрытом состоянии. Дыхание прекратилось.
– Слишком большая сумма по доверительному акту, – продолжал я, – учитывая низкую стоимость всего, что здесь есть. Держателем акта является Линдсей Мэрриот.
Она моргнула, но даже пальцем не шевельнула, только смотрела.
– Я работала на него, – наконец сказала она, – служанкой в его семье. Он так добр, что и немного обо мне заботится.
Я вынул незажженную сигарету изо рта, бесцельно посмотрел на нее и воткнул обратно.
– Вчера, после обеда, спустя несколько часов после нашей встречи, мистер Мэрриот позвонил мне и предложил работу.
– Какую работу? – почти крикнула она. Я пожал плечами.
– Не могу вам сказать, что было конфиденциально. Я встретился с ним этой ночью.
– А ты не глуп, сукин сын, – сказала она и спрятала руку под одеяло.
Я смотрел на нее и ничего не говорил.
– Полицейский – умница, – ухмыльнулась она. Я провел по косяку двери рукой вниз и вверх. Он был скользким от грязи. Мне тут же захотелось принять ванну.
– Ну что же, это все, – гладко сказал я. – Меня интересовал этот звонок, как вовремя он раздался. Может быть, это и совпадение, но, кажется, это что-то значит.
– Полицейский – умница, – равнодушно произнесла она, – Не похож на настоящего полицейского. Дешевый обманщик.
– Ну, ладно, – сказал я, – до свидания, миссис Флориан. Кстати, не думаю, что вы получите завтра заказное письмо.
Она откинула одеяло в сторону, села рывком с горящими глазами. Что-то блеснуло в ее руке. Маленький револьвер: «Банкир Спешиал». Он был старым и потертым, но выглядел по деловому.
– Расскажи, – зарычала она. – Быстро.
Я смотрел на пистолет. Рука, держащая его, начала трястись, но глаза горели по-прежнему. Слюна пузырилась в уголках губ.
– Мы можем работать вместе, – сказал я. Пистолет и челюсть упали одновременно. Я был в нескольких дюймах от двери и, пока пистолет опускался, успел выскользнуть наружу.
– Обдумайте это, – крикнул я из-за двери. Ни звука в ответ.
Я быстро прошел через коридор и гостиную и вышел из дома. Спина чувствовала себя неуютно, пока я шел по тротуару. Мышцы подергивались. Ничего не случилось. Я пошел по улице, сел в машину и уехал.
Последний день марта, а так жарко, как летом. Я снял плащ. Перед полицейским подразделением 77-й улицы два патрульных сердито взирали на помятое крыло своей машины. Я зашел в здание и увидел за перегородкой парня в форме лейтенанта, проглядывавшего список задержанных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59