Шоу и Стелла верхом направились к противоположной стороне загона. Там Стелла спрыгнула с лошади и накинула проволочную петлю на блестящие под солнечными лучами ворота.
Шошоне, как и большинство городов пустыни, располагался возле горячего источника, который давал сотни галлонов воды в минуту — и так без остановки уже многие годы. Излишек воды, в конце концов, пробил себе русло, изгибающееся в том месте, где залегала бура, поросшая травой и кустарником. Берега речушки окаймляли густые заросли рогоза.
Эдвард и Стелла пересекли русло и направились в глубь пустыни. Через некоторое время они выехали к откосу, спускающемуся к залежам буры. Животных приходилось подстёгивать. Эдвард и Стелла ехали в тени лощины, порошсей шалфеем. Они смотрели друг на друга и улыбались, не произнося ни слова.
Лощина перешла в широкую равнину, а шалфей сменился желтоватой травой. Cлева тянулась узкоколейка, её рельсы рыжели на насыпи из пепла и грунта. В неподвижном небе пели птицы, метровая змея проскользнула в кустах.
— Хорошо! — сказала Стелла, натягивая поводья и поворачиваясь к Эдварду. — Я чувствую себя исцелённой. А ты?
Эдвард кивнул.
— Прогулка пошла на пользу.
Она подъехала ближе к нему и погладила Стар.
— Я провела здесь всю жизнь за исключением нескольких лет, когда училась и путешествовала. Европа. Африка. «Корпус мира». Моя мать, сестра и я — мы так старались, чтобы город остался прежним после смерти отца. Эта цель вошла в мою плоть и кровь. Иногда я с трудом выдерживаю груз ответственности, ты и не поверишь. Я знаю — город так мал… Но я отвечаю за него. Маму это не слишком волнует.
— Она чудесная женщина.
Стелла склонила голову к плечу и печально посмотрела вниз.
— Помнишь, я говорила, что придерживаюсь радикальных взглядов. Моя сестра — вот кто настоящий радикал. Она убежала на Кубу. Среди её книг полные собрания сочинений Маркса и Ленина. Сестра любит Шошоне не меньше, чем я, но всё же она покинула нас. Мы предполагаем, что сейчас она в Анголе. Господи, ничего себе местечко выбрала! А я — я такой же капиталист, как и все остальные.
— Твоя мать, наверно, переживает.
— За кого? За меня или за сестру? — Стелла улыбнулась.
— Думаю, за твою сестру. Скорее всего, за вас обеих.
— Расскажи о своей семье.
— Рассказывать нечего. Отец бросил нас больше двадцати лет назад, а мать живёт в Остине. Мы редко видимся с ней.
— У тебя есть товарищи в университете?
— Не уверен, что останусь там работать.
— А планы?
Эдвард отогнал от себя жужжащего овода и долго смотрел ему вслед, пока тот летел над холмом.
— Не понимаю, зачем строить планы.
— Мама и я — мы хотим продать права на разработку минеральных источников. Мы собираемся взять ссуду, отремонтировать систему городской канализации, так что лишние средства нам не помешают. Будь у нас деньги, мы бы сохранили город таким, как он есть, даже если туристы переметнутся в Текопу.
— Большой курорт.
Она кивнула.
— Что за несчастье для всех нас! Текопа когда-то была скопищем жалких лачуг на горячих источниках. Трущобы. Теперь это шикарное место. Вот как бывает в пустыне.
— Здесь очень красиво. У Шошоне большое будущее.
— Да, но кого это обрадует? — Она в сомнении покачала головой. — Я бы хотела, чтобы он всегда оставался таким же, как в пору моего детства. Конечно, я понимаю, что это нереально… Когда был жив отец, казалось, город никогда не изменится. Я всегда могла вернуться сюда. — Стелла посмотрела на холм, покрытый лавовым пеплом. — Короче, нам нужен геолог. В Шошоне. Чтобы решить проблему источников.
— Было бы неплохо.
— Ты подумаешь?
— Уверен, что туристический бизнес принесёт вам доход уже в ближайшие месяцы.
Стелла состроила гримаску.
— К нам стекаются чудаки. Или свихнувшиеся на религиозной почве. Эти рвутся к пепловому конусу. Остальные предпочитают сидеть дома и выжидать. Ты думаешь, дела поправятся?
— Не знаю. — Но в глубине души он знал. — Честно говоря, думаю, нам всем крышка.
— Из-за этих штук, пробравшихся внутрь Земли?
— Может быть. А может, главные события впереди.
— Происходящее сводит меня с ума, — сказала Стелла и голос её дрогнул. — Я чувствую себя такой беспомощной.
— Я понимаю.
— Но я продолжаю думать о будущем. Может, моя затея и провалится — рынок непредсказуем. Вполне вероятно, что никто не заинтересуется источниками, но нельзя сидеть сложа руки.
— Не думаю, что я останусь, — пробормотал Эдвард. — Заманчивое предложение, однако…
Её глаза сузились.
— Хочешь спокойной жизни?
— Кажется, мне трудно будет обзавестись домом. Даже здесь, в этом прекрасном месте.
— Куда же ты отправишься?
— Стану путешествовать. Возможно, один — без Реслоу и Минелли. Пойду своим путём.
— Иногда и мне хотелось бы того же, — проговорила Стелла задумчиво. — Но я слишком прочно вросла сюда корнями. Я отличаюсь от сестры. И я должна оставаться рядом с мамой.
— Есть одно место, — припомнил Эдвард. — Отец однажды повёз туда меня и мать перед тем, как уйти от нас… Последнее лето вместе с ним и самое счастливое лето в моей жизни… С тех пор я не бывал там — боялся разочароваться. Боялся, что это место изменится… к худшему.
— Где это?
— Йосемите.
— Там чудесно.
— Ты давно наведывалась туда?
— Прошлым летом по дороге на виноградники. Мне очень понравилось, даже несмотря на толпы. А когда там нет туристов, парк, наверно, выглядит потрясающе.
— Возможно, отправлюсь туда. Буду жить на деньги, выплаченные мне за проработанное время. Мне не раз снилось, будто я возвращаюсь в Йосемите и ничего не узнаю там, но все равно восторгаюсь. Иногда сон такой отчётливый, что кажется, будто я уже там. А затем я открываю глаза и… это только сон.
Стелла коснулась его руки.
— Если… если ты осуществишь задуманное, ты всегда можешь вернуться сюда… потом.
— Спасибо. Буду рад. К тому времени мне наверняка откажут от места. Смешно надеяться, что они станут долго ждать.
— Давай заключим договор, — предложила Стелла. — Следующим летом ты приезжаешь сюда и помогаешь мне и маме. После твоей поездки в Йосемите и после того, как мир ознакомится с решением судей.
— Хорошо, — согласился с улыбкой Эдвард. Он дотронулся до руки девушки, а потом наклонился вперёд и поцеловал её в щёку. — По рукам.
«Компьюньюс Нетуорк». 29 ноября 1996 года. Репортаж Фредерика Харта.
Всего лишь несколько миль отделяют эту часть пустыни от собственно Долины Смерти Зимой по ночам здесь становится невыносимо холодно, и тысячи костров освещают траву и песок вокруг местности, которая официально признана Территорией, закреплённой за ведомством национальной безопасности. В центре Территории на фоне звёздных скоплений поднимается похожий на огромный чёрный горб так называемый Фантом — подделка под конус потухшего вулкана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Шошоне, как и большинство городов пустыни, располагался возле горячего источника, который давал сотни галлонов воды в минуту — и так без остановки уже многие годы. Излишек воды, в конце концов, пробил себе русло, изгибающееся в том месте, где залегала бура, поросшая травой и кустарником. Берега речушки окаймляли густые заросли рогоза.
Эдвард и Стелла пересекли русло и направились в глубь пустыни. Через некоторое время они выехали к откосу, спускающемуся к залежам буры. Животных приходилось подстёгивать. Эдвард и Стелла ехали в тени лощины, порошсей шалфеем. Они смотрели друг на друга и улыбались, не произнося ни слова.
Лощина перешла в широкую равнину, а шалфей сменился желтоватой травой. Cлева тянулась узкоколейка, её рельсы рыжели на насыпи из пепла и грунта. В неподвижном небе пели птицы, метровая змея проскользнула в кустах.
— Хорошо! — сказала Стелла, натягивая поводья и поворачиваясь к Эдварду. — Я чувствую себя исцелённой. А ты?
Эдвард кивнул.
— Прогулка пошла на пользу.
Она подъехала ближе к нему и погладила Стар.
— Я провела здесь всю жизнь за исключением нескольких лет, когда училась и путешествовала. Европа. Африка. «Корпус мира». Моя мать, сестра и я — мы так старались, чтобы город остался прежним после смерти отца. Эта цель вошла в мою плоть и кровь. Иногда я с трудом выдерживаю груз ответственности, ты и не поверишь. Я знаю — город так мал… Но я отвечаю за него. Маму это не слишком волнует.
— Она чудесная женщина.
Стелла склонила голову к плечу и печально посмотрела вниз.
— Помнишь, я говорила, что придерживаюсь радикальных взглядов. Моя сестра — вот кто настоящий радикал. Она убежала на Кубу. Среди её книг полные собрания сочинений Маркса и Ленина. Сестра любит Шошоне не меньше, чем я, но всё же она покинула нас. Мы предполагаем, что сейчас она в Анголе. Господи, ничего себе местечко выбрала! А я — я такой же капиталист, как и все остальные.
— Твоя мать, наверно, переживает.
— За кого? За меня или за сестру? — Стелла улыбнулась.
— Думаю, за твою сестру. Скорее всего, за вас обеих.
— Расскажи о своей семье.
— Рассказывать нечего. Отец бросил нас больше двадцати лет назад, а мать живёт в Остине. Мы редко видимся с ней.
— У тебя есть товарищи в университете?
— Не уверен, что останусь там работать.
— А планы?
Эдвард отогнал от себя жужжащего овода и долго смотрел ему вслед, пока тот летел над холмом.
— Не понимаю, зачем строить планы.
— Мама и я — мы хотим продать права на разработку минеральных источников. Мы собираемся взять ссуду, отремонтировать систему городской канализации, так что лишние средства нам не помешают. Будь у нас деньги, мы бы сохранили город таким, как он есть, даже если туристы переметнутся в Текопу.
— Большой курорт.
Она кивнула.
— Что за несчастье для всех нас! Текопа когда-то была скопищем жалких лачуг на горячих источниках. Трущобы. Теперь это шикарное место. Вот как бывает в пустыне.
— Здесь очень красиво. У Шошоне большое будущее.
— Да, но кого это обрадует? — Она в сомнении покачала головой. — Я бы хотела, чтобы он всегда оставался таким же, как в пору моего детства. Конечно, я понимаю, что это нереально… Когда был жив отец, казалось, город никогда не изменится. Я всегда могла вернуться сюда. — Стелла посмотрела на холм, покрытый лавовым пеплом. — Короче, нам нужен геолог. В Шошоне. Чтобы решить проблему источников.
— Было бы неплохо.
— Ты подумаешь?
— Уверен, что туристический бизнес принесёт вам доход уже в ближайшие месяцы.
Стелла состроила гримаску.
— К нам стекаются чудаки. Или свихнувшиеся на религиозной почве. Эти рвутся к пепловому конусу. Остальные предпочитают сидеть дома и выжидать. Ты думаешь, дела поправятся?
— Не знаю. — Но в глубине души он знал. — Честно говоря, думаю, нам всем крышка.
— Из-за этих штук, пробравшихся внутрь Земли?
— Может быть. А может, главные события впереди.
— Происходящее сводит меня с ума, — сказала Стелла и голос её дрогнул. — Я чувствую себя такой беспомощной.
— Я понимаю.
— Но я продолжаю думать о будущем. Может, моя затея и провалится — рынок непредсказуем. Вполне вероятно, что никто не заинтересуется источниками, но нельзя сидеть сложа руки.
— Не думаю, что я останусь, — пробормотал Эдвард. — Заманчивое предложение, однако…
Её глаза сузились.
— Хочешь спокойной жизни?
— Кажется, мне трудно будет обзавестись домом. Даже здесь, в этом прекрасном месте.
— Куда же ты отправишься?
— Стану путешествовать. Возможно, один — без Реслоу и Минелли. Пойду своим путём.
— Иногда и мне хотелось бы того же, — проговорила Стелла задумчиво. — Но я слишком прочно вросла сюда корнями. Я отличаюсь от сестры. И я должна оставаться рядом с мамой.
— Есть одно место, — припомнил Эдвард. — Отец однажды повёз туда меня и мать перед тем, как уйти от нас… Последнее лето вместе с ним и самое счастливое лето в моей жизни… С тех пор я не бывал там — боялся разочароваться. Боялся, что это место изменится… к худшему.
— Где это?
— Йосемите.
— Там чудесно.
— Ты давно наведывалась туда?
— Прошлым летом по дороге на виноградники. Мне очень понравилось, даже несмотря на толпы. А когда там нет туристов, парк, наверно, выглядит потрясающе.
— Возможно, отправлюсь туда. Буду жить на деньги, выплаченные мне за проработанное время. Мне не раз снилось, будто я возвращаюсь в Йосемите и ничего не узнаю там, но все равно восторгаюсь. Иногда сон такой отчётливый, что кажется, будто я уже там. А затем я открываю глаза и… это только сон.
Стелла коснулась его руки.
— Если… если ты осуществишь задуманное, ты всегда можешь вернуться сюда… потом.
— Спасибо. Буду рад. К тому времени мне наверняка откажут от места. Смешно надеяться, что они станут долго ждать.
— Давай заключим договор, — предложила Стелла. — Следующим летом ты приезжаешь сюда и помогаешь мне и маме. После твоей поездки в Йосемите и после того, как мир ознакомится с решением судей.
— Хорошо, — согласился с улыбкой Эдвард. Он дотронулся до руки девушки, а потом наклонился вперёд и поцеловал её в щёку. — По рукам.
«Компьюньюс Нетуорк». 29 ноября 1996 года. Репортаж Фредерика Харта.
Всего лишь несколько миль отделяют эту часть пустыни от собственно Долины Смерти Зимой по ночам здесь становится невыносимо холодно, и тысячи костров освещают траву и песок вокруг местности, которая официально признана Территорией, закреплённой за ведомством национальной безопасности. В центре Территории на фоне звёздных скоплений поднимается похожий на огромный чёрный горб так называемый Фантом — подделка под конус потухшего вулкана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113