Выходит, уголовному розыску это известно, а ты – подруга Вики, с которой сегодня ночевала в одной комнате, лишь от меня об этом услышала, – наугад выпалил Голубев.
Смугловатые, без косметики щеки Нина зарозовели.
– Азер по телефону Вике угрожал в Новосибирске.
– Сурен Абасов?
– Да.
– Чем грозил разбойник?
– Сказал, что если не отдастся ему добровольно, то они с Ильясом вдвоем изнасилуют ее и убьют. Вика сгоряча обозвала Азера козлом и послала… по-русски, куда надо. Потом ей страшно стало.
– Под горячую руку она может даже матом завернуть?
– Когда разозлится, Вика все может.
– Как Сурен узнал, что она приехала в Новосибирск?
– Звонил Алле Аркадьевне, а той дома не было.
– Где теперь Вика скрывается?
– У кого-то из знакомых в Новосибирске.
– Ты разве не спросила, у кого?
– Спрашивала. Не говорит. Опасается, что проболтаюсь, и Сурен разыщет ее. Мол, когда двое о чем-то тайном знают, то это уже не тайна.
– А что у нее с Николаем Валентиновичем Теплоуховым произошло? – внезапно спросил Слава.
Кавазашвили растерянно моргнула:
– Мы же прошлый раз больше часа на эту тему говорили. Кроме того, что тогда сказала, мне нечего больше сказать.
Голубев нахмурился:
– Прошлый раз в нашем разговоре было больше словесной чепухи, чем деловой информации. Вчера в Новосибирске я многое о тебе узнал. Если не хочешь говорить о Вике, расскажи о своих похождениях с Теплоуховым.
– О чем это вы?! – широко раскрыв жгучие глаза, будто удивилась Нино.
– О том, какие у вас с Николаем Валентиновичем были планы насчет представительских выходов в бомондовский свет. Как ходила с ним в ресторан, ездила на дачу в Речкуновку и прочих пикантных штучках, которых тебе, как говорится, не занимать.
– Ну и что это вам даст? – словно выигрывая время для размышления, тихим голосом проговорила Нино.
– Знаешь о том, что Теплоухова отравили в Викином доме? – вместо ответа спросил Голубев.
– Знаю.
– От кого?
– От Вики.
– Что она рассказывала?
– Что сама не знает, кто и за какие грехи такой кошмар свалил на ее бедную голову.
– Хоть какие-то предположения у Вики есть на этот счет?
– Никаких. Прибежала после экзамена домой, а в доме – лысоватый, похожий вроде бы на Теплоухова, дядечка с остекленевшими глазами. После выяснилось, что это и вправду Теплоухов. Между собой мы решили: без Азера тут не обошлось. Сурен с прошлого года на Вику зуб точит. Хотел, маньяк, силой подмять под себя девчонку, а Вика, не будь дурой, всю морду ему ногтями исполосовала в кровь.
Слово за слово Кавазашвили разговорилась. То ли на нее подействовала осведомленность Голубева о ее прошлом, то ли по какой-то иной причине, но в отличие от предыдущей встречи на этот раз Нино показалась Славе значительно откровенней.
Подтвердив уже известную Голубеву информацию об интимной связи Аллы Аркадьевны с Суреном Абасовым, об увлечении Вики в школьные годы Филиппом Киркоровым и о том, как Алена Волосюк через газету искала состоятельного спонсора, она вроде бы без утайки рассказала и о себе.
Родилась на севере Тюменской области в обрусевшей грузинской семье. Отец с матерью нефтяники. В школу пошла на год позднее своих сверстников, когда жили в поселке Старый Уренгой. Потом родители переехали в Сургут, а пять лет назад перекочевали в Новосибирск. Во время переездов Нино потеряла еще один учебный год и, таким образом, оказалась в одном классе с Викой Солнышкиной, которая на два года младше ее. Училась без особого желания. Выпивкой и табаком никогда не увлекалась, а любовью стала заниматься с восьмого класса и ничего предосудительного в этом не видит. Другие теперешние девчонки начинают баловаться с мальчишками еще раньше. Жизнь ведь дается только раз и надо прожить ее так, чтобы было что в старости вспомнить. Замуж не выходит потому, что никто не берет, да и заводить семью в бестолковое время, когда черт знает, какая ерунда творится, – глупость несусветная. Одноклассницы, которые в восемнадцать лет повыскакивали за бизнесменов да крутых парней, почти все уже оказались мамами-одиночками. Дети хоть и цветы жизни, но радость они приносят лишь тогда, когда есть на что их разводить и выращивать.
– Как на это смотрят твои родители? – спросил Голубев.
Нино натянуто усмехнулась:
– Без восторга. Хотели перевоспитать, а потом папа махнул рукой: «Живи, сучка, как хочешь». Выдали сиротскую сберкнижку, куда откладывали деньги к моему совершеннолетию, добавили наличными до пяти «лимонов» и попросили убраться с их глаз подальше из Новосибирска. Тут и Вика Солнышкина оказалась в семье третьей лишней. Став подругами по несчастью, рванули мы с ней в это захолустное медучилище.
– Вика, кажется, по-иному, чем ты, относится к сексу?
– Она как непорочная дева Мария.
– Случайно, не лесбиянка?
– Вот еще глупости! Нормальная девка, только с экстремистскими замашками. Семейная трагедия наложила на нее отпечаток. Сначала возненавидела отца, который ушел из семьи. Потом, когда нагляделась на игривую мамочку, поняла, что Игорь Сергеевич поступил правильно, бросив пышущую страстью к молодым самцам Аллу Аркадьевну.
– Откуда у тебя на сберкнижке добавилось еще пять миллионов?
– Это Викин пай. Скооперировались мы с ней и живем на ежемесячный сбербанковский доход.
– Ей ведь Алла Аркадьевна открыла счет на три миллиона…
– Тем счетом Вика не пользуется из принципа. А эти пять «лимонов» она самостоятельно наскребла.
– Ничего себе «поскребышки» для вчерашней школьницы! – удивился Голубев. – У меня сравнительно неплохая зарплата и то, чтобы накопить пять миллионов, надо ой-ой сколько не есть, не пить и не одеваться.
– Так Вика же не копила деньги, а заняла.
– У кого?
– Кажется, у Черемисина.
– С чего это Ярослав Анатольевич так щедро раскошелился?
– До безумия ему нравится Вика. Как увидит ее, сразу начинает играть масляными глазками и пыжиться, будто мартовский кот перед молодой кошечкой.
– А Теплоухов как смотрел на Вику?
– От нее все мужики балдеют.
– Конкретнее сказать можешь?
– Чего тут конкретизировать. Если бы Вика согласилась, старый развратник за одну ночь отдал бы ей половину своего состояния.
– Насколько знаю, Теплоухов развратником и мотом не был, – возразил Слава.
– Значит, я больше вашего знаю.
– У тебя что-то с ним было?
Нино опустила глаза:
– Все было и по-разному.
– Много платил?
– Я не прости господи, чтобы за постельную акробатику деньги брать.
– Не бойся, говори искренне. Тебя ж никто не собирается привлекать к ответственности за запрещенный промысел.
– В моих делах с Теплоуховым запрещенного законом не было, – нервно сказала Нино.
– По любви с ним встречалась?
– Да ну… С какой стати влюбляться в невзрачного дядечку, который чуть не в отцы годится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Смугловатые, без косметики щеки Нина зарозовели.
– Азер по телефону Вике угрожал в Новосибирске.
– Сурен Абасов?
– Да.
– Чем грозил разбойник?
– Сказал, что если не отдастся ему добровольно, то они с Ильясом вдвоем изнасилуют ее и убьют. Вика сгоряча обозвала Азера козлом и послала… по-русски, куда надо. Потом ей страшно стало.
– Под горячую руку она может даже матом завернуть?
– Когда разозлится, Вика все может.
– Как Сурен узнал, что она приехала в Новосибирск?
– Звонил Алле Аркадьевне, а той дома не было.
– Где теперь Вика скрывается?
– У кого-то из знакомых в Новосибирске.
– Ты разве не спросила, у кого?
– Спрашивала. Не говорит. Опасается, что проболтаюсь, и Сурен разыщет ее. Мол, когда двое о чем-то тайном знают, то это уже не тайна.
– А что у нее с Николаем Валентиновичем Теплоуховым произошло? – внезапно спросил Слава.
Кавазашвили растерянно моргнула:
– Мы же прошлый раз больше часа на эту тему говорили. Кроме того, что тогда сказала, мне нечего больше сказать.
Голубев нахмурился:
– Прошлый раз в нашем разговоре было больше словесной чепухи, чем деловой информации. Вчера в Новосибирске я многое о тебе узнал. Если не хочешь говорить о Вике, расскажи о своих похождениях с Теплоуховым.
– О чем это вы?! – широко раскрыв жгучие глаза, будто удивилась Нино.
– О том, какие у вас с Николаем Валентиновичем были планы насчет представительских выходов в бомондовский свет. Как ходила с ним в ресторан, ездила на дачу в Речкуновку и прочих пикантных штучках, которых тебе, как говорится, не занимать.
– Ну и что это вам даст? – словно выигрывая время для размышления, тихим голосом проговорила Нино.
– Знаешь о том, что Теплоухова отравили в Викином доме? – вместо ответа спросил Голубев.
– Знаю.
– От кого?
– От Вики.
– Что она рассказывала?
– Что сама не знает, кто и за какие грехи такой кошмар свалил на ее бедную голову.
– Хоть какие-то предположения у Вики есть на этот счет?
– Никаких. Прибежала после экзамена домой, а в доме – лысоватый, похожий вроде бы на Теплоухова, дядечка с остекленевшими глазами. После выяснилось, что это и вправду Теплоухов. Между собой мы решили: без Азера тут не обошлось. Сурен с прошлого года на Вику зуб точит. Хотел, маньяк, силой подмять под себя девчонку, а Вика, не будь дурой, всю морду ему ногтями исполосовала в кровь.
Слово за слово Кавазашвили разговорилась. То ли на нее подействовала осведомленность Голубева о ее прошлом, то ли по какой-то иной причине, но в отличие от предыдущей встречи на этот раз Нино показалась Славе значительно откровенней.
Подтвердив уже известную Голубеву информацию об интимной связи Аллы Аркадьевны с Суреном Абасовым, об увлечении Вики в школьные годы Филиппом Киркоровым и о том, как Алена Волосюк через газету искала состоятельного спонсора, она вроде бы без утайки рассказала и о себе.
Родилась на севере Тюменской области в обрусевшей грузинской семье. Отец с матерью нефтяники. В школу пошла на год позднее своих сверстников, когда жили в поселке Старый Уренгой. Потом родители переехали в Сургут, а пять лет назад перекочевали в Новосибирск. Во время переездов Нино потеряла еще один учебный год и, таким образом, оказалась в одном классе с Викой Солнышкиной, которая на два года младше ее. Училась без особого желания. Выпивкой и табаком никогда не увлекалась, а любовью стала заниматься с восьмого класса и ничего предосудительного в этом не видит. Другие теперешние девчонки начинают баловаться с мальчишками еще раньше. Жизнь ведь дается только раз и надо прожить ее так, чтобы было что в старости вспомнить. Замуж не выходит потому, что никто не берет, да и заводить семью в бестолковое время, когда черт знает, какая ерунда творится, – глупость несусветная. Одноклассницы, которые в восемнадцать лет повыскакивали за бизнесменов да крутых парней, почти все уже оказались мамами-одиночками. Дети хоть и цветы жизни, но радость они приносят лишь тогда, когда есть на что их разводить и выращивать.
– Как на это смотрят твои родители? – спросил Голубев.
Нино натянуто усмехнулась:
– Без восторга. Хотели перевоспитать, а потом папа махнул рукой: «Живи, сучка, как хочешь». Выдали сиротскую сберкнижку, куда откладывали деньги к моему совершеннолетию, добавили наличными до пяти «лимонов» и попросили убраться с их глаз подальше из Новосибирска. Тут и Вика Солнышкина оказалась в семье третьей лишней. Став подругами по несчастью, рванули мы с ней в это захолустное медучилище.
– Вика, кажется, по-иному, чем ты, относится к сексу?
– Она как непорочная дева Мария.
– Случайно, не лесбиянка?
– Вот еще глупости! Нормальная девка, только с экстремистскими замашками. Семейная трагедия наложила на нее отпечаток. Сначала возненавидела отца, который ушел из семьи. Потом, когда нагляделась на игривую мамочку, поняла, что Игорь Сергеевич поступил правильно, бросив пышущую страстью к молодым самцам Аллу Аркадьевну.
– Откуда у тебя на сберкнижке добавилось еще пять миллионов?
– Это Викин пай. Скооперировались мы с ней и живем на ежемесячный сбербанковский доход.
– Ей ведь Алла Аркадьевна открыла счет на три миллиона…
– Тем счетом Вика не пользуется из принципа. А эти пять «лимонов» она самостоятельно наскребла.
– Ничего себе «поскребышки» для вчерашней школьницы! – удивился Голубев. – У меня сравнительно неплохая зарплата и то, чтобы накопить пять миллионов, надо ой-ой сколько не есть, не пить и не одеваться.
– Так Вика же не копила деньги, а заняла.
– У кого?
– Кажется, у Черемисина.
– С чего это Ярослав Анатольевич так щедро раскошелился?
– До безумия ему нравится Вика. Как увидит ее, сразу начинает играть масляными глазками и пыжиться, будто мартовский кот перед молодой кошечкой.
– А Теплоухов как смотрел на Вику?
– От нее все мужики балдеют.
– Конкретнее сказать можешь?
– Чего тут конкретизировать. Если бы Вика согласилась, старый развратник за одну ночь отдал бы ей половину своего состояния.
– Насколько знаю, Теплоухов развратником и мотом не был, – возразил Слава.
– Значит, я больше вашего знаю.
– У тебя что-то с ним было?
Нино опустила глаза:
– Все было и по-разному.
– Много платил?
– Я не прости господи, чтобы за постельную акробатику деньги брать.
– Не бойся, говори искренне. Тебя ж никто не собирается привлекать к ответственности за запрещенный промысел.
– В моих делах с Теплоуховым запрещенного законом не было, – нервно сказала Нино.
– По любви с ним встречалась?
– Да ну… С какой стати влюбляться в невзрачного дядечку, который чуть не в отцы годится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57