Что такое самостоятельная жизнь она не представляла, однако за предложение матери ухватилась. Одной уезжать в неведомый райцентр было страшновато. Попытка уговорить за компанию Алену Волосюк оказалась бесплодной. Окунувшаяся в фото-секс-бизнес Алена об учебе и слышать не хотела. Согласилась покладистая Нино Кавазашвили, готовая ехать куда угодно, были бы лишь деньги. Но денег у подруг не было. Брать у матери Вика принципиально не хотела. Выручить мог только Теплоухов. Неуверенно отправившаяся к нему с «распиской» Нино вернулась радостной и гордо хлопнула об стол пачкой новеньких пятидесятитысячных кредиток:
– Виктория! Я – миллионерша! Первый раз держу в руках аж пять «лимонов»…
– Сколько написали, столько и дал? – удивилась Вика.
– Без бузы выложил. У него в сейфе еще с десяток таких пачек осталось. По-моему, он и тебе не откажет. Попроси. На проценты с десяти «лимонов» заживем, как королевы.
– Пять миллионов я в другом месте достану.
«Другого места» Вика не знала. На следующий день с мучительным стыдом она отправилась к Теплоухову. Дверь квартиры открыл жующий, как бульдог, Мишаня Буфетов. Вышедший в прихожую Николай Валентинович вроде бы удивился. Отправив Буфетова на кухню, он провел Вику в свой кабинет, сияющий роскошью и чистотой, любезно усадил в кресло. Никогда в жизни ни у кого и ничего Вика не просила. Если ей что-то было нужно, она просто говорила матери, и Алла Аркадьевна беспрекословно приносила необходимое. Заметив смущение Вики, Теплоухов участливо спросил:
– У тебя какие-то неприятности?
Вика, розовея от стыда, молча положила перед ним на письменный стол черновик «расписки», которую сочинила для Кавазашвили. Николай Валентинович, мельком заглянув в листок, улыбнулся:
– Что на это скажет Алла Аркадьевна?
– Мама об этом не должна знать, – потупившись, ответила Вика. – Мы с ней в ссоре. Собственно, если жалко денег, скажите прямо. Я не обижусь.
– Для тебя, Виктория, мне ничего не жалко, только вот… Можно задать прямой вопрос?
– Конечно.
– Ты из-за этого предлагала замужество?
– Николай Валентинович, как вы такое могли подумать… – еле выдавила из себя Вика. – Деньги я могу взять у мамы, но не хочу перед ней унижаться из принципа. А мое намерение – выйти за вас замуж – не изменится, даже если не дадите ни рубля.
Теплоухов достал из сейфа такую же упаковку, как показывала Нино, и с улыбкой сказал:
– Может, больше надо, говори.
– Что вы!.. – словно испугалась Вика. – Мне и этого хватит за глаза до конца учебы.
– Ты с Кавазашвили собираешься учиться?
– С ней.
– Остерегайся, чтобы она дурному тебя не обучила.
– Я дурным влияниям не поддаюсь. К тому же, Нино не такая уж отпетая девка, как о ней говорят. Она очень простая. Иногда, правда, лукавит, но нагло никогда не врет.
– Да, врать Кавазашвили не умеет. В этом отношении Нино – святая простота, – согласился Теплоухов. – Я другого боюсь… Мягко говоря, твоя подруга уже настолько обабилась, что жить без мужчины ей трудно.
– Это не моя проблема.
– Не втянешься за компанию?
– Никогда! – запальчиво сказала Вика. – Через три месяца мы поженимся, да?
– Разумеется, если не передумаешь.
– Я – не флюгер, чтобы крутиться туда-сюда. – Вика вдруг спохватилась. – Простите, в расписке я, кажется, забыла расписаться…
Теплоухов засмеялся:
– Расписываться будем в загсе.
– Разрешите поцелую вас, – неожиданно для самой вырвалось у Вики.
Николай Валентинович шутливо прикрылся ладонями:
– Только через три месяца.
Вика смутилась:
– Извините, ради Бога…
В медучилище Кавазашвили поступила с помощью Солнышкиной. Письменные работы Нино списала у Вики. На устных экзаменах изловчилась ответить по шпаргалкам. Жить устроились вместе в общежитии. Через две недели нагрянула с проверкой Алла Аркадьевна. Вольные общежитские «порядки» напугали ее так, что она развернула бурную деятельность в покупке дома для дочери. Привыкшей к домашнему уюту Вике самой не нравились вольности, когда до полуночи в общежитии наяривали магнитофоны, а по коридору чуть не каждый вечер шарахались похожие на Абасова пьяные типы, неизвестно как проникающие сюда. Чтобы пораньше заснуть в таком содоме, приходилось глотать снотворное.
Восемнадцатилетие Солнышкина отмечала уже в своем доме. Первым ее поздравил накануне позвонивший среди ночи из Рима Теплоухов, находившийся по делам фирмы в Италии. Сожалел, что в столь знаменательный день не может вручить любимой девушке корзину роскошных итальянских роз и горячо расцеловать свою желанную. Поинтересовался, не изменила ли она свое намерение насчет замужества? Вика была польщена и заверила, что, кроме Николая Валентиновича, ни о ком не думает. Утром позвонила Алла Аркадьевна. Тоже поздравила. А после занятий в гости заявились сокурсницы. Принесли бутылку шампанского и огромный торт с восемнадцатью свечками. Веселились допоздна. Проводив гостей, Солнышкина и Кавазашвили стали мыть посуду. Вика попросила подругу высказать свое мнение о Теплоухове.
– Козырный дяденька, но как мужчина – слабак, – лаконично сказала Нино.
– Он же очень умный и богатый.
– Мужская сила зависит не от ума и не от богатства.
– А от чего?
– От природы. Иной босяк дурак-дураком, а в постели гений.
– Не понимаю…
– И не поймешь, пока сама не попробуешь. После сильного партнера чувствуешь себя на седьмом небе, а после таких, как Теплоухов, хочется убить слабака.
У Вики вспыхнуло странное чувство. То ли ревниво, то ли завистливо она спросила:
– Ты что… пробовала с Николаем Валентиновичем?
– Много раз.
– И всегда убить его хотелось?
– Почти всегда.
– Почему же не убила?
– Удобного оружия под руку не подворачивалось. Подвернется – запросто ухлопаю, чтобы вдруг не потребовал назад свои «лимончики».
– Глупо шутишь?
Кавазашвили расхохоталась:
– Умно я не умею ни жить, ни шутить.
– На мужчин, смотрю, у тебя ума хватает.
– Мужчины – моя радость.
– Без них не можешь?
– Могу, но недолго.
– Сколько дней, самое большее, терпишь?
– После Теплоухова – ни одного дня, а после Казбека недели две могу продержаться.
– Ты уже и с этим наглым козлом попробовала? – удивилась Вика.
– Каюсь, не вытерпела.
– Где с ним снюхалась? Не в моем ли доме?
– Нет, Казбек в общежитии через окно ко мне залазил.
– Зачем же у меня запасной ключ от дома просила? Верни немедленно!
Нино виновато опустила голову:
– Знаешь, я где-то потеряла его. Поэтому за моральную чистоту своей хаты не беспокойся.
– Врешь!
– Клянусь, правда.
– Смотри… Обманешь – дружбе конец.
От этого разговора у Солнышкиной остался неприятный осадок. Вроде бы откровенную ерунду сказала о Теплоухове сексуально озабоченная Кавазашвили, а все равно было досадно за уважаемого человека, которого, оказывается, можно унизить ни за что ни про что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57