Когда ты выложил на стол эту штуку, я ее действительно узнал. Точнее, не
ее, а... Понимаешь, кто-то в городе клепает золотые украшения, ставит на
них фальшивые пробы и сбывает с рук наивным ослам. Судя по всему, крупная
подпольная фирма. Мы охотимся за ней уже несколько месяцев, и за это время
я до тошноты насмотрелся образцов их продукции. Поэтому и брошь твою я
сразу узнал. Тот же почерк - слегка аляповато, не отшлифовано, высшая
проба и штамп пробы слегка дефектный. Эти сволочи для своих поделок
используют технический металл (ну, ты знаешь, он не соответствует ни одной
ювелирной пробе.) Золото явно откуда-то крадут, а мы даже не можем
установить, откуда. Помнишь, я просил тебя кулон сделать? Кулон мне был до
фени, я надеялся и, как выяснилось, зря, что ты меня сможешь навести на
какие-нибудь связи среди любителей. Правда, недавно у меня появилась одна
перспективная идейка... Ну да это к делу не относится. Знаешь, когда ты
швырнул эту штуку на стол и полез в карман за своей пушкой, я спросонок
вообразил... Ну, ты понял, что именно я вообразил. Но это глупо. Ты
слишком лопухастый для мафиози... А теперь подумай, подумай, как следует,
это очень, очень важно: когда и для кого ты сделал модельку этого листика?
Я медленно покачал головой:
- Нет, Паша. Я никогда и ни для кого не делал моделей. Хотя и
предлагали не раз, и деньги сулили немалые... Но видишь ли, моя работа -
это часть меня самого. А я собой не торгую. Я не проститутка, Паша. Один
раз только я сделал похожую вещь - да нет, не похожую, идея та же, но
исполнение...
И вот тут я понял. Все понял. И что из того листика, который я
Эллочке подарил, вполне можно было сделать модель для вот этого, который
на столе - просто взять надфиль и сточить, упростить, сделать
неузнаваемым. И что потом по латунной модельке можно отлить золотую брошь.
Так они и сделали - Эллочка, Витек и кто там с ними еще? - когда заметили
на подаренном мною Эллочке кулоне отпечаток пальца - моего пальца. В том,
что я эту штучку сразу продам, при чем не с рук, а через комиссионку, они,
конечно, не сомневались. Уж Эллочка-то меня как облупленного знает. А еще
я понял, зачем они все это затеяли, и кто краденное золото переливает в
ювелирные изделия с фальшивыми пробами, и зачем Витек все время модельки у
меня клянчил, - тоже понял. А еще я понял, что несчастный случай с Машей
моей никакого отношения ко всему этому не имеет, что это совпадение
просто. Страшное, жуткое, но - совпадение и ничего больше. И почему-то мне
легче от этого понимания стало, и злость на Эллочку и Витька как-то сама
собой улеглась... И поэтому Пашке я свои догадки сумел изложить спокойно и
связно.
Единственно, что осталось для меня неясным, так это зачем они мне
брошку подкинули. Отпечаток пальца на ней есть, так что им еще надо?
Спросил я об этом Пашку, и он этак снисходительно скривился:
- А что им дает один отпечаток? Отпечаток еще идентифицировать надо,
а ты ведь под следствием не был, и пальчиков твоих в картотеке нет. Так
что им надо было, чтобы ты сам этот листок в комиссионку приволок. Если
широко (хотя и скандально) известный любитель художественного литья
продает явную самоделку с поддельной пробой - тут уж наверняка его
отпечатки с этим, на брошке, сверят, потому что подозрение сразу на него
падает...
- Да, - пробормотал я, - падает... Как лист увядший падает на душу...
Паша этой фразы не понял, но объяснять я не стал. Уж очень мне тошно
было, и пусто как-то, и ничего уже не хотелось, кроме как чтобы Машка
сейчас дома оказалась, а я - вместо нее, в реанимации, с проломленным
затылком... Я просто сказал:
- Ладно, Паша, я извиняться за выходку свою и не попытаюсь даже -
знаю ведь, что бесполезно... Спокойной ночи.
И пошел было к двери, но он окликнул:
- А ну, подойди.
Я подошел. А он двумя пальчиками выволок у меня из кармана пистолет и
говорит:
- Завтра в восемь зайдешь ко мне на работу. Оформим акт добровольной
сдачи огнестрельного оружия, изъятого тобой у пьяного хулигана. Примет
хулигана ты, естественно, не помнишь, и задержать его не сумел. Понял?
- Понял, - говорю.
- Тогда выйди вон, - сказал Паша.
1 2 3 4 5 6