Некоторое время Хромой, напуганный замирающим эхом собственного
вопля, стоял, втянув голову в плечи, тупо глядя на обломок рукояти, сжатый
в руках. Потом уронил его и медленно закачался из стороны в сторону,
прижав ладони к щекам. Какой плохой день! Как злы на него сегодня духи!
Какой хороший был топор! Тяжелый, острый, удобный. Ни у кого такого топора
не было, а у него был. Был. Больше нету. Какой плохой день! Пропал топор,
топор, которому завидовали все охотники Племени... И Кошка не пришла
смотреть на закат...
А ветер крепчал. Порывистый, пронизывающий, он тихо свистел в
метелках высоких трав, гнал по камням бесплотные тени перекати-поля, и
тени эти падали с Обрыва и тонули в сгущающейся темноте. Небо стало
черным, только на западе дотлевали две тусклые красные полоски - агония
умирающего заката. Хромой посмотрел на небо и тихо заскулил. Так неуютно и
страшно стало вокруг, так жалко стало себя - одинокого, ненужного никому,
даже Кошке: ведь не пришла! Пора уходить. Ночные убийцы скоро выйдут на
равнину, а он безоружен и путь к Племени не близок.
Хромой сделал несколько осторожных шагов по едва различимой в
сумерках тропинке, но передумал и вернулся к Обрыву. К Хижинам он придет
уже в полной темноте, а вокруг них каждую ночь собираются стаи голодных
трупоедов, которые сожрут и живого, если он один. Лучше переждать ночь в
пещере у Странного. Это совсем близко - над Обрывом до Древесного Трупа,
потом спуститься и еще немного пройти вдоль Реки. Правда, в начале ночи к
Реке сходятся на водопой ночные убийцы, а Странный спросонок может принять
за немого и убить. Но безопасны только пути по Заоблачным Пущам. И если
Хромого этой ночью убьют, он будет видеть оттуда все, что творится под
облаками. А Кошка пожалеет, что не пошла смотреть с ним на закат, и будет
плакать и биться головой о камни, и он это увидит. Так что, если его
убьют, ему тоже будет неплохо. Но только пусть убьет Странный или Желтый
Убийца, который часто оставляет следы у водопоя, а не трусливые вонючие
трупоеды.
Хромой бесшумно крался в высоких - по пояс - травах, метелки которых
казались совсем белыми на фоне черного неба. Ветер переменился. Он дул
теперь со стороны Обрыва, от Реки, и Хромой морщился, потому что речная
сырость забивала остальные запахи. Где-то на равнине слышался протяжный
вой: вышли на охоту Серые Тени. Далеко. Не страшно. Потом впереди, очень
близко, вспыхнули два зеленых огонька, и Хромой приостановился.
Глаза. Низко над землей. Маленький. Не страшно.
Хромой сделал шаг вперед. Огоньки чуть отодвинулись с тихим рычанием.
Хромой зарычал в ответ. Огоньки бесшумно метнулись в сторону и пропали.
И почти сразу, всего через несколько шагов, ноздри защекотал запах
хранящей дневное тепло древесной трухи. Вот он, Древесный Труп. Могучие
вывернутые из земли корни, огромный ствол рухнувшего дерева, уходящий в
заросли трав. В трещинах великана, погибшего так давно, что самые старые
старики не помнили его живым, любили ночевать ползучие, поэтому Хромой
осторожно обошел Древесный Труп стороной.
Перед спуском к Реке Хромой надолго замер, затаившись, всматриваясь,
вслушиваясь, внюхиваясь в предстоящую темноту. И она, темнота, тоже
затаилась, тоже всматривалась в него невидимыми глазами - чьими? Чувства
ничего не говорили Хромому, не указывали на опасность там, впереди. И в то
же время какое-то смутное, лежащее за гранью ощущений предчувствие
шептало: нельзя. Там смерть.
А Серые Тени все выли на темной равнине, за спиной, и вой их заметно
приблизился. И вдруг совсем близкий голос Серого Убийцы затянул песню
охоты, и остальные подхватили ее.
Дыбом встали волосы на голове и руках Хромого. В памяти замелькали
картины бессонных ночей в охране у Хижин, когда дозорные, жмущиеся к огню,
с дрожью слушают леденящую злобу тьмы - песню идущих по следу, и зыбкие
тени проносятся по самой границе освещенного кострами, распластавшись в
неистовой погоне.
Мысль о том, что порождения ночи запели песню охоты, наткнувшись на
его след, была так ужасна, что Хромой, забыв обо всем, не разбирая дороги
кинулся с Обрыва. Он опомнился только на середине спуска. Постоял, перевел
дыхание и двинулся дальше - плавно, бесшумно, чутко.
В конце спуска Хромой снова остановился. Водопой - широкая полоса
истоптанной стадами рогатых прибрежной грязи - был пуст. Не было даже
маленьких. Странно.
Он нерешительно двинулся дальше. Было тихо. Только мерный плеск волн
и вой наверху - то дальше, то ближе... Хромой старался держаться вплотную
к Обрыву и жадно внюхивался в порывы сырого ветра, но они пахли только
прелью, речной водой и гниющей тиной. Эти запахи были прилипчивы, вязки, и
остальные тонули в них, как в болоте. Именно поэтому новый запах он ощутил
только тогда, когда тот обрушился на него всей своей мощью. И Хромой
кинулся на землю - плашмя, всем телом: прижаться, слиться, исчезнуть... А
ветер все налетал порыв за порывом, и порывы эти были, как выдохи
огромной, щерящейся в лицо пасти - душный смрад и леденящий, парализующий
мысли и волю ужас ожидания неотвратимой смерти.
Но ничего не происходило. Не было ничего угрожающего вблизи, кроме
этого запаха - душного запаха крови, слившегося с острой тошнотворной
вонью Желтого Убийцы и еще с чем-то, чему Хромой не знал ни имени, ни
подобий.
Хромой не выдержал. С истошным воплем он бросился бежать, бежать от
этого изводящего ужаса неизвестности, через хрупкие трескучие заросли
прибрежных кустов, через гремучие каменистые осыпи; и в отголосках
собственных воплей мерещился ему мягкий тяжелый топот неумолимо
настигающих лап.
Потом он смаху налетел на что-то широкое, упруго-твердое, и сила
удара отшвырнула его на землю, и он спрятал лицо в ладони и ждал конца. Но
вместо новых ударов, вместо терзающих когтей и клыков на его беззащитную,
потную от страха и бега спину обрушился ледяной водопад. Хромой взвизгнул
и вскочил, дико озираясь вокруг. А вокруг были каменные стены в призрачном
свете дотлевающих в очаге углей, и черное пятно выхода загораживала
широкая, бугрящаяся мышцами спина Странного, напряженно вслушивающегося в
ночь, и алые отсветы играли на длинном широком лезвии Звенящего Камня,
сжатом в его руке.
Странный обернулся, тяжело глянул в глаза:
- Ну?
Хромой медленно обмякал, осознавая. Странный нетерпеливо дернул углом
рта:
- Говори! Немые? Серые Тени?
Хромой встряхнулся всем телом, забрызгав пол;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29