.. (обрыв)... сбросили нас прямо
на бетон заброшенного нижневартовского аэродрома, - там недалеко стоит
памятник нефтянику в телогрейке и с факелом, местные жители называют этого
идола Алешей... (обрыв)... и самолет тут же улетел, даже крыльями не
помахал, - эти трахнутые футбольные тиффози очень спешили вернуться в
Тель-Авив к футболу "Маккаби" - "Манчестер Юнайтед". Мы с Машкой погасили
парашюты и остались одни в этой нефтяной дыре - с лендровером, палаткой,
провизией на полгода и всяческим экспедиционным барахлом... (обрыв)... там
и сям посреди этой чахлой природы торчали первобытные нефтяные вышки. Лето
- а холодно, белые ночи - а темно, низкое небо с черными облаками, из под
земли рвутся газовые факелы, пыль нефтью воняет, с северного блядовитого
океана дует пронзительный сквозняк... (обрыв)... ладно, по барабану...
(обрыв)... Ну, что? Это Машка спрашивает: ну, что будем делать? Отвечаю:
ставь мне выпивку, потом будем вместе ставить палатку, а в палатке я буду
ставить тебе палку... (обрыв)... смеется: ну, дурак ты! У тебя одно на
уме!.. (обрыв)... устраиваться. Не успели... (обрыв)... как появились
аборигены... (обрыв)... конечно без хлеба-соли. Машка сразу в плач: Ну вот,
допрыгались! Сейчас посмотрим, кто кому чего тут поставит! Я приказал ей
заткнуться... (обрыв)... потому что взял за правило - никакого оружия,
чтобы не было соблазна... (обрыв)... дорогих гостей, чтоб их черт побрал...
(обрыв)... выставил перед собой на бетон, как пограничный столбик, бутылку
чистого спирта... (обрыв)... вместо нагана держал в руке банку
консервированных сосисок, но у самого, конечно, коленки дрожат и очко не
железное. Двое - как видно, самые смелые, - остальные пугливо выглядывали
из бывших ангаров по краям летного поля - неторопливо направились к нам.
Первый, похожий на этого самого Алешу с факелом... (обрыв)... с похмелья...
(обрыв)... угрюмый бугай под два метра, морда в синих шрамах, а в ухо
вместо серьги ввинчен орден "Дружбы народов"... (обрыв)... чрезвычайно
экзотично даже для аборигенов - перепачканная нефтью стеганная
фуфайка-душегрейка, увешанная несметным количеством орденов и медалей,
смазанные дегтем кирзовые сапоги, голубая папаха генерала морской авиации с
позеленевшим крабом... (обрыв)... томат Калашникова... (обрыв)... похож на
вождя местного племени - как оказалось на самом деле, он являлся Вторым
Секретарем Нефтяного Райкома - что-то вроде заместителя Первого, я в этой
сложной иерархии "секов" до сих пор толком не разобрался - персек, вторсек,
сексот, генсек, гомо... (обрыв)... звали его Тсинуммок... (обрыв)...
любимая поговорка - "А мне все по барабану". Только потом, я узнал...
(обрыв)... суеверные аборигены зеркальной страны иногда берут вторые,
запасные имена или нарочно произносят и пишут (кто умеет писать) свои
подлинные имена наоборот, справа налево, - эта нехитрая зашифровка
применяется для того, чтобы жестокая богиня Нинель, которую они страшно
боятся, не узнала их - кто такая Нинель... (обрыв)... о ней подробнее...
(обрыв)... а второй... (обрыв)... одновременно толмач, денщик, адъютант и
телохранитель нефтяного вождя - был гол, как сокол, ростом в метр с кепкой,
с красной гвоздикой в этой самой кепке и с саблей на боку, которая
волочилась за ним по взлетной полосе... (обрыв)... ножки тоненькие, но
кушать хочется. Звали его Газгольдер. [Напоминаем: иногда, чтобы узнать
подлинные имена аборигенов, их нужно читать справа налево. Имя жестокой
богини не исключение. Имя "Gazgolder", по всей видимости, прямое. - Прим.
переводчика]
- Спроси у них, еханный бабай... (обрыв)... ...ать их мать, откуда
они, взялись, суки? С неба что ли свалились, ема-е? - приказал вождь
Тсинуммок толмачу Газгольдеру, поигрывая автоматом и угрюмо взирая на
пограничную бутылку огненной воды на бетонке.
(Вождь говорил по древнеросски, но я ничего тогда еще не понимал,
хотя, конечно, смысл вопроса был прозрачнее самой прозрачнейшей огненной
воды из отборной пшеницы.)
Толмач Газгольдер... (обрыв)... жадного взгляда от консервной банки с
цветной соблазнительной этикеткой изображавшей а-ля натюрель баварские
сосиски с горчицей... (обрыв)... спросил на очень плохом английском:
- Где взял, однако?
- Где, где... - ответил я. - В магазине купил.
- "Ишимская", однако? ["Ishimskaja" - название нижневартовского
самогона. - Прим. переводчика] - брезгливо спросил Газгольдер, указывая на
бутылку огненной воды.
- Чистый спирт, - успокоил я.
Газгольдер что-то уважительно сказал вождю; я лишь уловил слово
"медицинский".
Как вдруг из палатки появилась Машка с хлебом-солью и с вышиванными
рушниками, и второй секретарь...
(Далее следуют сплошные обрывы, прерываемые древнеросским матом)..."
Прервем обрывы.
Первый контакт с аборигенами прошел благополучно. К величайшей
Машкиной досаде, она, как женщина, нисколько не заинтересовала нефтяного
вождя, хотя в те времена нравы у аборигенов были простые - "твоя жена - моя
жена". Чукотская Машкина красота, сводившая с ума западноевпропейских
мужчин, не выдержала конкуренции с медицинским спиртом и с банкой сосисок.
Вождь Тсинуммок неторопясь уселся посреди разбитой травой взлетной полосы
на пустой ящик из-под макарон, в три глотка осушил бутылку огненной воды,
закусил торчавшим из бетонки ядовитым грибочком, сожрал свежую буханку
ржаного хлеба и с неохотой отбросил недоеденную горбушку ходившему вокруг
него и жалобно урчавшему толмачу, которую Газгольдер мгновенно проглотил.
Затем вождь, не сходя с ящика, принял позу роденовского мыслителя и
уставился на консервную банку с сосисками. Упрямый мыслительный процесс
отпечатался на челе аборигена, но Мишель, покровительственно похлопал его
по плечу и достал новенький консервовскрыватель с титановым лезвием и с
деревянной ручкой и уже собирался вскрыть банку с сосисками, но реакция
аборигена оказалась весьма неожиданной. Вождь сразу догадался в чем тут
дело.
"Эврика! Я сам!" - было написано на его лице.
Надо было видеть с каким восторгом Тсинуммок выхватил у Мишеля
консервовскрыватель, с какой нежностью погладил лакированную деревянную
ручку и с какой любовью провел пальцем по хромированным титановым
поверхностям! Потом он торопливо и неуклюже, порезав палец о зазубренные
неровные края пищевой жести и отталкивая прикладом автомата напиравшего под
руку толмача, вскрыл банку с сосисками.
Кровь из пальца вождя капала на бетонку. При виде крови Шлиману чуть
не сделалось дурно. Толмач Газгольдер ронял слюну и с нетерпением верещал;
а Машка в этот момент вынесла пиво: бутылку пива - в одной руке, толстую
стеклянную кружку - в другой.
Пиво окончательно убило вождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
на бетон заброшенного нижневартовского аэродрома, - там недалеко стоит
памятник нефтянику в телогрейке и с факелом, местные жители называют этого
идола Алешей... (обрыв)... и самолет тут же улетел, даже крыльями не
помахал, - эти трахнутые футбольные тиффози очень спешили вернуться в
Тель-Авив к футболу "Маккаби" - "Манчестер Юнайтед". Мы с Машкой погасили
парашюты и остались одни в этой нефтяной дыре - с лендровером, палаткой,
провизией на полгода и всяческим экспедиционным барахлом... (обрыв)... там
и сям посреди этой чахлой природы торчали первобытные нефтяные вышки. Лето
- а холодно, белые ночи - а темно, низкое небо с черными облаками, из под
земли рвутся газовые факелы, пыль нефтью воняет, с северного блядовитого
океана дует пронзительный сквозняк... (обрыв)... ладно, по барабану...
(обрыв)... Ну, что? Это Машка спрашивает: ну, что будем делать? Отвечаю:
ставь мне выпивку, потом будем вместе ставить палатку, а в палатке я буду
ставить тебе палку... (обрыв)... смеется: ну, дурак ты! У тебя одно на
уме!.. (обрыв)... устраиваться. Не успели... (обрыв)... как появились
аборигены... (обрыв)... конечно без хлеба-соли. Машка сразу в плач: Ну вот,
допрыгались! Сейчас посмотрим, кто кому чего тут поставит! Я приказал ей
заткнуться... (обрыв)... потому что взял за правило - никакого оружия,
чтобы не было соблазна... (обрыв)... дорогих гостей, чтоб их черт побрал...
(обрыв)... выставил перед собой на бетон, как пограничный столбик, бутылку
чистого спирта... (обрыв)... вместо нагана держал в руке банку
консервированных сосисок, но у самого, конечно, коленки дрожат и очко не
железное. Двое - как видно, самые смелые, - остальные пугливо выглядывали
из бывших ангаров по краям летного поля - неторопливо направились к нам.
Первый, похожий на этого самого Алешу с факелом... (обрыв)... с похмелья...
(обрыв)... угрюмый бугай под два метра, морда в синих шрамах, а в ухо
вместо серьги ввинчен орден "Дружбы народов"... (обрыв)... чрезвычайно
экзотично даже для аборигенов - перепачканная нефтью стеганная
фуфайка-душегрейка, увешанная несметным количеством орденов и медалей,
смазанные дегтем кирзовые сапоги, голубая папаха генерала морской авиации с
позеленевшим крабом... (обрыв)... томат Калашникова... (обрыв)... похож на
вождя местного племени - как оказалось на самом деле, он являлся Вторым
Секретарем Нефтяного Райкома - что-то вроде заместителя Первого, я в этой
сложной иерархии "секов" до сих пор толком не разобрался - персек, вторсек,
сексот, генсек, гомо... (обрыв)... звали его Тсинуммок... (обрыв)...
любимая поговорка - "А мне все по барабану". Только потом, я узнал...
(обрыв)... суеверные аборигены зеркальной страны иногда берут вторые,
запасные имена или нарочно произносят и пишут (кто умеет писать) свои
подлинные имена наоборот, справа налево, - эта нехитрая зашифровка
применяется для того, чтобы жестокая богиня Нинель, которую они страшно
боятся, не узнала их - кто такая Нинель... (обрыв)... о ней подробнее...
(обрыв)... а второй... (обрыв)... одновременно толмач, денщик, адъютант и
телохранитель нефтяного вождя - был гол, как сокол, ростом в метр с кепкой,
с красной гвоздикой в этой самой кепке и с саблей на боку, которая
волочилась за ним по взлетной полосе... (обрыв)... ножки тоненькие, но
кушать хочется. Звали его Газгольдер. [Напоминаем: иногда, чтобы узнать
подлинные имена аборигенов, их нужно читать справа налево. Имя жестокой
богини не исключение. Имя "Gazgolder", по всей видимости, прямое. - Прим.
переводчика]
- Спроси у них, еханный бабай... (обрыв)... ...ать их мать, откуда
они, взялись, суки? С неба что ли свалились, ема-е? - приказал вождь
Тсинуммок толмачу Газгольдеру, поигрывая автоматом и угрюмо взирая на
пограничную бутылку огненной воды на бетонке.
(Вождь говорил по древнеросски, но я ничего тогда еще не понимал,
хотя, конечно, смысл вопроса был прозрачнее самой прозрачнейшей огненной
воды из отборной пшеницы.)
Толмач Газгольдер... (обрыв)... жадного взгляда от консервной банки с
цветной соблазнительной этикеткой изображавшей а-ля натюрель баварские
сосиски с горчицей... (обрыв)... спросил на очень плохом английском:
- Где взял, однако?
- Где, где... - ответил я. - В магазине купил.
- "Ишимская", однако? ["Ishimskaja" - название нижневартовского
самогона. - Прим. переводчика] - брезгливо спросил Газгольдер, указывая на
бутылку огненной воды.
- Чистый спирт, - успокоил я.
Газгольдер что-то уважительно сказал вождю; я лишь уловил слово
"медицинский".
Как вдруг из палатки появилась Машка с хлебом-солью и с вышиванными
рушниками, и второй секретарь...
(Далее следуют сплошные обрывы, прерываемые древнеросским матом)..."
Прервем обрывы.
Первый контакт с аборигенами прошел благополучно. К величайшей
Машкиной досаде, она, как женщина, нисколько не заинтересовала нефтяного
вождя, хотя в те времена нравы у аборигенов были простые - "твоя жена - моя
жена". Чукотская Машкина красота, сводившая с ума западноевпропейских
мужчин, не выдержала конкуренции с медицинским спиртом и с банкой сосисок.
Вождь Тсинуммок неторопясь уселся посреди разбитой травой взлетной полосы
на пустой ящик из-под макарон, в три глотка осушил бутылку огненной воды,
закусил торчавшим из бетонки ядовитым грибочком, сожрал свежую буханку
ржаного хлеба и с неохотой отбросил недоеденную горбушку ходившему вокруг
него и жалобно урчавшему толмачу, которую Газгольдер мгновенно проглотил.
Затем вождь, не сходя с ящика, принял позу роденовского мыслителя и
уставился на консервную банку с сосисками. Упрямый мыслительный процесс
отпечатался на челе аборигена, но Мишель, покровительственно похлопал его
по плечу и достал новенький консервовскрыватель с титановым лезвием и с
деревянной ручкой и уже собирался вскрыть банку с сосисками, но реакция
аборигена оказалась весьма неожиданной. Вождь сразу догадался в чем тут
дело.
"Эврика! Я сам!" - было написано на его лице.
Надо было видеть с каким восторгом Тсинуммок выхватил у Мишеля
консервовскрыватель, с какой нежностью погладил лакированную деревянную
ручку и с какой любовью провел пальцем по хромированным титановым
поверхностям! Потом он торопливо и неуклюже, порезав палец о зазубренные
неровные края пищевой жести и отталкивая прикладом автомата напиравшего под
руку толмача, вскрыл банку с сосисками.
Кровь из пальца вождя капала на бетонку. При виде крови Шлиману чуть
не сделалось дурно. Толмач Газгольдер ронял слюну и с нетерпением верещал;
а Машка в этот момент вынесла пиво: бутылку пива - в одной руке, толстую
стеклянную кружку - в другой.
Пиво окончательно убило вождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13