В то утро охранник повернул ключ в замке, распахнул дверь, пропустил в камеру одного из сотрудников ЦРУ.
— Они пришли за тобой, Таннер. Собирай вещички.
Какие вещички? Кроме одежды, у меня ничего не было.
— И следуй за мной. Они-таки выяснили, где ты. Ума не приложу, как. Наверное, у них есть осведомитель, о котором мы ничего не знаем. Пойдем со мной. Вот что я тебе скажу, Таннер. Я не верил, что они за тобой придут. Я не верил, что вообще есть кому приходить. Я думал, что ты так и помрешь в этой камере.
— Я тоже.
— Ты уж не держи на нас зла. Поставь себя на наше место. Ты, небось, делал бы то же самое. Я прав?
— Абсолютно.
— Так ты не держишь на нас зла?
— Нет.
— Если мы и сказали что-то лишнее...
— Допрос есть допрос. Забудем об этом.
В холле меня ждали двое мужчин в темных костюмах.
— Фил Мартин, — представился один, протягивая руку.
Я ее пожал.
— Клаузнер. Джо Клаузнер, — я пожал руку и второму.
— Шеф только что узнал, где вы, — продолжал Мартин. — Розыски заняли немало времени. Вы провели тут три недели?
— Чуть больше.
— Святой Боже.
— Меня особо не мучили.
— Надеюсь, — Мартин увлек меня к двери. — Машина подана. Шеф ждет вас. Если хотите выпить, у нас есть бутылка. Такое ощущение, что вам самое время промочить горло.
В бардачке нашлась бутылка виски. Я жадно глотнул, закрутил пробку, положил бутылку на место. Мы втроем сидели на переднем сиденье. Я — посередине, Фил — за рулем. Джо обернулся, как только мы отвалили от тротуара. Долго смотрел в заднее окно.
— Да, они следуют за нами. Две машины. Коричневый «Понтиак» и светло-серый «Форд». Видишь их?
— А как же.
— Чертово ЦРУ. Откровенно говоря, я рад, что они на хвосте. Раз они следят за нами, значит, не знают, где наша штаб-квартира. Не узнают и теперь. Оторвись от них, Фил.
Фил оторвался. Нарушив, наверное, все правила уличного движения. Но через десять минут преследователи исчезли из виду.
— Черт знает что, — он покачал головой. — От друзей хлопот больше, чем от врагов. Шеф очень хочет вас видеть, Таннер. Он не знал, что вы один из наших. Такие мысли у него возникли, когда до нас дошли слухи о заварушке в Македонии. У Доллманна были контакты в Македонии. Доллманн мертв, знаете ли?
— Знаю.
— Понятно, — кивнул Фил.
Остаток пути мы молчали. Фил остановился перед обувной мастерской в негритянском районе. Я и Джо вошли в подъезд справа от мастерской, по скрипучей лестнице поднялись на четвертый этаж. Он постучал. Густой бас пригласил нас войти. Джо открыл дверь, мы вошли.
— Это Таннер, Шеф, — представил меня Джо.
— Хорошо. С ЦРУ все улажено?
— Да. Они пытались следить за нами, но Фил их перехитрил. Он в этом мастак.
— Да, — кивнул Шеф. — Он свое дело знает.
— Хотите, чтобы я остался?
— Нет, на сегодня все, Джо.
— До свидания.
Джо вышел, закрыв за собой дверь. И я остался наедине с круглолицым лысеющим Шефом, пухлые ручки которого лежали на девственно чистом, без единой бумажки, столе. Пустовали и ящики с надписями «Для входящих документов» и «Для исходящих документов». Слева от Шефа на столе красовался глобус. Стену за его спиной занимала большая карта мира.
— Ивен Майкл Таннер, — Шеф сверлил меня взглядом. — Рад познакомиться.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Он указал на стул, я сел.
— Доллманн мертв. Полагаю, вам это известно?
— Да.
— Его застрелили в Дублине. Должно быть, сразу после того, как он передал вам документы.
Я кивнул.
— Я заподозрил, что вы человек Доллманна, как только стали поступать первые сообщения о вашей деятельности. Мы не похожи на этих парней из Центрального разведывательного управления, знаете ли. Я не верю в командные действия. И никогда не верил. В иных операциях это и полезно, но это не наши операции. Вы улавливаете ход моих мыслей, Таннер?
— Конечно.
— Я рекомендую моим людям создавать свою агентурную сеть. Никому о ней не рассказывать, даже мне. Когда кто-то из моих сотрудников идет на задание, он должен полагаться только на себя. Если он попадает в сложное положение, ему не к кому обращаться за помощью. Если его ловят, я его знать не знаю. Поэтому я и не знал, что вы из группы Доллманна. Я это подозревал, но полной уверенности у меня не было. Пожалуй, она появилась после того, как мы получили подробный отчет о событиях в Македонии, — впервые он улыбнулся. — Превосходная работа, Таннер. Одна из самых удачных операций за несколько последних лет.
— Благодарю вас, сэр.
— Со времен войны это самый мощный удар по так называемому югославскому единству. Восстание стало для властей сюрпризом. Полным сюрпризом. Если они и ожидали волнений, то только не в Македонии. Я знал, что Доллманн там что-то готовит. Он и послал вас в Стамбул в первый раз?
— Совершенно верно.
— Тогда все сходится. Как удачно вы перехватили Доллманна в Дублине. А потом решили-таки провести македонскую операцию. Многие на вашем месте посчитали бы свою задачу выполненной и вернулись в Штаты с английскими документами. Доллманн гордился бы вами, Таннер.
Я промолчал. Доллманн, высокий мужчина, должно быть, зачислил меня в агенты после моего стамбульского фиаско.
Шеф долго разглядывал свои руки.
— Странная эта Ирландия. Они выкрали документы у англичан. Лондон даже не знал, кто это сделал. Но мы знали и не могли оставить документы у ирландцев. Их система безопасности оставляла желать лучшего. Мы не хотели, чтобы эти документы попали в чужие руки. Доллманн добыл их за несколько дней. Едва ли русским потребовалось бы больше времени, знай они, где хранятся эти бумаги. Мы же убивали двух зайцев. Во-первых, забирали документы у ирландцев, во-вторых, показывали снобам с Даунинг-стрит, что с государственными секретами у них полный бардак. А то они совсем забыли о бдительности, — он помолчал. — ЦРУ крепко прижало вас, Таннер?
— Не так, чтобы очень.
— Вы не можете спать, не так ли? Узнал об этом из вашего досье. Полезная особенность, знаете ли.
— Знаю.
— Гм-м. Я так и думал. Извините, что подверг вас трехнедельному допросу в ЦРУ. Не смог вытащить раньше. Как я понимаю, вы ничего им не сказали.
— Мне пришлось отдать им документы.
— Ничего страшного. Другого выхода у вас не было, — он хохотнул. — Вы, должно быть, заставили их выпрыгивать из штанов. Вы же знаете их методику допроса? Никакого воображения. Только человек заснул, его будят и допрашивают. Потом дают задремать, снова будят и опять допрашивают. Бьют по самому уязвимому месту. Но с вами они попали впросак, не так ли?
— Вы правы.
— Очень интересно. Бессонница как способ выживания. Кто бы мог подумать, — он поднялся. — У вас широкие контакты с многочисленными тайными группами и организациями по всему миру, не так ли? Это профессиональное увлечение? Или хобби?
— Хобби, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40