— Подростки, — вымученно повторил я, и он засмеялся.
* * *
— Кажется, сейчас я нервничал гораздо больше, чем тогда, когда был в подвале церкви, — сказал Скип когда мы отъехали на несколько кварталов. — Я стою с бельевым мешком, перекинутым через плечо, словно только что грабанул чего-то, а у тебя за поясом торчит пушка сорок пятого калибра. Думаю, вот нам будет весело, если они заметят оружие.
— А я про него и забыл.
— К тому же в нашей машине полно пьяных. Еще один момент в нашу пользу.
— Пьяным был только Киген.
— И самым умным тоже. Так все просчитать, верно? Кстати, о выпивке...
Я достал скотч из бардачка и открутил крышечку для Скипа. Он сделал большой глоток и отдал бутылочку мне. Мы передавали ее друг другу, пока она не опустела. Со словами: «Чертов Бруклин» Скип выбросил ее в окно. Я был бы еще счастливее, если бы Скип не пил, — теперь от нас несло спиртным, у нас на руках было незарегистрированное оружие и никакого вразумительного объяснения нашего здесь присутствия, в общем, ничего хорошего. Но я оставил эти мысли при себе.
— Они вели себя весьма профессионально, — сказал Скип. — Их маскировка да и все остальное. Почему он разбил лампочку?
— Чтобы задержать нас.
— На какой-то миг я подумал, что он в меня выстрелит. Мэтт!
— Что?
— Почему ты не выстрелил в него?
— Когда он целился в тебя? Мог бы, если бы только почувствовал, что он собирается в тебя выстрелить. Я держал его на мушке. Но если бы я выстрелил в него, то он бы выстрелил в тебя.
— Я имею в виду, после того, как он вырубил свет. Ты ведь по-прежнему держал его на мушке. Ты целился в него, когда он убегал через дверь.
Я задумался.
— Ты решил заплатить выкуп, чтобы книги не попали в налоговую службу. Как ты думаешь, что было бы, если бы тебя стали преследовать за стрельбу в церкви Бенсонхерста?
— Господи, об этом я не подумал.
— В любом случае, денег бы это не вернуло. Деньги в это время были уже на улице в руках второго парня.
— Я знаю. Я просто не думал обо всем этом. Дело в том, что я бы мог выстрелить в него. Не потому, что это правильно, а просто под влиянием ситуации.
— Никогда не знаешь, что можешь сделать под влиянием ситуации, — ответил я.
Когда мы опять остановились на красный сигнал светофора, я достал свою записную книжку и стал делать наброски. Скип спросил меня, что я рисую.
— Уши, — ответил я.
— Зачем?
— Об этом нам рассказывал преподаватель, когда я еще учился в полицейской академии. Уши у разных людей очень различаются, а их-то как раз крайне редко маскируют или изменяют пластической операцией. У тех двоих было не так уж много настоящего. Я хочу сделать наброски прежде, чем забуду.
— Ты помнишь, какие у них были уши?
— Ну, я специально пытался запомнить.
— О, тогда другое дело. — Скип вытащил сигарету из пачки. — Я не мог бы поклясться, что у них вообще были уши. Разве парики их не закрывали? Думаю, что нет, ведь тогда бы тебе было нечего рисовать. Но ты ведь не сможешь пропустить эти рисунки через какую-нибудь картотеку, верно? Как отпечатки пальцев?
— Я только хочу, чтобы у меня была возможность их опознать, — ответил я. — Думаю, я смог бы узнать их голоса, если сегодня ночью они говорили, не изменяя их. Думаю, так оно и было. Что касается их роста, то один был где-то пять футов и девять дюймов, ну, может, десять, а другой немного ниже, или так казалось, потому что он стоял дальше. — Я кивнул головой на свою записную книжку. — Я не помню, кому из них какие уши принадлежат. Но должен зарисовать все прямо сейчас, такие вещи быстро забываются.
— Думаешь, это важно, Мэтт?
— То, как выглядят их уши? Возможно, нет, — согласился я. — По крайней мере девяносто процентов того, что делаешь в ходе следствия, ни к чему не приводит.
Даже девяносто пять процентов: разговоры с разными людьми, различные факты, которым ищешь подтверждение. Но если проделаешь достаточно большую работу, то что-нибудь обязательно сработает.
— Ты скучаешь по этому?
— По работе полицейского? Не часто.
— Иногда понимаешь, как можно скучать по такой работе, — сказал Скип. — Но дело не только в ушах. Непонятно, стоит ли вообще рыпаться? Они нас нагрели и смотали удочки. Думаешь, номерной знак что-нибудь даст?
— Нет. Я думаю, они достаточно сообразительны, чтобы воспользоваться краденой машиной.
— Я об этом тоже подумал. Мне не хотелось этого говорить, потому что жаль было нашего хорошего настроения на обратной дороге и жаль было портить Билли его триумф. Но они все это так проделали: замаскировались, погоняли нас по району, прежде чем послать в нужное место... не думаю, что они облажались с машинным номером.
— Иногда такое случается.
— Бывает. Нам бы повезло, если бы они украли эту машину.
— Почему ты так считаешь?
— Их могут за это арестовать, какой-нибудь внимательный постовой, который просматривал список угонов. Он ведь так называется?
— Да. Но прежде чем машина туда попадает, проходит какое-то время.
— А может, они все заранее спланировали. Украли машину за неделю, загнали ее куда-нибудь и сменили номера. В чем еще их могут обвинить? В осквернении церкви?
— О господи! — воскликнул я.
— Что такое?
— Эта церковь!
— А что с ней?
— Останови машину, Скип.
— Хм?
— Останови машину на минуту, хорошо?
— Ты серьезно? — он посмотрел на меня. — Вижу, что серьезно?
Скип подъехал к обочине.
Я закрыл глаза и пытался припомнить все в деталях.
— Церковь, — начал я. — Какая это была церковь, ты заметил?
— Они для меня все одинаковые. Она была, ну, я не знаю, кирпичная, каменная. Какая, к черту, разница?
— Я имею в виду, она была протестантской или католической?
— Откуда я могу знать, какая она?
— У них при входе доска с объявлениями. Там было написано белыми буквами на черном фоне, когда начинается служба и о чем будет проповедь.
— Там всегда об одном и том же. Как не делать того, что хочется делать.
Закрывая глаза, я вызвал в памяти эту доску, но не мог вспомнить, что написано.
— Ты не заметил?
— У меня голова была занята другим, Мэтт. Но какое это имеет значение, черт побери?
— Она была католической?
— Я не знаю. Ты имеешь что-то за или против католиков? Монахини били тебя линейкой, когда ты был ребенком? "Грязные мысли — бум! получи за это, маленький ублюдок". Ты когда придешь в себя, Мэтт? — Мои глаза были закрыты, я пытался вспомнить, поэтому ничего не ответил. — Потому что здесь на другой стороне улицы есть винный магазин, и, хотя мне очень не хотелось бы тратить деньги в Бруклине, я собираюсь туда пойти. Ладно?
— Конечно.
— Можешь представить, что это церковное вино, — сказал Скип.
* * *
Он вернулся с бутылкой «Тичерс» в коричневом бумажном пакете. Не вынимая ее из пакета, он сломал печать и скрутил крышку. Потом он отпил и передал бутылку мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62