Даже не очень понимаю, как это возможно, чтобы и сегодня, и завтра, и послезавтра - постоянно одна же…
- Вот и видно, что ты жизни не знаешь! Порхаешь, понимаешь, как бабочка!
- Зато жалю, как пчела! - Николай хохотнул. - Между прочим, во времена Македонского женщины не только по гаремам сидели, но и работали в качестве киллеров.
- Да какие киллеры в те времена?
- А вот такие! Думаешь - заказы на мокруху только сейчас придумали? Ничего подобного! Службы киллеров процветали уже тысячелетия назад. Вспомни тех же ниндзя или тех же рапа! А ребятки, которые занимались подобными делишками при Македонском, назывались, к твоему сведениями, гетайрами. К слову сказать, именно они уничтожали претендентов на престол и врагов, до которых трудненько было дотянуться законным образом.
- Мда-а… - задумчиво протянул Маркелов. - Хорошая у нас история, куда ни глянешь, кругом сплошные козлы.
После минутного молчания, Мишаня запоздало возмутился:
- А причем тут козлы? Они-то в чем провинились? И в фильмах ругаются, и на улицах… Блатные - те вовсе за козла на пику могут поставить, а почему? Возьмите того же африканского водного козла, - чудо, а не животное! И плавает здорово, и прыгает, как кенгуру! А грация такая, что не всякая модель похвастает! - Шебукин в сердцах пристукнул кулаком по собственному колену. - Что за козел придумал ругать людей козлами!…
Друзья посмотрели на него с немым изумлением, а спустя секунду разразились громогласным хохотом. На гогочущих друзей оглядывались с удивлением, однако крутить пальцем у виска не спешили.
***
В это же самое время, расположившись в горах, Дрэм глазел через оптический прицел на Лосева с Маратом и мучительно размышлял, убивать ему эту парочку сейчас или подождать еще немного. В сущности, он держал на мушке всю компанию - и тех, что загорали сейчас возле озера, и Стасика, осторожно помогающего выбираться на берег спотыкающейся Мариночке, и этих бравых альпинистов. Палец нервно ерзал на спусковом крючке, ладонь ежеминутно потела, на душе было тошно. По сию пору Дрэм не желал признавать того очевидного факта, что этих мужиков ему чертовски жаль убивать. Более того, они были ему симпатичны, что являлось для киллера фактом совершенно неприемлемым. Кто знает, вполне возможно, что в иных обстоятельствах эти парни могли бы стать ему друзьями. Скроенные из одного теста, и он, и они стояли по одну сторону баррикад, и впервые Дрэм ощутил в груди предательскую дрожь. Смерти эти ребята ни в коей степени не заслуживали, и все-таки он должен был их убить - хотя бы для того, чтобы разъяренный Хозяин не выставил перед заказчиком его собственную голову…
Глава 8
Бравая его команда еще почивала мирным, не ведающим ужасов сном, когда Жорка Гуслин открыл глаза и, осторожно сняв с себя тяжелую Лизочкину ногу, выбрался из постели. Оставаться на месте он больше не мог и, быстро одевшись, покинул дом.
Солнце еще пряталась за кромкой гор, и оттого мир казался мрачным и угрюмым. Но таким Жорик любил его даже больше. С некоторых пор яркие краски, шумиха дискотек и вездесущая трескотня эфира начинали нешуточно его раздражать. Душа тянулась к тишине и покою, а мозг отторгал любую пестроту. Глупый молодняк отравлял кровь ширевом, дабы узреть сияние космической радуги, Жорик же пил водку наоборот, чтобы загнать все видимые цвета в единый, крысиного окраса спектр. Именно в этом ему виделась долгожданная гармония, в этом чудилась некая большая правда. Пестрота - на то и пестрота, чтобы обманывать, ослеплять и втирать очки. Блеклое хорошо уже тем, что не искрит бенгальским огнем, не прикрывает себя ложным кружевом. Теперь вот и брат его покинул этот пестрый мир, затерявшись в белом безмолвии космоса. Пожалуй, выбор свой он сделал правильно. Жорик не сомневался, что очень скоро последует за ним следом. Выпьет еще сотню-другую литров и отправится прямиком на небо…
Вино, которое они обнаружили в подвале, было действительно неплохим, однако Жора вырос на ином народном напитке, и сейчас его многострадальная печень как никогда требовала своих законных двухсот граммов. Денег у них оставалось совсем не густо, но, заглянув в сумку, валявшуюся на заднем сидении джипа, Жорик разглядел несколько сотенных купюр. Не доллары, конечно, - рубли, но на святое дело вполне хватит. С этой самой сумкой он и отправился в путь.
Поиски нужной торговой точки много времени не заняли. Значительно дольше пришлось ждать чернявого, усыпанного бородавками продавца, как в старые советские времена, убредшего неведомо куда. Коротая время, Жорик несколько раз переложил «ПМ» из сумки за пояс, попробовал поместить его за пазуху, а, в конце концов, спрятал в карман. Оружие давало могущество, однако совсем не то, коего жаждала сейчас его душа. И в который раз он задумался над тем, выиграл бы или нет, если устоял бы и не пристрастился к алкоголю? Жизнь была насквозь хмурой, и только водка дарила пусть недолгие, но минуты радости, окутывала счастливым фимиамом, помогала забыть действительность. Скорее всего, он и алкоголю попытался бы отыскать подходящую замену. Возможно, попробовал бы жениться, а, скорее всего, уехал бы на какую-нибудь войну…
Чертов продавец, наконец-то, подошел, и, отоварившись двумя бутылками «белой», Жорик поспешил на выход. Первых глотков, сделанных прямо на крылечке магазина, он почти не почувствовал, зато после наступили минуты блаженства. Пришлось даже опуститься на случайную лавочку, чтобы не рухнуть от навалившегося головокружения. Сознание кружило в теплом хороводе, в крови ощущалось брожение родного градуса. Долго засиживаться здесь не стоило, однако водочная нирвана была слишком сладостна, чтобы так вот сразу высвобождаться из-под ее власти. Возвращаться же в боевые будни отчаянно не хотелось, а в том, что они будут именно боевыми, Жорик не сомневался. Вчера он еще надеялся, что в шикарном особняке можно будет пересидеть критическое время, однако сегодня все та же печенка отчетливо шепнула: их не просто ищут, их УЖЕ нашли - и со дня на день возьмут в плотное колечко. Во всяком случае, на месте бритоголовых он справился бы с означенной задачей без особого труда. А посему, как ни здорово было сидеть в тенечке пахучих кипарисов, следовало подниматься и топать обратно. Если не ради себя, то хотя бы ради Лизки и тех двух шалопаев, что с некоторых пор превратились в его верных оруженосцев.
Вспомнив о вчерашних Лизкиных ласках, Жорик ощутил приступ умиления. Пожалуй, сам он смерти уже не боялся, но девчонку было жаль. А значит, надо было идти. Время работало против них, и серые утренние тона все более уступали место полноцветной палитре. Взлетавшее над горным хребтом солнце золотило крыши домов, раскрашивало сады, пыталось достать дно колодцев-кварталов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
- Вот и видно, что ты жизни не знаешь! Порхаешь, понимаешь, как бабочка!
- Зато жалю, как пчела! - Николай хохотнул. - Между прочим, во времена Македонского женщины не только по гаремам сидели, но и работали в качестве киллеров.
- Да какие киллеры в те времена?
- А вот такие! Думаешь - заказы на мокруху только сейчас придумали? Ничего подобного! Службы киллеров процветали уже тысячелетия назад. Вспомни тех же ниндзя или тех же рапа! А ребятки, которые занимались подобными делишками при Македонском, назывались, к твоему сведениями, гетайрами. К слову сказать, именно они уничтожали претендентов на престол и врагов, до которых трудненько было дотянуться законным образом.
- Мда-а… - задумчиво протянул Маркелов. - Хорошая у нас история, куда ни глянешь, кругом сплошные козлы.
После минутного молчания, Мишаня запоздало возмутился:
- А причем тут козлы? Они-то в чем провинились? И в фильмах ругаются, и на улицах… Блатные - те вовсе за козла на пику могут поставить, а почему? Возьмите того же африканского водного козла, - чудо, а не животное! И плавает здорово, и прыгает, как кенгуру! А грация такая, что не всякая модель похвастает! - Шебукин в сердцах пристукнул кулаком по собственному колену. - Что за козел придумал ругать людей козлами!…
Друзья посмотрели на него с немым изумлением, а спустя секунду разразились громогласным хохотом. На гогочущих друзей оглядывались с удивлением, однако крутить пальцем у виска не спешили.
***
В это же самое время, расположившись в горах, Дрэм глазел через оптический прицел на Лосева с Маратом и мучительно размышлял, убивать ему эту парочку сейчас или подождать еще немного. В сущности, он держал на мушке всю компанию - и тех, что загорали сейчас возле озера, и Стасика, осторожно помогающего выбираться на берег спотыкающейся Мариночке, и этих бравых альпинистов. Палец нервно ерзал на спусковом крючке, ладонь ежеминутно потела, на душе было тошно. По сию пору Дрэм не желал признавать того очевидного факта, что этих мужиков ему чертовски жаль убивать. Более того, они были ему симпатичны, что являлось для киллера фактом совершенно неприемлемым. Кто знает, вполне возможно, что в иных обстоятельствах эти парни могли бы стать ему друзьями. Скроенные из одного теста, и он, и они стояли по одну сторону баррикад, и впервые Дрэм ощутил в груди предательскую дрожь. Смерти эти ребята ни в коей степени не заслуживали, и все-таки он должен был их убить - хотя бы для того, чтобы разъяренный Хозяин не выставил перед заказчиком его собственную голову…
Глава 8
Бравая его команда еще почивала мирным, не ведающим ужасов сном, когда Жорка Гуслин открыл глаза и, осторожно сняв с себя тяжелую Лизочкину ногу, выбрался из постели. Оставаться на месте он больше не мог и, быстро одевшись, покинул дом.
Солнце еще пряталась за кромкой гор, и оттого мир казался мрачным и угрюмым. Но таким Жорик любил его даже больше. С некоторых пор яркие краски, шумиха дискотек и вездесущая трескотня эфира начинали нешуточно его раздражать. Душа тянулась к тишине и покою, а мозг отторгал любую пестроту. Глупый молодняк отравлял кровь ширевом, дабы узреть сияние космической радуги, Жорик же пил водку наоборот, чтобы загнать все видимые цвета в единый, крысиного окраса спектр. Именно в этом ему виделась долгожданная гармония, в этом чудилась некая большая правда. Пестрота - на то и пестрота, чтобы обманывать, ослеплять и втирать очки. Блеклое хорошо уже тем, что не искрит бенгальским огнем, не прикрывает себя ложным кружевом. Теперь вот и брат его покинул этот пестрый мир, затерявшись в белом безмолвии космоса. Пожалуй, выбор свой он сделал правильно. Жорик не сомневался, что очень скоро последует за ним следом. Выпьет еще сотню-другую литров и отправится прямиком на небо…
Вино, которое они обнаружили в подвале, было действительно неплохим, однако Жора вырос на ином народном напитке, и сейчас его многострадальная печень как никогда требовала своих законных двухсот граммов. Денег у них оставалось совсем не густо, но, заглянув в сумку, валявшуюся на заднем сидении джипа, Жорик разглядел несколько сотенных купюр. Не доллары, конечно, - рубли, но на святое дело вполне хватит. С этой самой сумкой он и отправился в путь.
Поиски нужной торговой точки много времени не заняли. Значительно дольше пришлось ждать чернявого, усыпанного бородавками продавца, как в старые советские времена, убредшего неведомо куда. Коротая время, Жорик несколько раз переложил «ПМ» из сумки за пояс, попробовал поместить его за пазуху, а, в конце концов, спрятал в карман. Оружие давало могущество, однако совсем не то, коего жаждала сейчас его душа. И в который раз он задумался над тем, выиграл бы или нет, если устоял бы и не пристрастился к алкоголю? Жизнь была насквозь хмурой, и только водка дарила пусть недолгие, но минуты радости, окутывала счастливым фимиамом, помогала забыть действительность. Скорее всего, он и алкоголю попытался бы отыскать подходящую замену. Возможно, попробовал бы жениться, а, скорее всего, уехал бы на какую-нибудь войну…
Чертов продавец, наконец-то, подошел, и, отоварившись двумя бутылками «белой», Жорик поспешил на выход. Первых глотков, сделанных прямо на крылечке магазина, он почти не почувствовал, зато после наступили минуты блаженства. Пришлось даже опуститься на случайную лавочку, чтобы не рухнуть от навалившегося головокружения. Сознание кружило в теплом хороводе, в крови ощущалось брожение родного градуса. Долго засиживаться здесь не стоило, однако водочная нирвана была слишком сладостна, чтобы так вот сразу высвобождаться из-под ее власти. Возвращаться же в боевые будни отчаянно не хотелось, а в том, что они будут именно боевыми, Жорик не сомневался. Вчера он еще надеялся, что в шикарном особняке можно будет пересидеть критическое время, однако сегодня все та же печенка отчетливо шепнула: их не просто ищут, их УЖЕ нашли - и со дня на день возьмут в плотное колечко. Во всяком случае, на месте бритоголовых он справился бы с означенной задачей без особого труда. А посему, как ни здорово было сидеть в тенечке пахучих кипарисов, следовало подниматься и топать обратно. Если не ради себя, то хотя бы ради Лизки и тех двух шалопаев, что с некоторых пор превратились в его верных оруженосцев.
Вспомнив о вчерашних Лизкиных ласках, Жорик ощутил приступ умиления. Пожалуй, сам он смерти уже не боялся, но девчонку было жаль. А значит, надо было идти. Время работало против них, и серые утренние тона все более уступали место полноцветной палитре. Взлетавшее над горным хребтом солнце золотило крыши домов, раскрашивало сады, пыталось достать дно колодцев-кварталов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88