- Полчаса... При теперешней скорости и азимуте контакт - через сорок
две минуты. Считаю, что граница удовлетворительная.
- Вполне удовлетворительная, - согласился Утренний Туман. - Если один
из вас будет настолько любезен и подскажет мне, когда останется пять
минут...
- Я, вероятно, буду слишком пьян, чтобы говорить, если, конечно, к
этому времени не откажет моя печень, - с сожалением сказал Вениамин. - Я
закоротил у себя обезвреживатель алкоголя, чтобы эта стихия добралась до
моего мозга в чистом виде.
- Некто тоже не будет способен, - просигналил ксест.
- Я тебе подскажу, - произнесла с порога миньонетка.
Утренний Туман взглянул на нее поверх плети.
- Благодарю тебя, дорогая. - Он поднял оружие. - Подойди, пожалуйста,
сюда.
Невзгода шагнула в комнату: высокая фигура в просторном плаще с
капюшоном и вуалью. Однако ее походка наводила на мысль о небывалой
красоте.
- Позволь мне увидеть твои волосы, - сказал Утренний Туман.
Невзгода остановилась.
- Они совсем поблекли.
- Потому что я пренебрегал тобой, любовь моя, - сказал Утренний
Туман. Громко хлестнула плеть. Вуаль слетела с лица Невзгоды. Капюшон
упал, открыв тускло-каштановые пряди. На щеке - там, куда попала плеть, -
остался след. Но она лучезарно улыбалась.
- Невзгода, познакомься с моим старым приятелем Вениамином, - сказал
миньон. - И еще с одним моим приятелем, ксестом, который по обычаю их рода
безымянен. Улыбнись же им, сука.
Миньонетка покорно улыбнулась каждому из них и сделала это с такой
непринужденностью, что Вениамин замешкался и не улыбнулся в ответ, тогда
как конечности ксеста судорожно соединились.
- Вы совершите сейчас слияние? - поинтересовался ксест. - Извините,
если некто настолько любопытен, что нарушает приличия. Наш вид никогда не
понимал природу вашего вида вполне.
- И никогда не поймет, - согласился Вениамин. - В этот час не
существует приличий. - Он нетвердо поднялся, покачивая стимуляторами на
теле, словно украшениями. - Друг-миньон, мой брат умер в $ 402 из-за
миньонетки. Кажется, ее звали Злоба. Десятилетиями я пестовал коварное
желание, которому все возрастающее опьянение позволяет наконец дать выход.
Позволь?
Утренний Туман вручил ему плеть.
- Друг мой, доставь мне удовольствие. Кто имеет на это большее право,
чем ты?
Вениамин поднял плеть.
- Понимаешь, - объяснил он ксесту как мог, одной свободной рукой, -
чувства у миньонетки перевернуты. Наша боль для нее - радость. Мне очень
жаль, что это так, и поэтому...
Он неумело хлестнул плетью. Плеть задела женщину по плечу - более или
менее безвредно.
- Проклятый Хтон! - выругался Вениамин, когда искусственное легкое
качнулось и ударило его в бок. В сущности, наказан был он, а не
миньонетка.
Невзгода улыбнулась.
- Тебе не хватает практики, - сказал миньон, тоже улыбаясь, и теперь
миньонетка выглядела удрученной. - Я обращаюсь не к тебе? - бросил ей
Утренний Туман, и ее лицо осветилось улыбкой.
- Очень любопытно, - просигналил ксест. - Есть определенное сходство
с тафисами. Некто начинает понимать.
Вениамин схватил левой рукой бокал, глотнул еще вина, встал
поустойчивей, удостоверился, что стимуляторы ему не мешают, и вновь занес
плеть.
- Когда я попадаю по ней, я причиняю ей боль, и она счастлива. Но
воздействует на нее моя вина из-за причинения ей боли, а не сам удар,
который она вполне может перенести. Когда же я промахиваюсь, я сержусь на
себя за неловкость, и она вновь счастлива. В этом-то и заключается
красота. Я век не знал такой возможности выплеснуть свои подавленные
антагонизмы!
- Не считая Рагнарек, - пробормотал Утренний Туман.
- О да. Хтон...
- Тем не менее, это, похоже, оказывает тонизирующее воздействие, -
добавил Утренний Туман. - Ты гораздо подвижнее, чем прежде.
- Да! Таким проявлением враждебности можно было бы продлить мою жизнь
на неопределенный срок, если бы она не заканчивалась через час.
- Некто хотел бы понять, - просигналил ксест. - Это понятие
неизбежной гибели... оно относится к нашей общей судьбе. - Кубик перед ним
таял.
- Поскольку это вполне подходящий случай для описания несчастий, -
сказал миньон, - я объясню про Рагнарек, пока мой друг бьет мою мать.
- Мать? - спросил ксест. - Некто предполагал, что она твоя супруга.
Некто именно так понял выражение.
- Она и _е_с_т_ь_ супруга. Супруга и к тому же мать, а для более
удачливых миньонов - бабушка и так далее по восходящей линии. При обычном
ходе событий она станет моей невесткой, то есть супругой моего сына, и так
далее. После моей кончины, естественно. Так заведено на нашей планете.
- Следовательно, вы размножаетесь делением, - просигналил ксест,
будто его осенило. - Ваше отдельное бытие продолжается из поколения в
поколение, как и наше.
- Мои поздравления, - с трудом произнес Вениамин, сбившийся с дыхания
из-за неумелого обращения с плетью. - Посланец с Миньона, ты прояснил
наконец загадку веков: Природу Размножения Людей. - Он откашлялся и
сплюнул: - Деление!
Ксест молчал, созерцая уменьшающийся кубик.
- Но зачем вам в таком случае две ипостаси?
- Два пола, - терпеливо произнес Утренний Туман.
- Два вида?
- Две разновидности, женщина и мужчина. Они соединяются, чтобы
образовать новую особь.
- Да, - согласился ксест, вновь что-то поняв. - Как ЕеоО! Только у
вас женская ипостась непрерывна - родительница, супруга, младшее
поколение. Деление наряду со слиянием.
- Отлично изложено, - сказал Вениамин.
Миньон покачал головой:
- Конечно, виды, наделенные полом, не раз сталкивались на этой почве
с вашим бесполым видом! Вероятно, будет полезно, если ты объяснишь вашу
систему воспроизводства - и при чем тут тафисы.
- С радостью. Мы делимся непроизвольно, когда случайно отрывается
отросток. Ксест, естественно, восстанавливается, но и отросток
воспроизводит нового ксеста. Получается двое там, где был один. Поскольку
у нас перенаселение, возникает долг обществу. Мы же долги не одобряем.
Поэтому и используем тафисов.
Вениамин, несмотря на свою дряхлость и усиливающееся опьянение,
освоился наконец с плетью. Одежда лоскутьями спадала с миньонетки,
открывая взору великолепное тело. Волосы ее заалели, словно в них заиграло
пламя.
- Трудно поверить, что тебе больше восьмидесяти лет! - пробормотал
Вениамин.
- Я старше тебя, - сказала Невзгода. - До Розового Утеса я родила
трех сыновей. Он разорвал цепочку, превратившись в чудовище до того, как я
зачала от него, и моему племени пришлось покончить с ним из-за его
неосторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58