Но здесь ли он? Тише…
Прислушиваются. Из ямы доносится тот же глухой сонный вздох и продолжительное бряцание цепи. И снова тихо.
Амморей (улыбаясь ). Гремит цепью, точно собака.
Второй гражданин . Да. Теперь его часто берут отсюда, и яма всю ночь остается пуста.
Амморей . Куда берут?
Второй гражданин . А мы разве знаем? Нам ничего не говорят.
Первый гражданин . Да, да, мне это не нравится. Мне многое не нравится из того, что я вижу и слышу.
Амморей (с легкой усмешкой ). Прежде было лучше, почтенный Ахузаф?
Первый гражданин . Лучше.
Второй гражданин (осторожно ). Я думаю, что царь Рефаим слишком стар. Ему восемьдесят два года, как и мне. Трудно в наши годы бороться с молодым. Ахимелек юн и доверчив, у него злые советники.
Первый гражданин . Да, худо, худо.
Амморей . А мне двадцать четыре года, и я бы хотел мечом сразиться с Самсоном. Вы качаете головами?
Первый гражданин . Да, худо, худо. Ты молод, Амморей, ты долго был на чужбине, и ты стал почти чужим нашему народу.
Амморей . Это неправда!
Первый гражданин . Да, да, Амморей, ты молод и отважен, как и внук нашего мудрого Рефаима, прекрасный, как солнце, но безумный Ахимелек…
Амморей . Кто смеет называть царевича безумным?
Второй гражданин . А кто смеет кричать, когда старцы не повышают голоса? Или так делается в Ниневии?
Амморей . Прости, Одоллам. Но я не понимаю…
Первый гражданин . Да, да, ты многого не понимаешь. Ты хочешь сразиться с Самсоном мечом, а он и меча никогда не носил, этот князь нищих, этот злой бес, буйный ветер из пустыни!
Амморей . Но как же он убивал мужей филистимских? Я слыхал: он их много побил.
Первый гражданин . Да, много. Не счесть. Он убил их гневом.
Амморей . Гневом? Я не понимаю, или вы шутите: как можно убить гневом?
Первый гражданин . Ты молод, Амморей.
Второй гражданин . Против меча есть меч, а что есть против волшебства и злых волхвований? Ты молод, Амморей.
Амморей (насмешливо ). Но Дагон стар. Или израильский бог сильнее Дагона?
Первый гражданин . А кто теперь почитает Дагона? – не ты ли, ниневиец?
Вдали веселое пение, звуки гуслей и тимпана.
Второй гражданин . Наш прекрасный Аскалон, нет города на земле прекраснее его! Восемьдесят лет топчу ногой я эти камни, и смотрю на эту луну, и слушаю песни наших юношей и дев, и молюсь великому Дагону. Был я молод и пел сам, теперь я стар и слушаю других, а в старом сердце все радость и любовь. Светлая богиня Иштар, будь защитой твоему Аскалону, спаси его от злых и темных чар, пожалей прекрасных дев, славящих тебя так сладко!
Первый гражданин . Да, худо, худо. Пока чародей в яме, мы спим спокойно; но вот опустеет яма…
Амморей . И это сонное животное, и этого ощипанного женщинами петуха ты называешь чародеем? Я не знаю, что с вами, мои почтенные учителя. Сегодня праздник в Аскалоне, я шел на пир к Гефторе, куда зван, но вы привели меня сюда – слушать, как храпит израильский пес; теперь вы хотите, чтобы я боялся его… я, Амморей, – военачальник! Лучше я продолжу путь мой к Гефторе и музыкой потешу мой слух, упьюсь вином и любовью, а не страхами перед нестрашным.
Первый гражданин . Да, да, потише, Амморей. Мои трое сыновей пали от руки этого ощипанного петуха.
Амморей (смущенно ). Я этого не знал, почтенный Ахузаф. Но ночь так прекрасна, и мне так хочется веселья…
Второй гражданин . Тише. Слушай!.. Тише!
В уличке слышится громкое и равномерное постукивание деревянного посоха. Приближается.
Первый гражданин (со страхом ). Слепая!
Второй гражданин . Слепая из Иудеи! Уйдем скорее, скорее. (Тащит за собою Амморея; уходят в тень.)
Амморей . Но я хочу взглянуть! Я не понимаю, что за страхи бродят над Аскалоном?
Первый гражданин . Тише, тебе говорят, безусый!
Амморей (тихо ). Кто это: слепая из Иудеи? Волшебница также?
Второй гражданин . Мы не знаем.
Амморей . Она иудейка?
Второй гражданин . Да. Народ отступился от Самсона. Она иудейка. Она каждую ночь приходит проклинать Самсона. Она проклинает и плачет. Она плачет ужасно, она воет, как стая шакалов под лапою голодного льва. Идем.
Амморей . Сейчас! Я хочу только взглянуть. Она безумная?
Слушают. Стук палки все ближе.
Второй гражданин . Как и весь их народ… Молчи. Вот она.
На свету, вся облитая сиянием месяца, показывается Слепая из Иудеи. Постукивая длинной палкой, идет решительно к яме.
Амморей (шепчет ). Она стара или молода?
Второй гражданин . Молчи…
Слепая (остановилась и прислушивается. Гневно ). Кто здесь еще? Я слышу разговор.
Молчание.
Самсон, ты здесь? (Делает шаг к яме и прислушивается .) Самсон, ты здесь? Или мне опять плакать всю ночь над твоим пометом? (Стучит палкой .) Самсон! Чье дыхание я слышу – это не твое, Самсон? Самсон!
Краткий, как будто робкий звук соскользнувшей цепи. Слепая смеется. Громким смехом вторит ей Амморей: его схватывают за руку и увлекают: недолгий звук поспешных шагов вниз по уличке.
Кто смеется еще? Или засмеялось эхо лживых домов филистимских? Проклятый город, в котором и камни смеются над нашим горем. Самсон, собака, я из Иудеи пришла. Спишь? Не лги, пророк, я слышала, как звенел ты цепью. Вставай, вставай!
В яме продолжительный и грубый зевок, свободное бряцание цепи.
Утомился, пес? Натрудился за день, раб филистимский? (Садится на землю возле калитки; лицо ее освещено луной, глаза скрыты покрывалом. Теперь видно, что она молода еще и красива. ) Я устала подниматься в гору. Вставай, Самсон, вставай!
Самсон (грубо ). Ты опять пришла проклинать и плакать, сова? Уходи, я хочу спать.
Слепая (смеется ). А! Заговорил, пророк израильский. Заговорил, грязный раб филистимский! Ну, что еще скажешь, мудрый судия? Говори.
Самсон . Я не боюсь твоих проклятий. Ты мне надоела, нищая. И слезы твои мне надоели. (Смеется нехотя .) Иди к шакалам и вой с ними, а я буду спать.
Слепая . И он еще смеется и не давится смехом своим! Что делать народу божьему, что делать Израилю? (Покачивается на свету .) Дыхание жизни нашей, помазанник господень, пойман в ямы их. Тот, о котором мы говорили: под тенью его будем жить среди народов. Ужас и яма, опустошение и разорение – доля наша.
Самсон . Криво поешь, ночная птица. Это вы меня предали, грязные трусы. Когда меня взяли обманом, кто из иудеев пришел освободить меня?
Слепая . А где бы мы взяли силу, которая вся у тебя? Ты вел Израиль, предатель.
Самсон . Попрятались в норы и шипят оттуда, ядом брызжут. Я вас ненавижу, отступники! Вы жили за моей спиной, мошенничали, воровали коз друг у друга, ходили по Газе и Аскалону, задравши носы, и толкали филистимских воинов, – а когда я упал, вы гневаетесь, рабы. Ты мне надоела. Филистимляне мои честные враги, я их истреблял, и они меня пленили, но они кормят меня и дают вино. А что вы дали, нищие?
Слепая . Куда ты дел твою силу, Самсон? Ты сам себя обманул, проклятый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Прислушиваются. Из ямы доносится тот же глухой сонный вздох и продолжительное бряцание цепи. И снова тихо.
Амморей (улыбаясь ). Гремит цепью, точно собака.
Второй гражданин . Да. Теперь его часто берут отсюда, и яма всю ночь остается пуста.
Амморей . Куда берут?
Второй гражданин . А мы разве знаем? Нам ничего не говорят.
Первый гражданин . Да, да, мне это не нравится. Мне многое не нравится из того, что я вижу и слышу.
Амморей (с легкой усмешкой ). Прежде было лучше, почтенный Ахузаф?
Первый гражданин . Лучше.
Второй гражданин (осторожно ). Я думаю, что царь Рефаим слишком стар. Ему восемьдесят два года, как и мне. Трудно в наши годы бороться с молодым. Ахимелек юн и доверчив, у него злые советники.
Первый гражданин . Да, худо, худо.
Амморей . А мне двадцать четыре года, и я бы хотел мечом сразиться с Самсоном. Вы качаете головами?
Первый гражданин . Да, худо, худо. Ты молод, Амморей, ты долго был на чужбине, и ты стал почти чужим нашему народу.
Амморей . Это неправда!
Первый гражданин . Да, да, Амморей, ты молод и отважен, как и внук нашего мудрого Рефаима, прекрасный, как солнце, но безумный Ахимелек…
Амморей . Кто смеет называть царевича безумным?
Второй гражданин . А кто смеет кричать, когда старцы не повышают голоса? Или так делается в Ниневии?
Амморей . Прости, Одоллам. Но я не понимаю…
Первый гражданин . Да, да, ты многого не понимаешь. Ты хочешь сразиться с Самсоном мечом, а он и меча никогда не носил, этот князь нищих, этот злой бес, буйный ветер из пустыни!
Амморей . Но как же он убивал мужей филистимских? Я слыхал: он их много побил.
Первый гражданин . Да, много. Не счесть. Он убил их гневом.
Амморей . Гневом? Я не понимаю, или вы шутите: как можно убить гневом?
Первый гражданин . Ты молод, Амморей.
Второй гражданин . Против меча есть меч, а что есть против волшебства и злых волхвований? Ты молод, Амморей.
Амморей (насмешливо ). Но Дагон стар. Или израильский бог сильнее Дагона?
Первый гражданин . А кто теперь почитает Дагона? – не ты ли, ниневиец?
Вдали веселое пение, звуки гуслей и тимпана.
Второй гражданин . Наш прекрасный Аскалон, нет города на земле прекраснее его! Восемьдесят лет топчу ногой я эти камни, и смотрю на эту луну, и слушаю песни наших юношей и дев, и молюсь великому Дагону. Был я молод и пел сам, теперь я стар и слушаю других, а в старом сердце все радость и любовь. Светлая богиня Иштар, будь защитой твоему Аскалону, спаси его от злых и темных чар, пожалей прекрасных дев, славящих тебя так сладко!
Первый гражданин . Да, худо, худо. Пока чародей в яме, мы спим спокойно; но вот опустеет яма…
Амморей . И это сонное животное, и этого ощипанного женщинами петуха ты называешь чародеем? Я не знаю, что с вами, мои почтенные учителя. Сегодня праздник в Аскалоне, я шел на пир к Гефторе, куда зван, но вы привели меня сюда – слушать, как храпит израильский пес; теперь вы хотите, чтобы я боялся его… я, Амморей, – военачальник! Лучше я продолжу путь мой к Гефторе и музыкой потешу мой слух, упьюсь вином и любовью, а не страхами перед нестрашным.
Первый гражданин . Да, да, потише, Амморей. Мои трое сыновей пали от руки этого ощипанного петуха.
Амморей (смущенно ). Я этого не знал, почтенный Ахузаф. Но ночь так прекрасна, и мне так хочется веселья…
Второй гражданин . Тише. Слушай!.. Тише!
В уличке слышится громкое и равномерное постукивание деревянного посоха. Приближается.
Первый гражданин (со страхом ). Слепая!
Второй гражданин . Слепая из Иудеи! Уйдем скорее, скорее. (Тащит за собою Амморея; уходят в тень.)
Амморей . Но я хочу взглянуть! Я не понимаю, что за страхи бродят над Аскалоном?
Первый гражданин . Тише, тебе говорят, безусый!
Амморей (тихо ). Кто это: слепая из Иудеи? Волшебница также?
Второй гражданин . Мы не знаем.
Амморей . Она иудейка?
Второй гражданин . Да. Народ отступился от Самсона. Она иудейка. Она каждую ночь приходит проклинать Самсона. Она проклинает и плачет. Она плачет ужасно, она воет, как стая шакалов под лапою голодного льва. Идем.
Амморей . Сейчас! Я хочу только взглянуть. Она безумная?
Слушают. Стук палки все ближе.
Второй гражданин . Как и весь их народ… Молчи. Вот она.
На свету, вся облитая сиянием месяца, показывается Слепая из Иудеи. Постукивая длинной палкой, идет решительно к яме.
Амморей (шепчет ). Она стара или молода?
Второй гражданин . Молчи…
Слепая (остановилась и прислушивается. Гневно ). Кто здесь еще? Я слышу разговор.
Молчание.
Самсон, ты здесь? (Делает шаг к яме и прислушивается .) Самсон, ты здесь? Или мне опять плакать всю ночь над твоим пометом? (Стучит палкой .) Самсон! Чье дыхание я слышу – это не твое, Самсон? Самсон!
Краткий, как будто робкий звук соскользнувшей цепи. Слепая смеется. Громким смехом вторит ей Амморей: его схватывают за руку и увлекают: недолгий звук поспешных шагов вниз по уличке.
Кто смеется еще? Или засмеялось эхо лживых домов филистимских? Проклятый город, в котором и камни смеются над нашим горем. Самсон, собака, я из Иудеи пришла. Спишь? Не лги, пророк, я слышала, как звенел ты цепью. Вставай, вставай!
В яме продолжительный и грубый зевок, свободное бряцание цепи.
Утомился, пес? Натрудился за день, раб филистимский? (Садится на землю возле калитки; лицо ее освещено луной, глаза скрыты покрывалом. Теперь видно, что она молода еще и красива. ) Я устала подниматься в гору. Вставай, Самсон, вставай!
Самсон (грубо ). Ты опять пришла проклинать и плакать, сова? Уходи, я хочу спать.
Слепая (смеется ). А! Заговорил, пророк израильский. Заговорил, грязный раб филистимский! Ну, что еще скажешь, мудрый судия? Говори.
Самсон . Я не боюсь твоих проклятий. Ты мне надоела, нищая. И слезы твои мне надоели. (Смеется нехотя .) Иди к шакалам и вой с ними, а я буду спать.
Слепая . И он еще смеется и не давится смехом своим! Что делать народу божьему, что делать Израилю? (Покачивается на свету .) Дыхание жизни нашей, помазанник господень, пойман в ямы их. Тот, о котором мы говорили: под тенью его будем жить среди народов. Ужас и яма, опустошение и разорение – доля наша.
Самсон . Криво поешь, ночная птица. Это вы меня предали, грязные трусы. Когда меня взяли обманом, кто из иудеев пришел освободить меня?
Слепая . А где бы мы взяли силу, которая вся у тебя? Ты вел Израиль, предатель.
Самсон . Попрятались в норы и шипят оттуда, ядом брызжут. Я вас ненавижу, отступники! Вы жили за моей спиной, мошенничали, воровали коз друг у друга, ходили по Газе и Аскалону, задравши носы, и толкали филистимских воинов, – а когда я упал, вы гневаетесь, рабы. Ты мне надоела. Филистимляне мои честные враги, я их истреблял, и они меня пленили, но они кормят меня и дают вино. А что вы дали, нищие?
Слепая . Куда ты дел твою силу, Самсон? Ты сам себя обманул, проклятый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22