– И на этом ложе вы с радостью одарите доброго графа всем, что у вас есть.
– Да, граф, – еле слышно прошептала Каролина, не до конца понимая, чего же граф от нее хочет.
– Ну и отлично. – Глаза Карвура сверкнули. – Я же знал, что вы разумная женщина. «Век живи, век учись»… Вы знаете эту пословицу?
Граф отпер клетку, помог Каролине выбраться наружу, а затем фамильярно прижал женщину к себе, отчего той совсем стало не по себе.
Перспективы был безрадостные. Каролина не принадлежала к числу чувственных женщин. Собственно говоря, ее личная жизнь годами протекала спокойно, без страстных порывов. Разве она могла предвидеть, что ей придется притворяться, будто она сгорает от страсти к этому чудовищному человеку. Она тешила себя надеждой, что сумеет преодолеть себя и отдаться ему.
Не убирая руки с ее талии, Карвур подвел Каролину к инкубатору. Его бедро недвусмысленно прижималось к бедру Каролины.
– Не хочешь взглянуть, как поживает наша находка? – вкрадчиво произнес граф.
– Да, граф, – по-прежнему односложно пробормотала Каролина. – Это будет интересно.
На экране монитора существо было видно во всей своей красе. Каролина оторопела.
– Оно выросло!
Да, находка была уже вдвое больше своих первоначальных размеров. И вела себя активно. Щупальца находились в движении, то исследуя стены инкубатора, то перемешивая питательное желе. А над основной ее массой, напоминающей тело белой улитки-слизняка, выросло нечто, напоминающее громадную оранжевую хризантему. Она раскачивалась во все стороны, живая и как будто исполненная какого-то загадочного целенаправленного порыва. Во всем этом было нечто отталкивающее. Каролина, съежившись, отступила назад, ужаснувшись активности загадочной материи.
– Наш гость не слишком приятен на вид, не так ли? – поддел ее граф. – Но ведь он нас озолотит. А это самое главное.
Рука Карвура по-прежнему изучала ее тело с отталкивающей бесцеремонностью. Каролина молила Бога, чтобы тот помог ей совладать с собой, чтобы потом, при первой же возможности, расправиться с графом. Она просто обязана была выжить и восстановить результаты сверки с каталогом биоформ ИТАА.
– Пойдем, Каролина. Я сгораю от нетерпения увидеть тебя под душем, – промурлыкал граф, увлекая ее к выходу.
Снаружи хлестал дождь. Граф галантно распахнул плащ, приняв под него Каролину, и они бок о бок пересекли двор.
– Такие женщины, как ты, – произнес граф хрипловатым шепотом, – женщины в расцвете лет, мне нравятся даже больше молоденьких девчонок. – Граф с силой стиснул рукой ее ягодицу. Каролина инстинктивно ускорила шаги. – Да, именно такие женщины, как ты, сочные, щедрые, созданные для любви.
– Прошу вас, граф, не надо, – пискнула Каролина. Палец графа проник между ее ягодиц, и Каролина, не выдержав, побежала к задней двери дома, не обращая внимания на потоки ливня; и пока она не прошмыгнула в кухню, вслед ей несся хохот графа. За вечером наступила ночь, которая принесла с собой нескончаемые, полные унижения терзания плоти. Каролина никогда не думала, что с ней может произойти такое. Конечно же, она понимала, что приходилось выбирать между унижениями и смертью. В поместье никто не осмелился бы задавать графу каких-либо вопросов. Это было не более чем многовековая традиция. Любая женщина, в сущности любой человек мог стать объектом любовных аппетитов графа. Так уж здесь повелось со времен лаовонов.
Профессор Риз подверглась жесточайшим унижениям, ценой которых купила себе жизнь. И все-таки ей по-своему повезло. Потому что в следующую свою вылазку крохотное двуногое создание немедленно обшарило клетку-загон, тщательно собрало все следы ее пребывания в этом тесном пространстве, а затем перенесло все свои находки в машину-инкубатор, заодно прихватив по дороге еще одного жука качи.
Глава 14
Они продолжали беседовать, когда самолет приземлился в Дуази-Дайяне. И как-то так неожиданно получилось, что их беседа продолжилась за столом ресторанчика, где они решили вместе поужинать.
Женщина-оператор и помощник улизнули по своим делам. Кому-то хотелось поплавать в бассейне и немного размяться, а кому-то попросту вздремнуть. Хопстер знал поблизости один ресторанчик в крестьянском стиле, где они решили побаловать себя раками и холодным как лед местным пивом. Поверх униформы Луиза накинула плащ.
Впервые за многие недели она чувствовала себя великолепно. Может быть, ей так казалось, но после участия в боевой операции в горах Скуллас Луиза никак не могла прийти в себя.
Затем они отправились прогуляться по набережной, мимо огромных рекламных щитов с ружьями и черепами, будто не замечая существования последних. Впрочем, то же касалось и прекрасного вида на реку. С помощью удостоверения личности Хопстера они сняли номер в гостинице и предались любви с такой восхитительной горячностью, какая могла соответствовать прелести остального вечера.
Луизе именно это и требовалось. Как давно, как чертовски давно она не занималась любовью! Пожалуй, этот факт представлял серьезную проблему в жизни каждого боевого офицера. Приходилось выбирать между семьей и карьерой. Устав ИТАА запрещал вступление в брак. Приходилось часто переезжать с места на место, одним прыжком преодолевая расстояние в несколько световых лет. Друзьям, которых вы оставили дома, уже давно перевалило за сто лет, и возвращаться было некуда, так как не было и «родного очага».
Разумеется, Луизе было известно, что Хопстер женат и у него трое детей. Но это, пожалуй, было даже к лучшему: в настоящий момент Луизе вряд ли нужны были постоянные отношения. Ее бы устроило время от времени, скажем, не чаще раза в месяц, встречаться с мужчиной. А у Хопстера, знала она, есть женщина в каждом порту. У его жены, возможно тоже были любовники, и жизнь их размеренно текла, как и у многих подобных им пар.
Затем Луиза лежала, нежась, в постели и разглядывала в окно городской пейзаж.
– Как я понимаю, завтра утром ты отправляешься к себе в Каудрей-Кара? – произнесла она наконец.
Хопстер уже встал, собираясь в душ.
– Нет, уже сегодня вечером. Представление продолжается. Мне надо взять интервью у Палатины Каудрей.
– Этой блистательной дебютантки?
– Мне надо быть там завтра к девяти утра. Придется вылететь сегодня вечером.
Ясное дело. Чтобы у жены и домашних не возникло подозрений. Луиза представила сцену. Себе она ни за что не пожелала бы подобного.
– Но уже поздно. На север больше нет рейсов.
– Знаю, но есть один ночной самолет в Люк. Оттуда бы я смог легко добраться попутным транспортом в Френтана-Бич. Там я могу, если успею, пересесть на самолет до Каудрей-Кара, а оттуда прямым автобусом добраться до центра к девяти утра.
– Примешь успокоительные таблетки и выспишься в самолете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88