Тут Ядес жестом стал показывать, как все это будет: сжимая обеими руками удилище, он сосредоточенно смотрит на океанское чудище, которое вот-вот выскочит на поверхность.
Чоузен через силу улыбнулся. Чуть позже, когда Моход с Ядесом отошли от них, он сказал Чи Лиць Вей еле слышно:
— Надеюсь, я не выставил себя дураком. Я не очень-то искушен в светском этикете. — Заметив, что она хмурится, Чоузен торопливо добавил:
— Вся беда в том, что у моей мамы сейчас слишком напряженный график работы, а остальные лететь отказались. А мне это было по пути, вот и приходится теперь за всех отдуваться.
«И как прикажете отвечать на подобную неучтивость, молодой человек?» — подумала про себя Чи Линь Вей и все-таки ответила ему ослепительной улыбкой.
— Сказать по правде, все это довольно неожиданно. Я ожидала увидеть какого-нибудь пятисотлетнего Метуселаха. С другой стороны, я восхищена и очарована. До чего умно поступила ваша матушка, прислав вас сюда! Именно вы своей непосредственностью оживили эту скучнейшую официальную церемонию. В этом есть нечто символическое — вы, по всем великолепии юности, представляя молодую человеческую колонию, а я, такая старая, — древнюю метрополию и миллиарды ее жителей.
Чоузен попробовал отыскать во внешности Линь Вей хоть малейший намек на преклонный возраст, но безуспешно. Эта женщина прекрасно сохранилась. А ведь ей по меньшей мере двести лет, и наверняка она носит парик, и искусственные ногти.
К ним то и дело подходили представиться люди из экипажа «Ганди». Имена вихрем проносились в голове у Чоузена, не оставляя никакого следа. На протяжении всего приема он чувствовал, что Чи Линь Вей — где-то совсем рядом, и несколько раз поймал на себе ее оценивающий взгляд. Или ему это показалось? Во всяком случае, ему стало немного не по себе.
Наконец церемония знакомства закончилась, и все разошлись по своим апартаментам, чтобы привести себя в порядок перед торжественным банкетом.
Подчиняясь инструкциям электронного устройства, Чоузен пошел по бесконечным коридорам нейтрального серо-голубого цвета, с холодным воздухом, лишенным всякого запаха, с доносящимся откуда-то издалека невнятным гулом. Наконец электронное устройство коротко пикнуло, и дверь открылась. Внутри его ожидала труба диаметром в три метра и длиной в пять. Почувствовав подступающий приступ клаустрофобии, он бросился к сенсорному модулю. Одного нажатия кнопки оказалось достаточно, чтобы перед глазами у него возник вид, просматривающийся через навигационные телескопы корабля, — бесконечная череда светящихся созвездий. Такой четкости изображения не давала ни одна из знакомых ему фенрилдьских сенсорных систем. Перепробовав несколько комбинаций, он в конце концов остановился на земном пейзаже с лесом. Такой непривычный, пейзаж этот тем не менее чем-то смутно напоминал родные места. Только зелень была светлее, а вместо бирюзового фенрилльского неба сверху раскинулось земное, бледно-голубое. Через некоторое время он принял ультразвуковой душ и достал смену чистого белья. На официальную церемонию, подобно этой, надлежит являться в парадной униформе, еще более нелепой и неудобной, чем летный костюм. Казалось, коротко подстриженный молодой сержант в наутюженном бело-голубом мундире, глядящий на него из зеркала, не имеет ничего общего с Чоузеном из рода Фанданов.
Вскоре раздался звонок, созывающий всех в Большой овальный зал. Там собралась большая часть двухтысячного экипажа «Ганди», представители космических пехотинцев и фенрилльской знати. Чоузену пришлось пережить волнующий момент — его представили адмиралу космоса Урску. Потом юношу усадили за высокий стол между огромным полковником космической пехоты и одним из искусственных охранников Чи Линь Вей. Сама мадам Вей села почти напротив.
Перед Чоузеном поставили стакан белого вина, который он тут же осушил. Напряжение быстро улеглось, и он с готовностью взял еще один бокал у стюарда в сержантской униформе, дежурившего у бара.
Обслуга выглядела довольно странно. Все члены экипажа «Ганди», видимо, сделали себе пластические операции, удалив красные шишковидные наросты. Но представители Фенрилльского флота, которые вылетели из земной системы столетием раньше на борту «Гагарина», сохранили свой первозданный вид: белую крабью кожу, красные пупырышки вокруг глаз и на плоских щеках.
Стремясь как можно больше походить на естественных людей, вновь прибывшие военные поголовно пользовались косметикой, а на офицеров с «Гагарина» поглядывали сверху вниз, чем вызывали у них немалое раздражение.
На первое подали бульон. Поскольку людям с «Ганди» еще предстояло акклиматизироваться в фенрилльских лесах — а этот процесс затягивался обычно лет на десять, — их потчевали совершенно безвкусными, но зато легко усваиваемыми синтетическими препаратами.
К тому моменту, когда принесли главное блюдо — что-то тяжелое и хрустящее, приправленное грибным соусом, Чоузену нестерпимо захотелось бифштекса из гзана, натертого целебными травами и зажаренного на вертеле. Он выпил еще вина и сидел теперь, не поднимая глаз.
Разговор в основном крутился вокруг последних новостей с Земли, из метрополии. Несмотря огромные преимущества новой системы связи, при которой сверхсветовой луч пропускали через черную дыру А0441, огромное расстояние между звездами по-прежнему создавало у жителей Фенрилля ощущение, что они живут в дальней человеческой провинции. Что, впрочем, было недалеко от истины — десятки световых лет отделяли их от всех прочих человеческих поселений. Новости из метрополии поступали регулярно, но, просеиваемые сквозь цензурное сито, теряли наиболее колоритные подробности и становились такими же пресными, как синтетический суррогат пищи.
Банкир Куермвер, тучный и потный, уселся рядом с Чи Линь Вей и, когда завязалась беседа, тут же повернулся к ней.
— Прошу прощения, госпожа Вей, не окажете ли вы нам такую любезность — рассказать, что на самом деле произошло на внеочередном заседании Внутреннего Бюро, которое ваш отец созвал незадолго до вашего отбытия? Мы слышали, что заседание стало чрезвычайным во всех смыслах, но подробностей никто не знает и потому нам трудно ориентироваться в ситуации. Не могли бы вы просветить нас?
«Нет, ну каков кретин, — пронеслось в голове у Чи Линь Вей. — Спрашивать о таких вещах на людях! Это ведь уму непостижимо!»
Стараясь передать взглядом гнев и презрение, Чи Линь Вей холодно ответила:
— Я полагаю, все и так знают, что там произошло. Председатель Вей решил опробовать новую модель командной экономики. В последнее время парниковый эффект усилился, урожайность стала падать. Внутреннее Бюро с таким энтузиазмом восприняло новый политический курс председателя, что тут же на месте преобразовало себя в комитет но сельскохозяйственному планированию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103