Базил задумчиво покивал. Мальчик прав. Как он сам не додумался, поразился дракон, это ведь совершенно очевидно. Потом мысленно пожал плечами. Дракону остается только верить своему бесценному мальчику. Есть предметы, в которых мальчики мыслят больше.
— Нам нужно торопиться. Возможно, придется плыть.
— Не знаю, захотят ли арду плыть. Ты-то захочешь, а за них я не поручусь.
Сам-то Базил очень хотел поплавать.
— Дожди начнутся, думаю, этой ночью.
В воздухе пахло водой. Облака сейчас казались бескрайними.
Релкин подошел к костру Лумби и Норвула. Дракон взял громадный кусок жареного мяса, сел с другой стороны и принялся за свой обед. Рядом немедленно образовался кружок малышей-арду. Этот спектакль повторялся каждый вечер. Сначала ребятишки нервничали — с рождения они учились бояться и избегать пуджиш. Но Базил был дружелюбным пуджиш, который просто поедал огромное количество мяса или другой пищи, которую ему давали. Ребятишки быстро избавились от драконьего столбняка, который у арду и не был особенно силен — может быть потому, что они свыклись с постоянной угрозой со стороны гигантских хищников. До сих пор глаза ребятишек удивленно расширялись, когда они наблюдали за чавкающим Базилом.
Лумби и Норвул резали у костра огромные грибы, принесенные женщинами. Грибы эти были деликатесом, особенно запеченные в камнях. Собственно говоря, только после тщательного прогревания разрушался содержащийся в них яд, который был достаточно силен, чтобы ослепить или даже убить неосторожного человека. Релкин присел рядом на корточки.
— Похоже, скоро придут настоящие дожди. Времени у нас осталось совсем мало. Придется идти гораздо быстрее.
Лумби представила другу двух пожилых женщин.
— Это Иуунс и Юнс. Они — праматери народа Красной Скалы, среди нас много людей Красной Скалы.
Релкин кивнул женщинам. Волосы их отливали серебром, лица были покрыты морщинами, а кисточки на хвостах побелели.
— Среди людей Красной Скалы есть старый Тумми. Это старейший из живущих ныне людей, — начала та, что назвалась Иуунс.
— И сколько же ему лет?
— Ему четыре десятка лет… как, ты говорил, это называется?
— Сорок.
— Старый Тумми не может идти так быстро. И он не один, кто хотел бы идти медленнее. Многие нуждаются в отдыхе. С тех пор как мы покинули невольничий лагерь, мы идем каждый день, идем все дальше и каждый день все дольше. Дай нам отдохнуть.
— Пришли дожди. Нам нужно успеть добраться до других лагерей работорговцев и освободить пленников. Иуунс и Юнс обменялись долгими взглядами.
— Ты собираешься идти в другой лагерь работорговцев? — спросила Юнс.
Релкин почувствовал в ее словах неожиданный страх.
— Освободить рабов.
Иуунс ткнула в его сторону длинным пальцем.
— Нет. Ты сам хочешь сделать из арду рабов. Вот почему ты пришел сюда. Зачем еще станет бесхвостый освобождать народ Арду, кроме как для того чтобы сделать из них собственных рабов?
Релкин даже застыл на минуту, пораженный таким чудовищным недоверием.
Лумби, растерявшись, уставилась в землю. Даже Норвул громко закашлялся от возмущения.
Когда же Релкин оглянулся, то увидел раскрасневшиеся щеки Лумби.
— Релкин спас мне жизнь. — Девушка не могла сдержать яростных ноток в голосе. — Он и дракон спасли всех вас. Он не работорговец; он пришел с севера. На самом деле он пришел издалека, далекого далека, из каких-то волшебных мест, Лумби не понимает все до конца, но он не работорговец.
Она выговорила все это так эмоционально, что две женщины в гневе повернулись к ней.
Норвул снова что-то проворчал себе под нос.
Релкин встал, слегка удивленный.
— Не уходи, Релкин.
— Нет, я не уйду. Нам нужно многое сделать, и совсем нет времени. Дожди придут, и очень скоро. Дракон думает, что сегодня ночью.
— Дожди пришли, — сказала Иуунс, — пора людям Арду уходить на север. Мы собираем анколу и йоберри в северных лесах. Мы охотимся на трехрогих на равнине.
Скривившись, Норвул тряхнул головой.
— Очень трудно думать. Всегда в это время мы уходим на равнину. Скоро пройдет пора анколу. Но мы не можем идти. Еще не можем. Нам нужно освободить остальных арду.
— Ба! — заявила Иуунс. — Ты дурак. Тебе придет конец, если ты пойдешь вниз по реке. Запомни слова старой Иуунс.
Норвул тяжело сглотнул, потом дерзко вскинул голову:
— Норвул верит бесхвостому.
— Как твои губы произнесли такое? — возопила Юнс.
— Духи леса отвернут свои сердца от арду, если арду пойдут за бесхвостым, — присоединилась к ней Иуунс.
— Нам нужно разделиться, — сказал Релкин, не обращая внимания на женщин.
— Видишь? — закричала Иуунс. — Видишь, чего хочет теперь бесхвостый?
— Нам нужно разделиться. — Релкин решил добиться, чтобы его выслушали. — Большинство пойдет на север, но медленно — из-за тех, кто слаб и нуждается в отдыхе. Мужчины же и, возможно, самые крепкие женщины пойдут на юг со мной и драконом. Мы спустимся по реке, найдем лагерь работорговцев и освободим узников.
— Откуда ты знаешь, что нужно искать еще один лагерь? — выпалила Юнс.
— Не один же здесь лагерь. Все об этом говорят.
— Правда, — сказал Норвул. Релкин показал на реку.
— Эта река внизу широка и глубока — так я слышал. Норвул кивнул.
— Это Черная Река Иил. С другой стороны ближайших гор она широка и глубока.
— Тогда их лагерь там. Я в этом уверен.
— Значит, нам нужно туда идти и освободить пленников, — заключил Норвул.
Иуунс зло фыркнула. Затем они с Юнс двинулись прочь.
— Будут неприятности, — сказала Лумби.
— Не понимаю, — ответил Релкин.
— Они не доверяют тебе. Для них все бесхвостые — зло. Иуунс и Юнс прожили долгую жизнь и всегда знали одно: когда приходят бесхвостые, они убивают арду и делают из них рабов.
— И даже несмотря на то, что я освободил их от шайки работорговцев, они не могут поверить, что я стараюсь им помочь?
— Мужчины пойдут с тобой. Мы знаем, что должны найти все лагеря работорговцев, какие сможем, и освободить наших людей, — заявил, выпрямляясь, Норвул и отошел от костра.
Релкин и Лумби остались одни — похоже, впервые за все эти дни.
— Мне не хватает кое-чего, — сказала Лумби.
— О да, мы и не знали, как была хороша наша жизнь, правда?
— Лумби думает, что жизнь была очень хороша.
— Я тоже. И клянусь богами, мне не хватает этой жизни. — Он поколебался с минуту. — Лумби, я хочу спросить тебя кое о чем.
— О чем спросить?
— Ну, может, мне остаться здесь с Лумби, присоединиться к арду?
И когда он говорил это, образ Эйлсы, дочери Ранара, прошел перед его внутренним взором, чуть не парализовав язык.
— Нет, Релкин, мы не сможем стать родителями. Ты не арду. Да и в любом случае ты обещался другой. Ты много раз говорил мне об этом.
— Но я могу и не вернуться к ней живым. Она может подумать, что я погиб, и выйти замуж за кого-нибудь из своего клана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108