Послышались крики:
— Разгром! Поражение!
— Мы обречены!
— Скоро здесь будут легионеры!
— Моего коня!
— И моего! К утру мы будем далеко!
Все вскочили на ноги.
— Прекратить! — рявкнул Вексенн. — Вы кто, люди или мыши?! Держите себя в руках, чтоб вам провалиться. Настало время проверить, кто из нас чего стоит. Нужно все выяснить: неудача — это еще не поражение. Мы по-прежнему сохраняем численное преимущество. Все поправимо, и мы не можем позволить себе падать духом. Нам всем есть чем заняться.
Речь Фалтуса произвела определенный эффект. Смущенно переглядываясь, гости снова расселись по своим местам. Барон, устремившийся было к выходу, вернулся за стол и был встречен с шумным одобрением. Слуги торопливо наполнили кубки, и гости выпили сначала за здоровье хозяина, потом за Портеуса Глэйвса. Фалтус Вексенн справился с ситуацией и показал, что способен командовать. Собравшиеся неожиданно осознали, что чамперийский магнат стал вождем восстания. Конечно, расстановка сил в правящей клике Аубинаса постоянно менялась, ибо многие магнаты ревниво следили за возвышением Вексенна. Пожалуй, наиболее болезненно переживал это Портеус Глэйвс, чье влияние замет но ослабло за то время, пока он пребывал в заточении в Марнери. Равно как и его богатство. Часть собственности Глэйвса была конфискована Короной, часть распродана за долги: борьба за власть обходилась недешево. Портеус не гнил больше в марнерийской тюрьме, но звезда его закатилась и лидером повстанцев он числился лишь формально.
— Расскажи все толком, — потребовал Вексенн у гонца стараясь, чтобы горькое разочарование не прозвучало в его голосе. — Как могло случиться, что марнерийцы разбили наши превосходящие силы?
— Нет, сэр, мы не разбиты. Просто понесли некоторые потери. Признаться, они предприняли неожиданный ночной бросок, к тому же с ними оказались драконы.
— Драконы! Проклятые червяки!
В Аубинасе драконов не жаловали. Магнаты предпочитали отправлять зерно на рынок, а не скармливать его впустую огромным, гадким и невероятно прожорливым тварям.
— А где же была наша тяжелая кавалерия? Почему всадники не насадили этих драконов на свои копья?
Гонец обвел взглядом собравшихся и про себя отметил, что ни один из этих лощеных господ не нашел только что прозвучавший вопрос идиотским. А понимают ли они вообще, о чем идет речь?
Вексенн снова обратился к гонцу:
— Действительно, что же делала конница? Остановила ли она противника?
— Нет, сэр. Всю ночь между кавалерией и пехотой не было связи. Потом конница атаковала противника, но пехотинцы к тому времени уже понесли потери и отступили. Чем закончилась кавалерийская атака, я не знаю, но вскоре наши всадники прибыли в Посилу. Генерал Неф принял на себя верховное командование.
— Посила! — проревел Ганн. — Для чего нам Посила? Мы должны прорубать себе путь на Марнерийский полуостров!
Бросив взгляд на Ганна, Вексенн постарался смягчить впечатление от рассказа гонца:
— Главное, мы сохранили армию. И можем удержать Посилу — даже против драконов.
Внутренне Фалтус кипел от гнева. Эти чертовы генералы не то что военную кампанию, но и пьяную драку толком не смогли бы устроить. Видимо, если хочешь, чтобы дело делалось, за все надо браться самому. Он и взялся — расправил плечи и принялся убеждать всех не поддаваться унынию. Теперь, в изменившейся ситуации, необходимо собрать как можно больше людей и подготовиться к затяжной войне. С мечтой о быстрой, легкой победе Фалтус Вексенн уже распростился.
Слушая Вексенна, Милкерт не мог не удивляться самообладанию этого дородного вельможи. Но еще больше он удивлялся тому, что какой-то кретин вообразил, будто наспех сформированная конница Нефа способна разбить обученных боевых драконов.
— Сколько их? — не выдержав, спросил он.
— Кого, их? — не понял Вексенн.
— Драконов, кого же еще.
Оба повернулись к гонцу. Тот пожал плечами:
— Докладывают по-разному. Одни говорят — много, другие — около десятка.
Один эскадрон. Это все, что у них есть? Милкерт почувствовал некоторое облегчение. Фалтус Вексенн кивнул:
— Если у них всего один эскадрон, их можно одолеть. Неожиданная атака превосходящими силами! — заявил воспрявший духом Ганн.
Точно, — поддержал его Милкерт.
— А копья надо смазать ядом. Уж тогда-то им не поздоровится.
Все принялись обсуждать планы уничтожения драконов. Воспользовавшись этим Вексенн, поманив за собой Сальву Ванна и Портеуса Глэйвса, удалялся во внутренние покои.
Все трое уселись за стол. Вид у них был удрученный, но Вексенн не пал духом.
Друзья мои, — сказал он. — Положение сложное, но оно не является непоправимым.
— Верно, — заявил Глэйвс. — Мы заманим их в ловушку притворным бегством и уничтожим в самом сердце Неллина.
— В сердце Неллина?! — воскликнул Ганн. — Это не возможно! Нельзя отдавать Неллин на разграбление!
Собственные владения Ганна находились как раз в центральной части Неллина.
— Извини, старый друг, — промолвил Глэйвс. — Но враг, вне всякого сомнения, вторгнется в наши земли. Впереди нас ждут великие жертвы. Некоторые из нас уже пожертвовали всем ради нашего дела.
Прекрасно знавший всю правду относительно так называемых жертв Глэйвса, Сальва Ганн едва не плюнул. Вексенн стукнул кулаком по ладони.
— Глэйвс прав. Мы заманим врага в глубь Аубинаса, пусть даже в сам Неллин. А тем временем найдем способ отыграться за понесенный урон. Не всякий удар непременно должен быть нанесен на поле боя, не так ли?
— Разумеется, — согласился Глэйвс, к тому времени уже начинавший трезветь.
— Но Неллин! Неужто мы должны пожертвовать Неллином?
Вовсе не обязательно, Ганн. Но нам не дано выбирать. Куда враг нацелит удар, там мы и должны будем расставить ему западню. Разве не так?
Ганн неохотно кивнул.
— Ладно. А теперь я хочу предложить вам нечто особенное. Вы ведь наверняка слышали о том, будто я прячу кого-то в подвале, не правда ли? Так вот, не желаете ли вместе со мной навестить сегодня нашего великого друга?
И Ганн, и Портеус беспокойно уставились на хозяина дома. О таинственном «великом друге» Вексенна ходили жутковатые истории. Поговаривали, будто это какой-то древний эльф, испускающий магический голубой свет, а некоторые да же уподобляли его владыке демонов Мач Ингбоку.
— Я слышал, будто он великий волшебник, — сказал Ганн, желая похвастаться своей осведомленностью.
— Он не волшебник, дружище. Ты совершил бы ошибку, приняв этого могущественного лорда за какого-нибудь чародея из смертного человеческого рода. Нет, он существо иного, высшего порядка. Ему ведомо, в чем состоит благо мира, и он видит свой долг в том, чтобы принести миру это благо. Потому он и решил поддержать дело освобождения Аубинаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Разгром! Поражение!
— Мы обречены!
— Скоро здесь будут легионеры!
— Моего коня!
— И моего! К утру мы будем далеко!
Все вскочили на ноги.
— Прекратить! — рявкнул Вексенн. — Вы кто, люди или мыши?! Держите себя в руках, чтоб вам провалиться. Настало время проверить, кто из нас чего стоит. Нужно все выяснить: неудача — это еще не поражение. Мы по-прежнему сохраняем численное преимущество. Все поправимо, и мы не можем позволить себе падать духом. Нам всем есть чем заняться.
Речь Фалтуса произвела определенный эффект. Смущенно переглядываясь, гости снова расселись по своим местам. Барон, устремившийся было к выходу, вернулся за стол и был встречен с шумным одобрением. Слуги торопливо наполнили кубки, и гости выпили сначала за здоровье хозяина, потом за Портеуса Глэйвса. Фалтус Вексенн справился с ситуацией и показал, что способен командовать. Собравшиеся неожиданно осознали, что чамперийский магнат стал вождем восстания. Конечно, расстановка сил в правящей клике Аубинаса постоянно менялась, ибо многие магнаты ревниво следили за возвышением Вексенна. Пожалуй, наиболее болезненно переживал это Портеус Глэйвс, чье влияние замет но ослабло за то время, пока он пребывал в заточении в Марнери. Равно как и его богатство. Часть собственности Глэйвса была конфискована Короной, часть распродана за долги: борьба за власть обходилась недешево. Портеус не гнил больше в марнерийской тюрьме, но звезда его закатилась и лидером повстанцев он числился лишь формально.
— Расскажи все толком, — потребовал Вексенн у гонца стараясь, чтобы горькое разочарование не прозвучало в его голосе. — Как могло случиться, что марнерийцы разбили наши превосходящие силы?
— Нет, сэр, мы не разбиты. Просто понесли некоторые потери. Признаться, они предприняли неожиданный ночной бросок, к тому же с ними оказались драконы.
— Драконы! Проклятые червяки!
В Аубинасе драконов не жаловали. Магнаты предпочитали отправлять зерно на рынок, а не скармливать его впустую огромным, гадким и невероятно прожорливым тварям.
— А где же была наша тяжелая кавалерия? Почему всадники не насадили этих драконов на свои копья?
Гонец обвел взглядом собравшихся и про себя отметил, что ни один из этих лощеных господ не нашел только что прозвучавший вопрос идиотским. А понимают ли они вообще, о чем идет речь?
Вексенн снова обратился к гонцу:
— Действительно, что же делала конница? Остановила ли она противника?
— Нет, сэр. Всю ночь между кавалерией и пехотой не было связи. Потом конница атаковала противника, но пехотинцы к тому времени уже понесли потери и отступили. Чем закончилась кавалерийская атака, я не знаю, но вскоре наши всадники прибыли в Посилу. Генерал Неф принял на себя верховное командование.
— Посила! — проревел Ганн. — Для чего нам Посила? Мы должны прорубать себе путь на Марнерийский полуостров!
Бросив взгляд на Ганна, Вексенн постарался смягчить впечатление от рассказа гонца:
— Главное, мы сохранили армию. И можем удержать Посилу — даже против драконов.
Внутренне Фалтус кипел от гнева. Эти чертовы генералы не то что военную кампанию, но и пьяную драку толком не смогли бы устроить. Видимо, если хочешь, чтобы дело делалось, за все надо браться самому. Он и взялся — расправил плечи и принялся убеждать всех не поддаваться унынию. Теперь, в изменившейся ситуации, необходимо собрать как можно больше людей и подготовиться к затяжной войне. С мечтой о быстрой, легкой победе Фалтус Вексенн уже распростился.
Слушая Вексенна, Милкерт не мог не удивляться самообладанию этого дородного вельможи. Но еще больше он удивлялся тому, что какой-то кретин вообразил, будто наспех сформированная конница Нефа способна разбить обученных боевых драконов.
— Сколько их? — не выдержав, спросил он.
— Кого, их? — не понял Вексенн.
— Драконов, кого же еще.
Оба повернулись к гонцу. Тот пожал плечами:
— Докладывают по-разному. Одни говорят — много, другие — около десятка.
Один эскадрон. Это все, что у них есть? Милкерт почувствовал некоторое облегчение. Фалтус Вексенн кивнул:
— Если у них всего один эскадрон, их можно одолеть. Неожиданная атака превосходящими силами! — заявил воспрявший духом Ганн.
Точно, — поддержал его Милкерт.
— А копья надо смазать ядом. Уж тогда-то им не поздоровится.
Все принялись обсуждать планы уничтожения драконов. Воспользовавшись этим Вексенн, поманив за собой Сальву Ванна и Портеуса Глэйвса, удалялся во внутренние покои.
Все трое уселись за стол. Вид у них был удрученный, но Вексенн не пал духом.
Друзья мои, — сказал он. — Положение сложное, но оно не является непоправимым.
— Верно, — заявил Глэйвс. — Мы заманим их в ловушку притворным бегством и уничтожим в самом сердце Неллина.
— В сердце Неллина?! — воскликнул Ганн. — Это не возможно! Нельзя отдавать Неллин на разграбление!
Собственные владения Ганна находились как раз в центральной части Неллина.
— Извини, старый друг, — промолвил Глэйвс. — Но враг, вне всякого сомнения, вторгнется в наши земли. Впереди нас ждут великие жертвы. Некоторые из нас уже пожертвовали всем ради нашего дела.
Прекрасно знавший всю правду относительно так называемых жертв Глэйвса, Сальва Ганн едва не плюнул. Вексенн стукнул кулаком по ладони.
— Глэйвс прав. Мы заманим врага в глубь Аубинаса, пусть даже в сам Неллин. А тем временем найдем способ отыграться за понесенный урон. Не всякий удар непременно должен быть нанесен на поле боя, не так ли?
— Разумеется, — согласился Глэйвс, к тому времени уже начинавший трезветь.
— Но Неллин! Неужто мы должны пожертвовать Неллином?
Вовсе не обязательно, Ганн. Но нам не дано выбирать. Куда враг нацелит удар, там мы и должны будем расставить ему западню. Разве не так?
Ганн неохотно кивнул.
— Ладно. А теперь я хочу предложить вам нечто особенное. Вы ведь наверняка слышали о том, будто я прячу кого-то в подвале, не правда ли? Так вот, не желаете ли вместе со мной навестить сегодня нашего великого друга?
И Ганн, и Портеус беспокойно уставились на хозяина дома. О таинственном «великом друге» Вексенна ходили жутковатые истории. Поговаривали, будто это какой-то древний эльф, испускающий магический голубой свет, а некоторые да же уподобляли его владыке демонов Мач Ингбоку.
— Я слышал, будто он великий волшебник, — сказал Ганн, желая похвастаться своей осведомленностью.
— Он не волшебник, дружище. Ты совершил бы ошибку, приняв этого могущественного лорда за какого-нибудь чародея из смертного человеческого рода. Нет, он существо иного, высшего порядка. Ему ведомо, в чем состоит благо мира, и он видит свой долг в том, чтобы принести миру это благо. Потому он и решил поддержать дело освобождения Аубинаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119