Старик с трудом поднялся, ковыляя, обошел костер и сел рядом с Мартином. Он осторожно вытянул лапу и ощупал голову Воителя. Мартин терпеливо ждал. Слезы покатились по щекам старика, голова его затряслась:
— Сколько минуло времен года! Как давно это было! Я столько раз приходил сюда, приходил под проливным дождем и палящим солнцем. Я сидел здесь один и ждал. И вот наконец дождался!
Слезы не давали ему говорить. Мартин обнял старика, гладил его по худой спине, утирал ему слезы полой плаща. Он укачивал его нежно, как ребенка:
— Ну-ну, не надо больше плакать, друг! Я сын Льюка, и я вернулся. Ты больше не один.
Старик жадно вглядывался в Мартина:
— Да, да! Ты Мартин! Ты так похож на своего отца, так похож! Ты меня не помнишь? Я Вург. Я был лучшим другом Льюка.
Мартин не смог вспомнить, но ему было жаль расстраивать старика, и он кивнул:
— Еще бы! Я просто не узнал тебя сразу, здесь ведь так темно. Вург — правая лапа моего отца! Теперь-то я вспомнил! Как ты, Вург?
Вытянув перед собой свои иссохшие лапы, Вург усмехнулся:
— Как я? Я стар, Мартин, стар, стар и еще раз стар! Хе-хе-хе, я ношу на себе такой груз! Больше прожитых времен года, чем иголок у ежа.
Мартин горячо обнял иссохшее тело:
— Чепуха, по-моему, ты совсем не изменился. Готов поспорить, что аппетит у тебя не пропал! Ты голоден, Вург?
— Хе-хе, каждый, кто достаточно вынослив, чтобы жить на севере, постоянно нуждается в сытной еде!
Мартин вложил свой меч в ножны и встал:
— Тогда пойдем со мной к лодке. Там у нас команда землероек, они накормят тебя до отвала.
Вург поднялся, хрустя своими старыми суставами. Потом он выкопал из песка льняной мешочек, украшенный бусинами, и спрятал его у себя под плащом:
— Ну, юноша, чего мы ждем? Веди меня туда, где кормят!
Они пошли по берегу, Вург тяжело опирался на лапу Мартина и болтал без умолку:
— Говоришь, землеройки Гуосима? Должно быть, они знают толк в кулинарии! Не то что старина Кардо, ну, тот, что поставил на огонь салат. Что? Да какой там повар! Кардо и воды не смог бы вскипятить, даже если бы от этого зависела его жизнь! Ты ведь помнишь Кардо?
Мартин в очередной раз солгал, вовремя подхватив старика, которого как раз повело в сторону:
— О, как же, Кардо! Кто бы смог забыть этого чудака! Гонфф нес свою вахту на корме. Увидев двух мышей, приближавшихся к «Жимолости», он поднял задремавшую было команду:
— Эй, друзья! Мартин возвращается. И, кажется, не один. Вставайте! Может быть, ему понадобится помощь.
Фурмо и Фолгрим помогли поднять Вурга на борт. Увидев шрамы Фолгрима, старик подмигнул ему:
— Хе-хе, сдается мне, ты умеешь позаботиться о себе, в смысле, постоять за себя в драке!
Фолгрим обнажил зубы в диковатой усмешке:
— Я в свое время о многих позаботился, господин. Вурга усадили на корме, и он с отсутствующим видом пробормотал себе под нос:
— Да, Льюк и Рангувар тоже в свое время о многих позаботились! Хе-хе-хе!
Фурмо дружески похлопал Вурга по плечу:
— Любите сладкое, дедушка?
— Вот что я тебе скажу, внучек: у меня во рту остался один зуб — как раз для сладостей! Хе-хе.
Фурмо разжег свою печку, растопив ее плавником:
— Ну, как насчет рулета с горячим кленовым сиропом? Я замешиваю его из сладкой муки, кладу засахаренные фрукты и этак аккуратненько заворачиваю их в тесто, получается рулет, потом выпекаю, а когда он готов, поливаю его горячим кленовым сиропом. С ним отлично идет кружечка-другая эля «Морская Пена», что дали нам с собой песчаные ежи. Ну как? Вург вытер лапой рот:
— Скажу тебе, когда у меня слюнки перестанут течь.
Наступило хмурое утро. Небо было обложено серыми тучами, дул резкий ветер. Мартин и его друзья сидели под тентом на корме, прихлебывая горячий ячменный бульон с морковью. Вург устроился поближе к печке. Он завернулся в плащ, свернулся калачиком и спал после вчерашнего пира.
Гонфф усадил Чаггера к себе на колени и даже позволил малышу стащить у него кружку с бульоном:
— Допивай, дружок, и не вздумай потом носиться как угорелый и шуметь. Старому Вургу надо много спать. Кстати, Мартин, ты что-нибудь узнал от старика о своем отце?
Мартин посмотрел на мирно спящего Вурга и покачал головой:
— Не хочу торопить его. Вург сам расскажет, когда будет готов. Правда, я намекал ему, что хочу кое-что узнать.
Динни внимательно посмотрел на Мартина поверх своей кружки:
— И что на это сказал пожилой господин? Мартин пожал плечами:
— Немного. Но он обещал, что я узнаю все, что мне нужно, когда мы отвезем его обратно домой. Место называется Высокие Скалы.
Тримп с интересом спросила:
— Высокие Скалы? Где это, Мартин? Воитель посмотрел вдаль, на серое зимнее море:
— Вероятно, еще севернее. Вург обещал показать нам дорогу.
Фурмо поднял с палубы льняной мешочек, который выпал из-под плаща старика, и передал его Мартину:
— Как ты думаешь, что там?
Мартин глубоко вздохнул и осторожно, чтобы не потревожить Вурга, положил мешочек в складки его плаща:
— Надеюсь, он сам расскажет нам, когда захочет. Хотя я не уверен теперь, что хочу узнать это. У меня предчувствие, что это длинная и трагическая история.
Вург проснулся около полудня, отдохнувший и освеженный, и плотно позавтракал. Под его руководством они снялись с якоря и взяли курс на север. Мартин задумчиво смотрел, как удаляются и исчезают в тумане его родные места, и молчал.
16
Через два дня после того как путешественники оставили родину Мартина, к вечеру впереди по курсу появились Большие Скалы. Ветер совершенно успокоился, шел проливной дождь. На рябой от дождя поверхности моря не было тем не менее огромных пенистых валов, обычных в здешних местах. Вург на носу лодки подсказывал направление. Рядом с ним стоял Мартин. Фурмо и Динни были у руля и во всем слушались указаний Вурга:
— Держите курс в открытое море.
Фурмо послушался, но недоверчиво заметил:
— А может, все-таки лучше забирать к берегу? Мартин быстро ответил:
— Нет-нет, наоборот, туда, где поглубже! Вург говорит, что у берега подводные рифы почти выходят на поверхность. А дальше от берега — глубоко, так что рифы — далеко под нами. Держите нос лодки повыше!
— Разумно. Тем более что волны сегодня небольшие. Мартин кивнул:
— Да. Вург говорит: если начнется волнение, надо править в открытое море, прочь от Высоких Скал, и думать о них забыть, пока не начнется отлив. Иначе «Жимолость» разобьется.
Динни с опаской посмотрел на линию горизонта:
— О море, не позволяй нам засорять собою свои воды! Ничего нет хуже, чем крот-утопленник, уверяю тебя!
Тримп и все остальные просто рты разинули, увидев, как огромны эти Большие Скалы. Величественные каменные глыбы высились над водой, похожие на доисторических чудовищ, страшных и угрожающих. Они тянулись на много верст вдоль береговой линии, эти громадные глыбы темного базальта, разнообразные по форме:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83