— Как ты думаешь: оно все еще там, на палубе?
— Откуда я знаю! Пойди сам да посмотри!
— Что? Знаешь, приятель, я из этой каюты и шагу не сделаю, пока не рассветет и солнце ярко не засияет… Вот так-то!
Вся команда энергично закивала в знак согласия. Виллаг взял кусок парусины из трясущихся лап Паруга:
— Смотрите: здесь что-то написано! О чем тут, Паруг?
— Не знаю. Я читать не умею.
Крыса Григг подозвал Виллага:
— Ну-ка дай сюда. Я умею читать. Посмотрим, что там пишут…
И Григг стал громко выкрикивать слова. Читал он, правда, плохо, еле-еле. Его пронзительный голос отдавался эхом в жуткой тишине:
Из темных ледяных глубин,
Где Богл ужасный спит,
Однажды встанет исполин,
И вас он навестит.
Несет он тихий ужас вам
И смерти жуткий запах.
И хрустнут кости, как дрова,
В его могучих лапах.
О, берегитесь!
И горе вам, пиратский сброд!
Всей шайке вашей горе!
Кого он жертвой изберет?
Кого утащит в море?
Он ночью действовать привык.
Спасется кто едва ли.
Услышите вы жуткий крик —
И поминай как звали!
О, берегитесь!
Несите же ему еду.
Ему все будет мало.
Богл говорит: «Поем — уйду,
А нет — пиши пропало!»
О, трепещите же! Клянусь:
Давно уже он жаждет
Узнать, какие вы на вкус,
И вас сожрет однажды.
О, берегитесь!
Проломит глупые башки
И оторвет вам лапы,
Он всем вам выпустит кишки,
И доедят их крабы.
А ваши жалкие сердца,
Больная ваша печень —
Ему вкусны, что колбаса,
Раз поживиться нечем.
Так запирайте двери,
Пропащие вы звери!
О, берегитесь!
Дочитывая, Григг так дрожал, что, едва закончив, уронил лоскут парусины. Виллаг опомнился первым. Он бросился к двери и запер ее изнутри. Потом обвел взглядом всех разбойников, собравшихся в длинном кубрике с закопченными стенами:
— Задраить люки! Все закрыть наглухо! Зажгите лампы, да не забудьте протереть их перед этим. Нам нужен яркий свет.
Блохастый и хорек Заплата в ту ночь несли вахту в Яме Смерти. Рабы спали, привалившись к своим веслам. Заплата, который обычно нес вахту на верхней палубе трехпалубного судна, обвел вверенную ему территорию быстрым взглядом:
— Слушай, Блохастый, за этих беспокоиться нечего. Пошли, приятель, на верхнюю палубу, а то уж больно здесь воняет. А на верхней палубе наверняка Здоровяк и Чинг, да и мой дружок Фланжер тоже. Там, на верхней палубе, не то что в этой гнилой яме! У нас там и печка есть. Бьюсь об заклад, они сварганили пудинг с изюмом и запивают его грогом.
Блохастый закинул кнут на узкое хилое плечо:
— Пудинг с изюмом! Что ж ты сразу не сказал? Веди меня, я иду с тобой. Что может быть лучше миски пудинга с изюмом!
Как только они ушли, Льюк и Рангувар сели. Выпрямились на своих скамьях и другие рабы-гребцы. Приказания Льюка передавали шепотом по цепочке:
— Кто сидит ближе к ступенькам, будьте настороже. Если услышите, что кто-то идет, дайте знак.
— Дьюлам, Денно, не пропустите Вурга. Он скоро принесет еду.
— Рангувар, как там твой крюк? Ты ведь его почти вытащила?
Черная белка на секунду оторвалась от своего занятия:
— Он здоровенный, глубоко сидит и изрядно заржавел, но уже поддается.
— Хорошо, только смотри, чтобы дерево не растрескалось слишком сильно. Живодер часто стоит около этого места, будет худо, если он заподозрит что-нибудь.
Выдра Норгл что-то бросил белке Рангувар через проход:
— Все продумано! Я смешиваю жир с грязью. Этим можно замаскировать что угодно.
Льюк одобрительно кивнул:
— Отличная замазка, приятель! Надо бы постараться достать побольше жира. Он нам еще понадобится для цепей…
Льюк говорил и одновременно занимался своими кандалами. Он уже проделал глубокую бороздку в ближайшем к его лапе звене цепи.
— Грикка, в надежном ли месте оружие? Пожилая ежиха, прикованная на несколько рядов дальше Льюка, ответила:
— Да, Льюк, все в надежном месте. Я спрятала оружие в щели, с обратной стороны скамьи. Вот, посмотри-ка, какую игрушку нашел Бью. Пригнись, приятель, сейчас ты ее получишь.
Льюк нагнулся, что-то просвистело мимо него и воткнулось в поднятую ручку весла. Это оказался тонкой работы серебряный кинжал с костяной ручкой. Льюк выдернул его из весла:
— Что ж, прекрасная вещица, и достаточно острая, чтобы перерезать горло!
Рангувар принюхалась и недоверчиво покачала головой:
— Я чую запах лепешек с медом!
Денно с ней согласился:
— Пахнет лепешками. Ничего удивительного! Вург пришел.
— Эй, Вург, где ты ухитрился достать их?
— Да они еще горячие, прямо из духовки!
— Нате, возьмите этот мешок и поделите лепешки. Смеясь, Вург протянул пленникам еще один мешок из-под муки, полный лепешек:
— Полегче там, мешки не рвать. Пустые передавать мне — я их снова наполню. Льюк, как у вас тут дела?
— Отлично, Вург, просто отлично. Но откуда взялись все эти лепешки? Они чудесны! Не знал, что эти негодяи умеют так вкусно готовить. Это вы с Бью стащили? Как же, да простит вас Природа Мать, у вас это получилось?
Вург улыбался от уха до уха:
— Мы их не воровали, Льюк, мы их сами испекли. Старина Бью — Морское Привидение, держит в страхе весь корабль, они все забаррикадировались в кубрике и трясутся от ужаса. На палубе никого не осталось, на камбузе тоже. Мы развели огонь и принялись за работу. Бью шлет вам горячий привет!
Целая палуба рабов, которые понимали, что надо вести себя очень тихо, содрогались от беззвучного смеха, они смеялись до слез, пока не заболели ребра. Потом все услышали, как кто-то скребется, и появился Бью, все еще в наряде привидения, с физиономией, перемазанной мукой и медом.
— Хей-хоу, друзья, перед вами привидение-пекарь! Надеюсь, эти типы смеются не над моей стряпней, будь она неладна!
Одна молодая мышь-полевка схватила лапу Бью и горячо ее пожала:
— Нет, господин, даже моя дорогая матушка не смогла бы испечь таких лепешек, как вы! Это самые вкусные лепешки в мире! А смеемся мы потому, что вы нас снова научили смеяться. Многие из нас здесь уже очень долго, а обращаются здесь так, что и улыбнуться нет повода. А вы и господин Вург вновь вернули нам смысл жизни, да сопутствует вам удача!
И полевка так расчувствовалась, что слезы смеха легко превратились в самые настоящие слезы и ручьем потекли по лапе зайца. Бью-привидение постарался обратить все в шутку, хотя и смахнул украдкой длинным ухом свою собственную слезу:
— Ну-ну! Мы просто сделали что могли. И если ты хочешь еще лепешек, то лучше все-таки отпустить мою бедную лапу. Теперь она уже совсем чистая, так хорошо мне ее вымыли слезами. К тому же вы тут все очень окрепли, постоянно занимаясь греблей на свежем воздухе, так что ты сжала мою лапу так сильно, что того гляди раздавишь ее!
Рангувар Гроза Врагов трепетала от гнева. Голос ее дрожал:
— У всех пленников на красном корабле сильные лапы, потому что они привыкли к тяжелым веслам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83