—Вождь тот, кто добудет голову Тагеранга, и это уж точно не ты, сопляк, — глядя на поверженного сверху вниз, изрек Волог. — Все видели, какую трепку задал тебе Тагеранг. Никакой из тебя вождь. Мамуля твоя еще потянула бы… А Гриссе все равно, вокруг кого плясать, лишь бы был силен и ему все подчинялись. Так что не лезь под ноги — растопчу! Ты сосунком был, когда Сони добыл Тагеранга. Я убил его отца, убью и сына.
С противоположного берега Ифира внимательно ловила каждое слово Волога.
—Быстрый ты, лучник, — бормотала она себе под нос, слизывая с лап рыбий жир. — Посмотрим, посмотрим.
Грувен лежал, слизывая кровь с разбитого носа и планируя убийство Волога. Волог вернулся к костру и к рыбе. Он жадно жевал, сидя спиной к незадачливому вождю.
—Кишка у тебя тонка убить меня, Грувен, — как будто прочел его мысли стрелок. Он выплюнул в костер очередную кость и закончил мысль: — Только протяни еще раз лапу к мечу — мигом оттяпаю и лапу, и голову.
Грувен ничего не ответил, про себя поклялся жестоко отомстить Вологу. Сам Волог, не переставая жевать, размышлял об убийстве Грувена и Тагеранга. Ему хотелось стать вождем. Ифира на другом берегу следила за обоими и тоже ни о чем, кроме убийства, не думала. Устранить следовало Волога, Грувена и Тагеранга. Способной ученицей была эта ласка, а учитель ее — сам Сони Рат!
13
Утомленная Крегга обмякла в своем кресле. В ее комнату набилась куча народу. Все усердно искали что-то, неизвестно что. Раз монокль из кроны дерева смотрел в окно комнаты Крегги, значит, здесь скрывалось что-то интересное.
Посреди этой суеты, гомона и беспорядка сама барсучиха сидела с видом страдалицы.
— Стоп! — крикнула Мгера, решив положить конец этому беспорядку. — Прекратите шум, слушайте меня внимательно!
Как ни странно, все ее тотчас послушались, и она решила развить успех.
—Друзья, комната безуспешно обыскана несколько раз. Крегга устала, ей надо отдохнуть. Прошу вас, вернитесь к своим делам.
И все тут же потихоньку, без шума и толчеи в дверях, покинули помещение.
—Спасибо, Мгера, — улыбнулась Крегга. — Отлично себя вела. Твердо и тактично.
—Хурр, спасибо, Мгера, лично себе юла, упф! Мгера зажала кротенышу рот.
—Что мы с этим маленьким кошмаром сделаем?
—Отрубим хвост и заткнем ему рот хвостом, — предложил Брогл. — А потом я отнесу его на кухню и мы с братом Боббом сварим из него кротовый суп.
Дерби скатился с кресла, вскарабкался на кровать и засопел. Потом приоткрыл один глаз и сонным голосом пробормотал:
—Хурр-ууу, спящим детям хвосты не рубят. Вы большой добрый сэр, а я крепко сплю.
—Вот и спи на здоровье, — улыбнулась Крегга.
Мгера и Фавилла принялись за уборку и расставили вещи по местам.
—Да, основательно обшарили комнату, — мрачно произнесла Фавилла, присаживаясь на подушечку для лап. — И ничего не нашли. Жаль! Мне сначала даже было интересно, ведь я никогда раньше в домах не бывала.
—Никогда не была в домах? — удивилась Мгера. — Как же ты жила, Фавилла?
И они с интересом выслушали рассказ белки.
—Я плохо помню раннее детство, родителей. Помню крики в ночи, звуки битвы. Меня засунули в пустое бревно. Потом стоны и лисий смех. На нас напали лисы. Я провела в бревне всю ночь и полдня. Когда выползла оттуда, увидела мать. Она лежала не двигаясь, вся в крови. Отца не было, лис тоже. Я долго сидела рядом с матерью, но она так и не шевельнулась. Я плакала, очень хотелось есть. И я пустилась на поиски пищи. Жила в лесу, заботилась о себе сама, что тут рассказывать… Однажды выскочила к аббатству. Сначала испугалась, наблюдала издали, с высоких деревьев. Следила за вами. Вы все казались счастливыми и довольными. Тут я встретила Брогла. Он приносил мне лакомые кусочки, рассказывал об аббатстве и его обитателях. Жизнь в аббатстве мне казалась сном.
—Тогда пусть этот сон станет явью, — улыбнулась Мгера. — Отныне аббатство — твой дом.
Фавилла поднесла лапу ко рту:
—То есть… Я смогу здесь жить вечно?
—Ха-ха, — усмехнулся Брогл. — Никто не живет вечно, но ты сможешь здесь жить, пока не станешь старше, чем Крегга.
—Нахал молодой, — улыбнулась Крегга. — Фавилла, дорогая, позволь мне первой тебя поздравить с новым домом.
—Хурр, позволь мне вторым тебя здравить новым домом, хур-ра-а-а! — донеслось из-под подушки с кровати.
—А вот и первое поручение. — Крегга кивнула в сторону кровати. — Доставь этого нахаленка в Пещерный зал. Мать его наверняка уже ищет. Мгера покажет тебе дорогу.
Когда Мгера и Фавилла вернулись, Гундил и Брогл помогали Крегге подняться из кресла.
—Пора за стол, — пояснил Брогл, обращаясь к Фавилле. — Есть хочешь?
—У вас такая вкуснотища, что я все время хочу есть.
—О-ох, старые кости! — кряхтела Крегга, поднимаясь на ноги. — Жаль, что мы не разгадали загадку. Но комната стала намного чище после поисков, и то хорошо. Спасибо, Мгера, спасибо, Фавилла.
—Над загадкой мы еще подумаем, — сказала Мгера, входя в столовую. — М-м-м, понюхай!
Фавилла принюхалась:
—Великолепно! Что это?
—Это сливовый пудинг, который приготовила мама Мгеры, и суп из орехов, репы и грибов, который сварил брат Бобб, и еще одуванчиковая лопуховка, которую цедит из бочонка Дрогг Копейщик, — сообщила Крегга, чуть нюхнув воздух.
—Крегга носом видит лучше, чем мы глазами, объяснил Брогл специально для Фавиллы. — Вот несчастье-то!
Последнее замечание Брогла относилось к зайцу. Бурак выскочил между столами и принял театральную позу.
—А теперь, мои дорогие друзья, для возбуждения аппетита — поэтические строки моего собственного сочинения. Все внимаем признанному поэту, во, во!
Поэт вам расскажет про пудинг со сливой,
Поевши которого будешь счастливый.
Да! Будешь счастливый не день и не два,
От радости кругом пойдет голова.
Сошло с поварихи двенадцать потов -
Король поварского искусства готов!
В нем слива, орехи, мука и варенье,
а также в него положено всякое-разное,
что положено и не положено,
я имею в виду эксклюзивные специи
и разного рода, не стану уточнять,
всевозможные восхитительного вкуса конкреции,
То есть воистину мастерское творенье!
Дайте мне блюдо — такое чудо!
Дайте тарелочку — расцелую белочку!
Дайте мне плошку — не дам оплошку!
Дайте мне тазик — наемся хоть разик!
Дайте блюдечко — набью себе пузечко!
Дайте горшок — наемся до треска кишок!
Дайте ведро, а не то упаду,
С голоду-холоду я пропаду!!!
Бурак поклонился, сияя от ушей до пяток. Под общее молчание он проследовал к своему месту, споткнулся и упал под стол. И только тогда раздались бурные аплодисменты и громкий смех. Обиженный заяц высунулся из-под стола и изрек:
—К возвышенным звукам вы глухи, невежды. Смеетесь над бедою ближнего, во. Мелкие умы довольствуются мелочами, говаривала моя старуха-мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69