– Меня уже один раз убили, а теперь и второй раз убивать! Так не пойдет! – закричал толстяк в шляпе.
Статуя выпрыгнула из ниши и набросилась на мертвеца. Сражаясь, они принялись кататься по полу. Не дожидаясь, чем закончится схватка, мы с Настей перескочили через дерущихся и метнулись вперед по коридору.
Наши шаги гулко разносились по лабиринту Черного колодца. На потолке насмешливо мерцали сиреневые огоньки. Лупоглазые кактусы, желая разнообразить свое меню, хищно шевелили иголками. Со всех сторон на нас таращились одинаковые двери.
Сзади нарастал топот. Кажется, толстяк в шляпе и безголовый мертвец пришли к соглашению и теперь мчались за нами.
– Куда бежать? – крикнула Настя.
– Не все ли равно? Лишь бы куда-нибудь бежать!
Я решительно распахнул первую попавшуюся дверь и впрыгнул в комнату. Толстяк в шляпе и безголовый мертвец остались снаружи.
2
Мы замерли на пороге. В шаге от нас начиналась жидкая трясина. Она булькала, пузырилась, кипела. На дне трясины копошился кто-то темный и страшный. Рассмотреть его было нельзя – лишь изредка на поверхности показывалась зубчатая спина и круглая страшная голова.
– Спорю, что это не палец, который мы ищем. Уж очень он неприятный, – поморщилась Настя.
– А ты думаешь, отрубленный палец будет приятный? – спросил я.
Девочка неопределенно передернула плечами, из чего я заключил, что до сих пор это не служило предметом ее размышлений.
– Нет, но все-таки... не такой же противный, – забормотала она.
Лезть в трясину ни я, ни Настя, разумеется, не собирались. Даже несмотря на то, что некоторые доктора находят грязевые ванны полезными. Я прижал ухо к двери. Снаружи все было как будто тихо. Толстяк в шляпе и мертвец без головы уже промчались.
– Рискнем высунуться? – предложил я.
– А эти?
– Этих не слышно. Наверное, они убежали.
– Или притаились! Мы выскочим, а они тут как тут. Милашка в шляпе и другой милашка, не только без шляпы, но и вовсе без головы, – уточнила она.
Трясина забурлила сильнее. Кажется, обитавшее в ней чудовище, привлеченное нашими голосами, вздумало вылезти и полюбопытствовать, кто явился к нему в гости.
– Так и быть, остаемся. Ты меня убедила, – сказал я.
– Ну уж нет! Оставайся сам, если хочешь, а я пошла! – торопливо выпалила Настя и, оглядываясь на трясину, выскочила в коридор.
Безголовый мертвец куда-то умчался, зато оживший толстяк в шляпе был тут как тут. Он занимался тем, что с пыхтением стаскивал с постамента ближайшую мраморную статую. Видно, намеревался встать вместо нее и подкарауливать, пока мы покажемся из комнаты.
Наше столь быстрое появление оказалось для него неожиданностью. Каменный толстяк стал, сопя, поворачиваться. Не дожидаясь, пока он повернется окончательно, мы распахнули следующую дверь.
3
В маленькой комнатке, где мы оказались, была темнота кромешная. Если в колодце, когда захлопнулся люк, можно было различить хотя бы очертания предметов, то здесь не было видно совершенно ничего.
Желая убедиться в этом, я поднес к самым глазам ладонь и лишь тогда смутно разглядел белое пятно, выплывшее из мрака. Чья-то теплая рука, вынырнув из темноты, провела мне по лицу, набрела на нос и уцепилась за него. Я невольно вскрикнул. Послышалось хихиканье и подвыванье.
Пробурчав, чтобы Настя кончала свои шутки, я стал ощупывать стены. Комната звенела тишиной. Лишь с того места, где, как я считал, стояла моя спутница, доносился какой-то шорох. «Судя по тому, что на нас никто не бросается, нам наконец попалась комната без монстров. Не может ли так случиться, что палец лежит где-то здесь, неподалеку?» – размышлял я, не слишком веря в нашу удачу.
Неожиданно из темноты послышался звук удара и возмущенный голос: «Ай! Больно! Расставят всякую дрянь!»
– Что случилось?
– Я обо что-то треснулась! Между прочим, больно, – пожаловалась Настя.
– Опиши это «что-то»! – потребовал я.
– Хм... Как я тебе опишу, когда я ничего не вижу? – возмутилась она.
– Ощупай!
– Угу. Ощупала уже.
– Какое оно?
– Деревянное.
– Гроб? – предположил я.
– Спорим, что не гроб! – по привычке отреагировала Настя.
Однако спорить с ней я не стал.
– Виселица? Дыба?
– Спорим, что не виселица? – произнесла она не очень уверенно.
– Тогда что?
– Откуда я знаю? Теперь твоя очередь ощупывать!
Последовав ее совету, я нашел, что загадочный предмет не имеет ничего общего с деревом. Только девчонка с ее ветром в голове могла принять его за деревяшку. Он был теплый, довольно длинный и раздраженно вздрагивающий. Я поделился своими наблюдениями с Настей.
– Представления не имею, что это может быть. Может, гигантский палец? Или какой-нибудь вертикальный червяк?
– Да, что ты говоришь! – фыркнула она. – Если это все, что ты можешь сказать, тогда оставь в покое мою ногу!
– ЧТО? Так это твоя нога?
– Надо быть остолопом, чтобы пять минут ее ощупывать и этого не понять!
– Но почему ты сразу не сказала, что это твоя нога?
– Мне было интересно проверить, насколько ты тупой. Вертикальный червяк! Тьфу! – Кажется, Настя была не на шутку обижена такой характеристикой своей ноги.
Я все равно был озадачен. Почему она не убрала ногу сразу, а ждала пять минут? Нет, я решительно отказываюсь понимать этих девчонок! Даже в Параллельный Мир они приносят с собой хаос. Будто тут и без них хаоса мало.
После недолгих поисков я отыскал тот деревянный предмет, с которым Настя столкнулась с самого начала. Кажется, это была табуретка или, во всяком случае, что-то, имевшее на ощупь четыре гладких ножки и плоское сиденье.
Обшарив сиденье, я наткнулся на коробок и, недолго думая, чиркнул спичкой. Вспыхнувшая спичка осветила низкий стульчик с кривыми ножками и без спинки. На стульчике лежали оплывшая оранжевая свеча и жестяной будильник. На первый взгляд в этих предметах не было ничего зловещего, и поэтому я преспокойно поднес спичку к фитильку свечи.
Каждый из нас знает, что порой самый пустяковый и незначительный поступок может привести к большим неприятностям. Это, как известно, одно из следствий вселенского закона подлости, протянувшего свои щупальца не только в человеческий мир, но даже и в Параллельный.
Едва встретившись с огоньком спички, пламя свечи взметнулось вверх и превратилось в Огневика. Это был высокий костистый старик с длинными руками, сотканный из пламени. Глаза у него были из красных углей, волосы из дыма, а борода из искр.
Огневик замер на табуретке, не шевелясь и неподвижно глядя перед собой. Ослепительные языки пламени освещали всю комнату. В первое мгновение мы шарахнулись, но, видя, что Огневик нас не трогает, осмелев, подошли ближе.
Настя взяла будильник.
– Я не говорила, что мой прадед был часовщиком?
– Нет.
– К старости у него стали появляться странности, и, ложась в постель, он заводил себя ключиком, чтобы не остановиться во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36