Его глаза были небесного цвета, весеннего неба, и когда он наклонился ко мне, цвет стал более глубоким, не таким мягким, как весенняя голубизна.
Он заколебался, потом наклонился для поцелуя, все еще лежа рядом со мной.
— Твой взгляд, Анита, — выдохнул он.
— Что с моим взглядом? — спросила я.
Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными, темно-голубыми. Он наклонился и ответил прямо над моими губами:
— Тот самый взгляд.
Он поцеловал меня. Сначала нежно, но вместе с тем, как нарастал поцелуй, он прижимался все сильнее к моему телу, вжимая свою наготу в мое обнаженное бедро. Ощущение его обнаженного тела на моем бедре заставило меня утонуть в поцелуе, помогая себе руками и губами. Или он уловил это, или же просто ответило его тело, но он стал тверже и вытянулся вдоль моего бедра, пока Джейсон впивался в мои губы, а я в его. Поцелуй начал напоминать процесс занятия сексом, приобретя собственный ритм, будто мы уже делали то, чему сейчас подражали. Наши тела двигались вместе с поцелуем, он задвигался вдоль моего бедра в такт ритму нашего поцелуя.
Он отодвинулся и рассмеялся, затаив дыхание, буквально дюймы разделяли наши тела, он больше меня не касался.
— Если мы не остановимся, я кончу прямо так.
Мне пришлось дважды глубоко вздохнуть, чтобы суметь сказать:
— Тогда нам стоит остановиться, потому что я не хочу, чтобы ты так кончал.
Он приподнялся на одном локте, поигрывая другой рукой по моему голому животу. Если бы я была менее сильной в метафизическом смысле, у меня были бы серьезные шрамы ровно там, где была его рука, но следы когтей вертигра прошли полностью.
— Ты с таким серьезным видом смотришь на меня, — сказал Джейсон.
— Я просто задумалась, что если бы я была чуть менее сильной, то у меня было бы множество шрамов на животе.
Он коснулся моего лица.
— Не думай о том, что мы потеряли, Анита. Думай о том, что у нас есть.
Я улыбнулась ему, потому что он ждал этого от меня.
— Ты просишь, чтобы я не думала о схватке, в которой получила шрамы, и не думала о том, что кто-то умер, спасая меня.
Его лицо смягчилось, стало нежным.
— Теперь мы сделаем это.
Я собиралась возразить, но он приложил палец к моим губам и покачал головой.
— Если мы продолжим этот разговор, тебе придется помочь мне снова придти в соответствующее настроение.
Я улыбнулась под его пальцем на моих губах. Он отодвинул его, чтобы я смогла сказать:
— Ты все еще в настроении.
— Есть у вас, девочек, такое несправедливое преимущество, — сказал он, — стоит вам на нас взглянуть, и мы уже готовы.
— Мне это в мальчиках очень нравится, — заметила я.
Он выдал легкий смешок.
— Я заметил.
Он снова склонился над моим телом, все еще готовый, но не настолько твердый.
— Мое настроение начало уходить, так что больше никаких серьезных мыслей. Я хочу, чтобы теперь ты думала только обо мне.
Я изучала его лицо. Его тело было излучало счастье, но на самом деле он был более серьезным, чем обычно. Думаю, я ждала, что Джейсон в постели останется тем же весельчаком. В сексе по крайней мере. Простая болтовня, лежа на подушках, еще могла содержать в себе некий глубокий подтекст, но секс — никогда.
— Снова серьезное лицо, — сказал он с упреком.
— Я сделала то, о чем ты просил, подумала о тебе.
— Тогда, почему ты так серьезна? — спросил он, хмурясь.
Я запустила руку в шелк его коротких волос, опускаясь к шее сквозь эту безграничную мягкость, и в то же время наклоняя его к себе.
— У тебя самые мягкие волосы из всех, каких я когда-либо касалась.
— Даже мягче, чем волосы Натаниэла?
— Да, — сказала я. Я боролась с ним, чтобы поцеловать.
— Выдумщица, — бросил он, вырываясь из под моей руки, так что я не смогла до него дотянуться.
— Выдумщица? — переспросила я.
— Если ты помнишь, мы занимались сексом втроем. Ощущение его волос на коже такое же, как от меха.
— Да, но они не такие же мягкие. Структура другая.
— Волосы Жан-Клода мягкие.
Я нахмурилась, глядя на него.
— Да, но не такие мягкие, как твои. Вьющиеся волосы никогда не будут такими мягкими, какими могут быть прямые.
— Волосы Ашера напоминают пену.
Я нахмурилась еще сильнее и убрала руку, так что теперь я просто всматривалась в его лицо.
— Я делаю тебе комплимент, и тебе непременно надо в нем копаться?
— Прости, я почему-то тебе не поверил.
— Я не лежу неподвижно во время секса, Джейсон. Я не говорю вещи, которых нет на самом деле, и я не вру.
Он опустил свое лицо, так что я могла видеть только профиль. Приятный профиль.
— Мне жаль, Анита, проблема не в тебе, она во мне. — Он смотрел на меня, и его глаза постепенно становились обычными, бледно-голубыми.
— В чем проблема? — спросила я.
— Ты встречалась с моей семьей. Я потратил всю свою жизнь, чтобы соответствовать их стандартам. Мой отец хотел бы другого сына, Анита. Ты знаешь, как это, понимать, что вместо тебя твой отец всегда хотел видеть кого-то другого?
— Или просто сына, — заметила я.
Его глаза сузились, будто он услышал что-то интересное.
— Твой отец хотел мальчика?
Я улыбнулась.
— Нет, ему нравилось то, что я это я. Я была для него своим парнем, и мы успели попробовать все те вещи, которые обычно делают с сыновьями.
— Значит дело в твоей мачехе, Джудит, — сказал он.
— Иногда ты бываешь слишком умным.
— Извини.
— Они поженились, когда мне было десять, и с того момента, как она появилась, я стала недостаточно хороша. Не достаточно блондинка, недостаточно девушка, недостаточно хорошая, недостаточно контактная, не та дочь, какую она хотела.
— У нее ведь дочка твоего возраста, да?
— Да, Адриана. Она для Джудит гораздо лучшая дочь.
— Что она такого делает?
— Она адвокат, замужем за адвокатом.
— Ничего себе, адвокат, замужем, и ей еще нет тридцати. С этим трудно соревноваться, — согласился Джейсон.
— Еще будучи подростком я выяснила, что не могу с ней конкурировать, так что я прекратила даже пытаться. У тебя был свой сценарий, у меня свой.
— И какой же? — Он лег мне на живот, подложив руки под голову, с полной концентрацией внимания на лице. Он хотел секса, но знания он хотел больше.
— Я окончательно стала девицей-сорванцом. Я отказывалась носить платья. Отказывалась играть по правилам Джудит.
— Ты начала носить черную одежду?
— Ты имеешь в виду, была ли я готом?
Он кивнул, голова качнулась в колыбели из его ладоней.
— Да, наверное, но не совсем так, потому что мне просто больше было по душе то, что не нравилось ей. Я просто носила по большей части провокационные черные футболки, с надписями, от которых не могло быть неприятностей. Мои подруги были самыми обычными хорошими девочками, а не воспевателями смерти. Мне это казалось… утомительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Он заколебался, потом наклонился для поцелуя, все еще лежа рядом со мной.
— Твой взгляд, Анита, — выдохнул он.
— Что с моим взглядом? — спросила я.
Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными, темно-голубыми. Он наклонился и ответил прямо над моими губами:
— Тот самый взгляд.
Он поцеловал меня. Сначала нежно, но вместе с тем, как нарастал поцелуй, он прижимался все сильнее к моему телу, вжимая свою наготу в мое обнаженное бедро. Ощущение его обнаженного тела на моем бедре заставило меня утонуть в поцелуе, помогая себе руками и губами. Или он уловил это, или же просто ответило его тело, но он стал тверже и вытянулся вдоль моего бедра, пока Джейсон впивался в мои губы, а я в его. Поцелуй начал напоминать процесс занятия сексом, приобретя собственный ритм, будто мы уже делали то, чему сейчас подражали. Наши тела двигались вместе с поцелуем, он задвигался вдоль моего бедра в такт ритму нашего поцелуя.
Он отодвинулся и рассмеялся, затаив дыхание, буквально дюймы разделяли наши тела, он больше меня не касался.
— Если мы не остановимся, я кончу прямо так.
Мне пришлось дважды глубоко вздохнуть, чтобы суметь сказать:
— Тогда нам стоит остановиться, потому что я не хочу, чтобы ты так кончал.
Он приподнялся на одном локте, поигрывая другой рукой по моему голому животу. Если бы я была менее сильной в метафизическом смысле, у меня были бы серьезные шрамы ровно там, где была его рука, но следы когтей вертигра прошли полностью.
— Ты с таким серьезным видом смотришь на меня, — сказал Джейсон.
— Я просто задумалась, что если бы я была чуть менее сильной, то у меня было бы множество шрамов на животе.
Он коснулся моего лица.
— Не думай о том, что мы потеряли, Анита. Думай о том, что у нас есть.
Я улыбнулась ему, потому что он ждал этого от меня.
— Ты просишь, чтобы я не думала о схватке, в которой получила шрамы, и не думала о том, что кто-то умер, спасая меня.
Его лицо смягчилось, стало нежным.
— Теперь мы сделаем это.
Я собиралась возразить, но он приложил палец к моим губам и покачал головой.
— Если мы продолжим этот разговор, тебе придется помочь мне снова придти в соответствующее настроение.
Я улыбнулась под его пальцем на моих губах. Он отодвинул его, чтобы я смогла сказать:
— Ты все еще в настроении.
— Есть у вас, девочек, такое несправедливое преимущество, — сказал он, — стоит вам на нас взглянуть, и мы уже готовы.
— Мне это в мальчиках очень нравится, — заметила я.
Он выдал легкий смешок.
— Я заметил.
Он снова склонился над моим телом, все еще готовый, но не настолько твердый.
— Мое настроение начало уходить, так что больше никаких серьезных мыслей. Я хочу, чтобы теперь ты думала только обо мне.
Я изучала его лицо. Его тело было излучало счастье, но на самом деле он был более серьезным, чем обычно. Думаю, я ждала, что Джейсон в постели останется тем же весельчаком. В сексе по крайней мере. Простая болтовня, лежа на подушках, еще могла содержать в себе некий глубокий подтекст, но секс — никогда.
— Снова серьезное лицо, — сказал он с упреком.
— Я сделала то, о чем ты просил, подумала о тебе.
— Тогда, почему ты так серьезна? — спросил он, хмурясь.
Я запустила руку в шелк его коротких волос, опускаясь к шее сквозь эту безграничную мягкость, и в то же время наклоняя его к себе.
— У тебя самые мягкие волосы из всех, каких я когда-либо касалась.
— Даже мягче, чем волосы Натаниэла?
— Да, — сказала я. Я боролась с ним, чтобы поцеловать.
— Выдумщица, — бросил он, вырываясь из под моей руки, так что я не смогла до него дотянуться.
— Выдумщица? — переспросила я.
— Если ты помнишь, мы занимались сексом втроем. Ощущение его волос на коже такое же, как от меха.
— Да, но они не такие же мягкие. Структура другая.
— Волосы Жан-Клода мягкие.
Я нахмурилась, глядя на него.
— Да, но не такие мягкие, как твои. Вьющиеся волосы никогда не будут такими мягкими, какими могут быть прямые.
— Волосы Ашера напоминают пену.
Я нахмурилась еще сильнее и убрала руку, так что теперь я просто всматривалась в его лицо.
— Я делаю тебе комплимент, и тебе непременно надо в нем копаться?
— Прости, я почему-то тебе не поверил.
— Я не лежу неподвижно во время секса, Джейсон. Я не говорю вещи, которых нет на самом деле, и я не вру.
Он опустил свое лицо, так что я могла видеть только профиль. Приятный профиль.
— Мне жаль, Анита, проблема не в тебе, она во мне. — Он смотрел на меня, и его глаза постепенно становились обычными, бледно-голубыми.
— В чем проблема? — спросила я.
— Ты встречалась с моей семьей. Я потратил всю свою жизнь, чтобы соответствовать их стандартам. Мой отец хотел бы другого сына, Анита. Ты знаешь, как это, понимать, что вместо тебя твой отец всегда хотел видеть кого-то другого?
— Или просто сына, — заметила я.
Его глаза сузились, будто он услышал что-то интересное.
— Твой отец хотел мальчика?
Я улыбнулась.
— Нет, ему нравилось то, что я это я. Я была для него своим парнем, и мы успели попробовать все те вещи, которые обычно делают с сыновьями.
— Значит дело в твоей мачехе, Джудит, — сказал он.
— Иногда ты бываешь слишком умным.
— Извини.
— Они поженились, когда мне было десять, и с того момента, как она появилась, я стала недостаточно хороша. Не достаточно блондинка, недостаточно девушка, недостаточно хорошая, недостаточно контактная, не та дочь, какую она хотела.
— У нее ведь дочка твоего возраста, да?
— Да, Адриана. Она для Джудит гораздо лучшая дочь.
— Что она такого делает?
— Она адвокат, замужем за адвокатом.
— Ничего себе, адвокат, замужем, и ей еще нет тридцати. С этим трудно соревноваться, — согласился Джейсон.
— Еще будучи подростком я выяснила, что не могу с ней конкурировать, так что я прекратила даже пытаться. У тебя был свой сценарий, у меня свой.
— И какой же? — Он лег мне на живот, подложив руки под голову, с полной концентрацией внимания на лице. Он хотел секса, но знания он хотел больше.
— Я окончательно стала девицей-сорванцом. Я отказывалась носить платья. Отказывалась играть по правилам Джудит.
— Ты начала носить черную одежду?
— Ты имеешь в виду, была ли я готом?
Он кивнул, голова качнулась в колыбели из его ладоней.
— Да, наверное, но не совсем так, потому что мне просто больше было по душе то, что не нравилось ей. Я просто носила по большей части провокационные черные футболки, с надписями, от которых не могло быть неприятностей. Мои подруги были самыми обычными хорошими девочками, а не воспевателями смерти. Мне это казалось… утомительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96