Она всем своим существом ощущала, как утекает из нее жизненная сила, как дрожит принимающий этот ее дар Кит. Ее сила, ее вера и воля вливались в эти последние три слова заклинания. Она собрала весь свой страх, весь гнев и обрушила его на акул. Она сжала в трепещущий комок всю свою жалость к несчастной, издающей пронзительные свистящие стоны, вздрагивающей на песке темной горе. И она втолкнула все это в Кита, одарила его своими самыми жгучими чувствами, тем, что и составляло сейчас всю ее жизнь.
Заклинание отделилось от них, вспыхнув в сыром, напоенном соленой влагой воздухе ослепительной молнией, и тут же упало на песчаный берег и на воду. Густой невидимой сетью покрыло оно на полсотни метров вокруг море и песок. И тяжелая эта сеть увлекла в глубину грозные лезвия плавников, притиснула ко дну сразу застывшие, словно замороженные, тела стремительных хищников.
И все же невозможно сотворить ни одного волшебства, не заплатив за это. Кит обмяк и зашатался, готовый вот-вот упасть чуть ли не замертво. Нита напрягла задрожавшие, подгибающиеся в коленях ноги, чтобы устоять. Им обоим удалось все-таки удержаться, не скатиться с покатой и скользкой поверхности затвердевшего пласта воды, когда наконец слабость прошла и силы вернулись к ним. Нита огляделась. Мрачное удовлетворение всколыхнулось в ней, когда она увидела спокойно катящиеся волны, не разрезаемые коварными лопастями грозных плавников.
– Акулы больше нас не потревожат, – сказала она. – Давай выбираться на берег.
Всего лишь несколько шагов оставалось им до обреза воды, где в набегающих пенистых волнах качались, о чем-то тревожно и возбужденно пересвистываясь, дельфины. Первым выскочил на берег Кит и тут же издал мучительный стон. У Ниты в горле застрял комок. Песок вокруг почернел от крови, которая темнела и засыхала прямо у них на глазах.
Тучное тело раненого кита толчками вздымалось и опускалось от неровного дыхания обессиленного животного. Каждый выдох кончался протяжным хриплым стоном. Кожа кита была исполосована словно бы следами от ударов гигантской плети, ее усеивали частые оспины – следы острых зубов – и глубокие борозды порезов. Еще мгновение назад акулы остервенело раздирали беспомощно распростертое на песке тело. Но на левом боку кита зияла такая глубокая рваная рана, которую не могла бы сделать ни одна акула. Под задним плавником, обнажая белую, в крапинах сочащейся крови плоть, будто бы вырванная гигантской пятерней, эта невероятная рана разверзлась кровавым полуметровым кратером. Кит или, вернее, китиха лежала на боку, и ее тускло поблескивающий в свете луны глаз наблюдал за приближением Кита и Ниты.
– Что случилось? – спросил Кит, с содроганием и ужасом разглядывая страшную рану. – Будто бомбу в тебя кто-то кинул.
– Кто-то… – повторила китиха. Нита подошла и приложила ладонь к гладкой коже пониже влажного глаза. Кожа оказалась неожиданно горячей, воспаленной. – Гарпун, – выдохнула китиха, – гарпун-убийца. Но не стоит тревожиться. Что вы сделали с акулами?
– Потопили их. Они лежат на дне, как замороженные.
– Но в неподвижности они не могут дышать! Они умрут! – Прозвучавшая в словах китихи забота о своих убийцах изумила Ниту. – Братья мои, – взмолилась китиха, – уничтожьте заклинание! Позже нам еще потребуется их добрая воля!
Нита взглянула на Кита, который все еще вздрагивал и морщился от зрелища ужасающей раны. Глаза их встретились.
– А? – рассеянно откликнулся Кит. – О, конечно! Мы можем воздвигнуть в воде непроницаемую для акул стену.
– Верно! – обрадовалась Нита.
Она выхватила свой Учебник и быстро пролистала страницы в поисках нужного заклинания, позволяющего сгустить силовое поле. Нита быстро произносила заклинание и чувствовала, как оно обретает силу и одновременно забирает у нее последние крохи энергии. Она произнесла последнее слово и буквально рухнула на вздрагивающее тело китихи. Несколько мгновений Нита не могла даже поднять веки. Голова кружилась. Но она тем не менее ощущала, как сквозь нее проходят токи заклинания, которое уже продолжает Кит. Он освобождал воду.
И вот на поверхности воды снова появились плавники. Они устремлялись в сторону берега, но вдруг останавливались, словно натыкаясь на непреодолимую преграду, поворачивали назад, делали круг разгона и снова летели к песчаной отмели, и опять невидимая пружинящая стена отбрасывала их назад.
– Скоро в воде не останется и следа крови, – сказала китиха. – Они уплывут и даже не вспомнят, почему явились сюда… – Глаз китихи вновь остановился на Ните. – Спасибо, что быстро приплыли. Братья мои.
– Мы появились гораздо позже, чем хотели. Меня зовут Нита. А это Кит.
– Я – Ш'риии, – сказала китиха. Имя это возникло из ее протяжного, шуршащего, как морской прибой, выдоха.
Кит еще раз оглядел рану и подошел к Ните.
– Это был один из взрывающихся гарпунов, – сказал он. – Удивительно, что он не убил ее. Такой гарпун способен и самого огромного кита разорвать пополам.
– Да, верно, – прошептала китиха. – Сегодня утром умер от такого удара Аэ'мхнууу, – Голос Ш'риии прерывался. – Он был Верховным Волшебником на всей воде около Плато. Я училась вместе с ним. Мне предстояло принять звание Советника. И вот появился этот корабль, а мы были заняты творением заклинания и не заметили…
Нита и Кит переглянулись. Они уже давно знали, что Волшебник наиболее уязвим, когда углублен в себя, в собирание воедино своей воли и силы.
– Он умер мгновенно, – вздохнула Ш'риии. – В меня тоже попало копье. Но оно не сразу взорвалось, а акулы почуяли запах крови Аэ'мхнууу. Огромной стаей они ринулись на нас. В своем неистовстве они рвали нас на части. Одна выдрала из моего бока копье и потащила его в сторону, желая сжевать отдельно от своих подруг. И тогда оно взорвалось. Много акул было убито, а меня лишь ранило. Эта рана – след взрыва. Оставшиеся в живых акулы набросились на тела убитых. Пока они поедали друг друга и тело несчастного Аэ'мхнууу, я успела убраться. Но за мной тянулся кровавый след, и они плыли по нему. Чего мне было ожидать? Я выбросилась на песок…
Она дышала с нервными хрипами.
– Братья мои, я надеюсь, что один из вас владеет искусством врачевания. Умереть СЕЙЧАС мне нельзя, слишком многое должна я еще сделать.
– Врачевание – часть моих обязанностей и умения, – сказала Нита и запнулась.
Да, она легко избавляла Понча от его болячек, залечивала укусы пчел, врачевала расцарапанный котами нос и все такое прочее. Но сейчас ей предстояло серьезное испытание.
Она обошла тело Ш'риии и остановилась над раной в боку, пытаясь сдержать подкатывающий к горлу ком.
– Я смогу стянуть ее, – сказала она, – Но у тебя останется живой, чувствительный шрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Заклинание отделилось от них, вспыхнув в сыром, напоенном соленой влагой воздухе ослепительной молнией, и тут же упало на песчаный берег и на воду. Густой невидимой сетью покрыло оно на полсотни метров вокруг море и песок. И тяжелая эта сеть увлекла в глубину грозные лезвия плавников, притиснула ко дну сразу застывшие, словно замороженные, тела стремительных хищников.
И все же невозможно сотворить ни одного волшебства, не заплатив за это. Кит обмяк и зашатался, готовый вот-вот упасть чуть ли не замертво. Нита напрягла задрожавшие, подгибающиеся в коленях ноги, чтобы устоять. Им обоим удалось все-таки удержаться, не скатиться с покатой и скользкой поверхности затвердевшего пласта воды, когда наконец слабость прошла и силы вернулись к ним. Нита огляделась. Мрачное удовлетворение всколыхнулось в ней, когда она увидела спокойно катящиеся волны, не разрезаемые коварными лопастями грозных плавников.
– Акулы больше нас не потревожат, – сказала она. – Давай выбираться на берег.
Всего лишь несколько шагов оставалось им до обреза воды, где в набегающих пенистых волнах качались, о чем-то тревожно и возбужденно пересвистываясь, дельфины. Первым выскочил на берег Кит и тут же издал мучительный стон. У Ниты в горле застрял комок. Песок вокруг почернел от крови, которая темнела и засыхала прямо у них на глазах.
Тучное тело раненого кита толчками вздымалось и опускалось от неровного дыхания обессиленного животного. Каждый выдох кончался протяжным хриплым стоном. Кожа кита была исполосована словно бы следами от ударов гигантской плети, ее усеивали частые оспины – следы острых зубов – и глубокие борозды порезов. Еще мгновение назад акулы остервенело раздирали беспомощно распростертое на песке тело. Но на левом боку кита зияла такая глубокая рваная рана, которую не могла бы сделать ни одна акула. Под задним плавником, обнажая белую, в крапинах сочащейся крови плоть, будто бы вырванная гигантской пятерней, эта невероятная рана разверзлась кровавым полуметровым кратером. Кит или, вернее, китиха лежала на боку, и ее тускло поблескивающий в свете луны глаз наблюдал за приближением Кита и Ниты.
– Что случилось? – спросил Кит, с содроганием и ужасом разглядывая страшную рану. – Будто бомбу в тебя кто-то кинул.
– Кто-то… – повторила китиха. Нита подошла и приложила ладонь к гладкой коже пониже влажного глаза. Кожа оказалась неожиданно горячей, воспаленной. – Гарпун, – выдохнула китиха, – гарпун-убийца. Но не стоит тревожиться. Что вы сделали с акулами?
– Потопили их. Они лежат на дне, как замороженные.
– Но в неподвижности они не могут дышать! Они умрут! – Прозвучавшая в словах китихи забота о своих убийцах изумила Ниту. – Братья мои, – взмолилась китиха, – уничтожьте заклинание! Позже нам еще потребуется их добрая воля!
Нита взглянула на Кита, который все еще вздрагивал и морщился от зрелища ужасающей раны. Глаза их встретились.
– А? – рассеянно откликнулся Кит. – О, конечно! Мы можем воздвигнуть в воде непроницаемую для акул стену.
– Верно! – обрадовалась Нита.
Она выхватила свой Учебник и быстро пролистала страницы в поисках нужного заклинания, позволяющего сгустить силовое поле. Нита быстро произносила заклинание и чувствовала, как оно обретает силу и одновременно забирает у нее последние крохи энергии. Она произнесла последнее слово и буквально рухнула на вздрагивающее тело китихи. Несколько мгновений Нита не могла даже поднять веки. Голова кружилась. Но она тем не менее ощущала, как сквозь нее проходят токи заклинания, которое уже продолжает Кит. Он освобождал воду.
И вот на поверхности воды снова появились плавники. Они устремлялись в сторону берега, но вдруг останавливались, словно натыкаясь на непреодолимую преграду, поворачивали назад, делали круг разгона и снова летели к песчаной отмели, и опять невидимая пружинящая стена отбрасывала их назад.
– Скоро в воде не останется и следа крови, – сказала китиха. – Они уплывут и даже не вспомнят, почему явились сюда… – Глаз китихи вновь остановился на Ните. – Спасибо, что быстро приплыли. Братья мои.
– Мы появились гораздо позже, чем хотели. Меня зовут Нита. А это Кит.
– Я – Ш'риии, – сказала китиха. Имя это возникло из ее протяжного, шуршащего, как морской прибой, выдоха.
Кит еще раз оглядел рану и подошел к Ните.
– Это был один из взрывающихся гарпунов, – сказал он. – Удивительно, что он не убил ее. Такой гарпун способен и самого огромного кита разорвать пополам.
– Да, верно, – прошептала китиха. – Сегодня утром умер от такого удара Аэ'мхнууу, – Голос Ш'риии прерывался. – Он был Верховным Волшебником на всей воде около Плато. Я училась вместе с ним. Мне предстояло принять звание Советника. И вот появился этот корабль, а мы были заняты творением заклинания и не заметили…
Нита и Кит переглянулись. Они уже давно знали, что Волшебник наиболее уязвим, когда углублен в себя, в собирание воедино своей воли и силы.
– Он умер мгновенно, – вздохнула Ш'риии. – В меня тоже попало копье. Но оно не сразу взорвалось, а акулы почуяли запах крови Аэ'мхнууу. Огромной стаей они ринулись на нас. В своем неистовстве они рвали нас на части. Одна выдрала из моего бока копье и потащила его в сторону, желая сжевать отдельно от своих подруг. И тогда оно взорвалось. Много акул было убито, а меня лишь ранило. Эта рана – след взрыва. Оставшиеся в живых акулы набросились на тела убитых. Пока они поедали друг друга и тело несчастного Аэ'мхнууу, я успела убраться. Но за мной тянулся кровавый след, и они плыли по нему. Чего мне было ожидать? Я выбросилась на песок…
Она дышала с нервными хрипами.
– Братья мои, я надеюсь, что один из вас владеет искусством врачевания. Умереть СЕЙЧАС мне нельзя, слишком многое должна я еще сделать.
– Врачевание – часть моих обязанностей и умения, – сказала Нита и запнулась.
Да, она легко избавляла Понча от его болячек, залечивала укусы пчел, врачевала расцарапанный котами нос и все такое прочее. Но сейчас ей предстояло серьезное испытание.
Она обошла тело Ш'риии и остановилась над раной в боку, пытаясь сдержать подкатывающий к горлу ком.
– Я смогу стянуть ее, – сказала она, – Но у тебя останется живой, чувствительный шрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66