позавчера в Тинборде состоялся первый тур парламентских выборов, нарушивший и без того хрупкий баланс сил в Конгрессе. В связи с оглушительным успехом партии войны большая драка на космических просторах представлялась теперь совершенно неизбежной.
Шеф Военного Департамента подошел вплотную к Гаффаю и положил руку на плечо пиратскому командиру. Оба адмирала были очень похожи внешне: рослые даже по меркам долоков, с мощными грудными клетками. Под облегающей тканью мундиров выразительно перекатывались рельефные бицепсы.
– Висад, ты должен это сделать, – тихо произнес Радден. – До сих пор ты отказывался, предпочитая вольную жизнь корсара, однако сейчас ситуация слишком тревожна. Получается полный абсурд: ведь я, по своей подготовке и с Индексом в восемь с четвертью, пригоден лишь на то, чтобы командовать кораблем или, самое большее, малым соединением, но я возглавляю весь флот Ратула. А ты, прирожденный стратег и флотоводец, прозябаешь на рейдере… Ты должен принять мой нынешний пост…
– Да-да, несомненно, – поддержал его Дасим. – В это трудное время главнокомандующим должны быть вы. адмирал Гаффай.
– Я подумаю, – кивнул командир «Лабиринта». – Вы получите мой ответ, как только мы вернемся из следующего рейда.
– Отлично! – обрадовался Радден. – К тому времени, вероятно, завершатся основные работы на тяжелых крейсерах.
– Возьмешься командовать этой парой? – ухмыльнулся Гаффай, подтолкнув главкома плечом.
– Почту за честь! – Радден расхохотался. – Это дело как раз по мне. Но я думал, дивизией будет командовать твой сын Мафтинд…
– Рано ему, – отмахнулся Гаффай. – Пусть крейсером командует под твоим крылышком.
На этом они рассталась. Долоки и ремеды улетели на аэробусах в свои города, а землянин отправился к станции монорельса. Кузьма Петрович поселился в небольшом городке, где жили, главным образом, фитаклиды и таренийцы – всегда спокойнее видеть вокруг себя гуманоидов. Пусть даже пернатых.
Возле самого вокзального здания его неожиданно окликнула по имени молодая и очень привлекательная женщина. Он удивленно оглядел незнакомку: высокая, стройная, сине-фиолетовые глаза, светло-русые волосы, полные чувственные губы…
– Меня зовут Наршада Миран, – представилась она. – Я сестра вашего друга Ушафиана… Или он только хвастался, что подружился с вами?
– Нет-нет, что вы… – Кузьма Петрович лихорадочно пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах слышал он это имя – Наршада. – Конечно, мы с ним друзья. Он вылечил меня, я обязан ему…
– Насколько мне известно, вы тоже спасли моего легкомысленного старшего братца. – Женщина подарила ему ослепительную улыбку. – Если не возражаете, я могу подбросить вас до города. У меня машина.
Перспектива поближе познакомиться с потрясающей красавицей захватила землянина. Он даже не спросил, до какого именно города намерена «подбросить» его Наршада. Да хоть в другое полушарие!
– Сделайте одолжение…
Ослепительно улыбнувшись, таренийка отвела землянина к стоянке аэромобилей.
Машина у нее была мощная – кабриолет последней серии, однако Наршада, видимо, не любила больших скоростей. Летели они довольно медленно, по каковой причине путешествие растянулось почти на полчаса. Впрочем, Шестоперова столь долгий полет вполне устраивал – очень уж прелестная досталась ему попутчица.
Всю дорогу женщина без умолку развлекала его разговорами на самые разные темы: о Земле, о женских модах на разных планетах, о спорте – Кузьма Петрович едва успевал отвечать. Время от времени Наршада принималась расспрашивать о впечатлениях в новом для него мире – как-де он воспринимает жизнь на Ратуле и как перенес такой длительный космический перелет.
– Это, наверное, было потрясающее зрелище, когда вы пересекали Черную Сферу, – щебетала она, широко раскрыв глаза. – Особенно когда распустились антенны дальней связи…
– Что-то вы путаете, – удивился Шестоперов. – Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в вашей технике, но, по-моему, антенну раскрыли только на следующий день после Черной Сферы…
– Думаю, что вы ошибаетесь, – настаивала женщина. – Антенны огромны и должны быть хорошо видны, они заслоняют большую часть панорамы. Наверное, вас просто не было в рубке, когда «Лабиринт» пересекал Черную Сферу.
– Да был же я там, – обиделся Кузьма Петрович. – Мы сидели в рубке втроем: я, Визброй, наш пилот, и штурман Ролианус, он ремед…
Улыбнувшись, Наршада поведала, что прекрасно знакома со всем экипажем рейдера.
– Ну, тем лучше, – сказал Шестоперов. – Значит, я любовался звездами, а навигаторы, как всегда, ругались о политике… Нет, вру, – поначалу с нами был еще тинбор Орта Хуру, но потом у Туба с Шовитом случилась стычка, и тинбор сбежал от греха подальше.
– Орта слишком интеллигентен, – рассмеялась женщина. – Хорошее качество, но иногда мешает в жизни.
– Вот именно… Потом пилот вдруг заметил, что мы залезли в эту самую Сферу. Туб начал паниковать, еще уверял, будто не прокладывал курс через этот район…
Шестоперов внезапно замолчал – он вспомнил, откуда ему знакомо имя собеседницы. Визброй и Хирин Гзуг как-то упоминали таренийку Наршаду, которая была возлюбленной штурмана-ремеда Кузьма Петрович исподтишка посмотрел на спутницу. Лицо ее стало сосредоточенным, она буквально сверлила землянина испытующим взглядом, так что Шестоперову почему-то вспомнился особист, допрашивавший его осенью сорок первого, когда их эскадрилья потеряла четыре корабля. Именно «кораблями» назывались в те времена дальние бомбардировщики.
А его спутница резко изменилась. Взбалмошная девчонка, встречавшая Кузьму Петровича на космодроме, исчезла без следа… «Хорошая женщина, только чересчур суровая», – кто это оказал? Не то Шовит, не то Рин…
– Значит, вы абсолютно уверены, что в Черной Сфере антенны не разворачивались? – процедила она сквозь зубы. – Очень любопытно. И за борт ничего не выбрасывали?
Несколько удивленный ее настырным любопытством землянин задумался и припомнил обстоятельства легкой паники, охватившей навигаторов, когда экипаж «Лабиринта» узнал, что их занесло в Черную Сферу. Визброй стал беспокоиться, что мусорный контейнер переполнен, Ролианус отстрелил бак с отходами…
– Вот оно! – победоносно воскликнула Наршада. – Осталось узнать совсем немного – кто запустил передатчик в этот контейнер…
«Какой еще передатчик?» – недоумевал Шестоперов. Увы, ответа он не получил.
Похоже, интерес Наршады к землянину мгновенно упал до нулевой отметки. Теперь красавица-таренийка была поглощена собственными размышлениями и не обращала на Шестоперова ни капельки внимания. Потом она прибавила скорость и раздраженно пробормотала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Шеф Военного Департамента подошел вплотную к Гаффаю и положил руку на плечо пиратскому командиру. Оба адмирала были очень похожи внешне: рослые даже по меркам долоков, с мощными грудными клетками. Под облегающей тканью мундиров выразительно перекатывались рельефные бицепсы.
– Висад, ты должен это сделать, – тихо произнес Радден. – До сих пор ты отказывался, предпочитая вольную жизнь корсара, однако сейчас ситуация слишком тревожна. Получается полный абсурд: ведь я, по своей подготовке и с Индексом в восемь с четвертью, пригоден лишь на то, чтобы командовать кораблем или, самое большее, малым соединением, но я возглавляю весь флот Ратула. А ты, прирожденный стратег и флотоводец, прозябаешь на рейдере… Ты должен принять мой нынешний пост…
– Да-да, несомненно, – поддержал его Дасим. – В это трудное время главнокомандующим должны быть вы. адмирал Гаффай.
– Я подумаю, – кивнул командир «Лабиринта». – Вы получите мой ответ, как только мы вернемся из следующего рейда.
– Отлично! – обрадовался Радден. – К тому времени, вероятно, завершатся основные работы на тяжелых крейсерах.
– Возьмешься командовать этой парой? – ухмыльнулся Гаффай, подтолкнув главкома плечом.
– Почту за честь! – Радден расхохотался. – Это дело как раз по мне. Но я думал, дивизией будет командовать твой сын Мафтинд…
– Рано ему, – отмахнулся Гаффай. – Пусть крейсером командует под твоим крылышком.
На этом они рассталась. Долоки и ремеды улетели на аэробусах в свои города, а землянин отправился к станции монорельса. Кузьма Петрович поселился в небольшом городке, где жили, главным образом, фитаклиды и таренийцы – всегда спокойнее видеть вокруг себя гуманоидов. Пусть даже пернатых.
Возле самого вокзального здания его неожиданно окликнула по имени молодая и очень привлекательная женщина. Он удивленно оглядел незнакомку: высокая, стройная, сине-фиолетовые глаза, светло-русые волосы, полные чувственные губы…
– Меня зовут Наршада Миран, – представилась она. – Я сестра вашего друга Ушафиана… Или он только хвастался, что подружился с вами?
– Нет-нет, что вы… – Кузьма Петрович лихорадочно пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах слышал он это имя – Наршада. – Конечно, мы с ним друзья. Он вылечил меня, я обязан ему…
– Насколько мне известно, вы тоже спасли моего легкомысленного старшего братца. – Женщина подарила ему ослепительную улыбку. – Если не возражаете, я могу подбросить вас до города. У меня машина.
Перспектива поближе познакомиться с потрясающей красавицей захватила землянина. Он даже не спросил, до какого именно города намерена «подбросить» его Наршада. Да хоть в другое полушарие!
– Сделайте одолжение…
Ослепительно улыбнувшись, таренийка отвела землянина к стоянке аэромобилей.
Машина у нее была мощная – кабриолет последней серии, однако Наршада, видимо, не любила больших скоростей. Летели они довольно медленно, по каковой причине путешествие растянулось почти на полчаса. Впрочем, Шестоперова столь долгий полет вполне устраивал – очень уж прелестная досталась ему попутчица.
Всю дорогу женщина без умолку развлекала его разговорами на самые разные темы: о Земле, о женских модах на разных планетах, о спорте – Кузьма Петрович едва успевал отвечать. Время от времени Наршада принималась расспрашивать о впечатлениях в новом для него мире – как-де он воспринимает жизнь на Ратуле и как перенес такой длительный космический перелет.
– Это, наверное, было потрясающее зрелище, когда вы пересекали Черную Сферу, – щебетала она, широко раскрыв глаза. – Особенно когда распустились антенны дальней связи…
– Что-то вы путаете, – удивился Шестоперов. – Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в вашей технике, но, по-моему, антенну раскрыли только на следующий день после Черной Сферы…
– Думаю, что вы ошибаетесь, – настаивала женщина. – Антенны огромны и должны быть хорошо видны, они заслоняют большую часть панорамы. Наверное, вас просто не было в рубке, когда «Лабиринт» пересекал Черную Сферу.
– Да был же я там, – обиделся Кузьма Петрович. – Мы сидели в рубке втроем: я, Визброй, наш пилот, и штурман Ролианус, он ремед…
Улыбнувшись, Наршада поведала, что прекрасно знакома со всем экипажем рейдера.
– Ну, тем лучше, – сказал Шестоперов. – Значит, я любовался звездами, а навигаторы, как всегда, ругались о политике… Нет, вру, – поначалу с нами был еще тинбор Орта Хуру, но потом у Туба с Шовитом случилась стычка, и тинбор сбежал от греха подальше.
– Орта слишком интеллигентен, – рассмеялась женщина. – Хорошее качество, но иногда мешает в жизни.
– Вот именно… Потом пилот вдруг заметил, что мы залезли в эту самую Сферу. Туб начал паниковать, еще уверял, будто не прокладывал курс через этот район…
Шестоперов внезапно замолчал – он вспомнил, откуда ему знакомо имя собеседницы. Визброй и Хирин Гзуг как-то упоминали таренийку Наршаду, которая была возлюбленной штурмана-ремеда Кузьма Петрович исподтишка посмотрел на спутницу. Лицо ее стало сосредоточенным, она буквально сверлила землянина испытующим взглядом, так что Шестоперову почему-то вспомнился особист, допрашивавший его осенью сорок первого, когда их эскадрилья потеряла четыре корабля. Именно «кораблями» назывались в те времена дальние бомбардировщики.
А его спутница резко изменилась. Взбалмошная девчонка, встречавшая Кузьму Петровича на космодроме, исчезла без следа… «Хорошая женщина, только чересчур суровая», – кто это оказал? Не то Шовит, не то Рин…
– Значит, вы абсолютно уверены, что в Черной Сфере антенны не разворачивались? – процедила она сквозь зубы. – Очень любопытно. И за борт ничего не выбрасывали?
Несколько удивленный ее настырным любопытством землянин задумался и припомнил обстоятельства легкой паники, охватившей навигаторов, когда экипаж «Лабиринта» узнал, что их занесло в Черную Сферу. Визброй стал беспокоиться, что мусорный контейнер переполнен, Ролианус отстрелил бак с отходами…
– Вот оно! – победоносно воскликнула Наршада. – Осталось узнать совсем немного – кто запустил передатчик в этот контейнер…
«Какой еще передатчик?» – недоумевал Шестоперов. Увы, ответа он не получил.
Похоже, интерес Наршады к землянину мгновенно упал до нулевой отметки. Теперь красавица-таренийка была поглощена собственными размышлениями и не обращала на Шестоперова ни капельки внимания. Потом она прибавила скорость и раздраженно пробормотала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89