Во-первых, из всех держав этой части Вселенной наибольшие симпатии вызывал именно Ратул: в меру демократичный, лишенный анархических и тоталитарных извращений режим; отсутствие расовой дискриминации; мужественный свободолюбивый народ, дерзнувший отстаивать избранный образ жизни в борьбе против заведомо сильнейших соседей, – это государство чем-то напоминало его Родину.
Во-вторых, он полагал справедливыми провозглашенные Ратулом политические цели: объединение всех цивилизаций бывшей Маванорской Империи в единую семью братских народов – тут аналогия с отечественной историей тоже просматривалась достаточно просто…
– Наконец, – сказал он, – меня, естественно, беспокоит будущее Земли. В Галактике громыхают сражения, и очередной инцидент может окончиться случайной или даже не случайной гибелью моей планеты. И я хотел бы, чтобы Земля вовремя присоединилась к какому-нибудь большому, сильному и справедливому государству, но – в качестве равноправного союзника, а не жалкой колонии. Потому и стремлюсь показать, что люди очень даже способны пригодиться… – Он усмехнулся, вспомнив, как затрепетала супруга чигарского президента, узнав о существовании многочисленной цивилизации гуманоидов. – В конце концов, нас много, и мы умеем воевать!
– К сожалению, вас слишком много, – тихо проговорила Наршада. – Человечество было бы идеальным союзником для Маванорской империи, но не для Федерации Ратулор, которую мы намереваемся провозгласить. Шесть миллиардов землян, уже доказавших свою воинственность и способность к динамичному прогрессу, быстро превратятся в господствующую культуру Федерации.
– Что же тут плохого?
По лицу женщины промелькнула слабая улыбка.
– Вообще-то ничего плохого, а на мой взгляд это даже замечательно. Но не забывайте, что никому не хочется терять достигнутого такими усилиями лидерства… И к тому же о союзе с Землей говорить рановато – ваша планета слишком далеко, причем в тех краях пока властвуют найрухи.
– Это уж точно. – Вспомнив о таинственных хозяевах «летающих тарелок», Шестоперов помрачнел, но лотом проговорил с надеждой в голосе: – Может быть, они не столь уж агрессивны и опасны? Ведь «тарелки» носятся над нашей планетой уже сотни лет, но никаких враждебных акций вроде бы не предпринимали. Да и к «Лабиринту» отнеслись вполне мирно…
Скептически наморщив лобик, Наршада прищелкнула языком и отрицательно помотала головой.
– На стыке Второго и Третьего Рукавов, – сказала она, – расположены так называемые Дальние Скопления. Маванорская Империя основала там несколько опорных баз и завязала отношения с аборигенами.
За несколько лет до большой войны, продолжала таренийская красавица, в Дальних Скоплениях появились воинственные завоеватели, которых аборигены называли найрухами. Эти крылатые существа ухитрились спровоцировать несколько мятежей в регионе и оккупировали систему, населенную союзниками долоков. Маванору пришлось направить в Дальние Скопления немалую часть боевых кораблей и сил космической пехоты. В результате главные флоты Империи оказались ослабленными, а потому не смогли должным образом отразить внезапный удар тинборов. Найрухи, впрочем, были разбиты, и остатки их эскадр в панике бежали по направлению Третьего Рукава. Позже маванорские астрономы зафиксировали в том секторе признаки ожесточенных сражений. Вероятно, найрухи имеют грозных соседей, с которыми эпизодически приходится воевать. Обобщив обрывки собранной информации, разведка Ратула пришла к выводу, что в окрестностях Солнца имеется несколько сильных цивилизаций, заключивших соглашение о невмешательстве в дела Земли – нечто подобное имело место двести лет назад с Тареном…
– Прилетели, – сказала вдруг Наршада и открыла дверцу кабины.
Машина стояла на посадочной лужайке в парке, окружавшем особняк Гаффая. Робот-слуга резво подбежал к гостям, и Кузьма Петрович приказал ему вытащить из багажника коробку с подарком – антикварную вазу старинного висклафского хрусталя. Сопровождаемые роботом, они вошли в дом.
В холле прибывающих встречала супруга Висада – молоденькая долокесса по имени Лебронор. Насколько Шестоперов научился разбираться во внешности ящеров, она была прелестна, и ее красоту не портил даже огромный живот – Лебронор вынашивала яйцо.
– Ах, Наршадочка, ты сегодня совершенно неотразима! – защебетала юная хозяйка дома. – Здравствуйте, Петрович, я так рада вас видеть!
– А где виновник торжества? – поинтересовалась Наршада.
Жеманно вздохнув, Лебронор скорчила насмешливо-унылую гримаску и махнула рукой. Вместо него ответил немолодой долок в мундире адмирала флотилии:
– Папочка даже в такой день не может не заниматься делами. Засел в кабинете с членами Верховного Комитета.
Наршада, которая по долгу службы знала в лицо и по личным делам всех старших офицеров планеты, немедленно сообщила:
– Это Мафтинд Гаффай, старший сын Висада. А это…
– Мы знакомы, – усмехнулся тезка первого маванорского императора. – Полагаю, инженер-командор, вы и с моим младшим братом уже встречались?
– Имел честь, – кивнул Шестоперов.
На этот раз Зензилап нарядился в парадный темно-синий мундир с серебряными погонами фрегат-капитана. Вытянувшись, спецназовец щелкнул каблуками, приветствуя землянина. Мафтинд поведал, что их сестра Седанар, названная в честь покойной бабушки, руководит оформлением большого стола и что скоро, как только завершится неофициальное совещание в отцовском кабинете, церемония наконец-то начнется.
У землянина мелькнула мысль, что в действительности Лебронор не так уж молода – все-таки у четы Гаффаев трое более чем взрослых детей. Можно было предположить, что адмиральша совсем недавно прошла курс тотального омоложения вакциной «Миран-40». Хотя, подумал Кузьма Петрович, не исключено, что Мафтинд, Зензилап и Седанар – дети Висада от других жен. Последняя догадка была, видимо, ближе к истине, поскольку Наршада как раз спросила у долокессы:
– Когда ожидаешь первенца?
Прижав руки к животу, Лебронор прошептала скороговоркой:
– Ой, не скоро еще! Дней через тридцать-сорок снесу яичко, потом еще сто дней в инкубаторе – считай, целый год из жизни вычеркнут. Представляю, какой ужас был в старину, когда не придумали инкубаторы и бабы сами высиживали яйца!
Из глубины дома послышался звонкий грохот бьющейся посуды. Мафтинд прислушался к приглушенным толстыми стенами голосам и сказал недовольным тоном:
– Кажется, бравый гвардии командор упился вдрызг. Мужики, пойдем-ка. Может, подмога нужна.
Пристроившись в кильватер старшему брату, Зензилап заметил, оскалясь:
– Был командор, но со вчерашнего дня – адмирал флотилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89