– Силы!!! – выдохнул я, отмахиваясь от пары наглых пауков-переростков.
– Что происходит?! – выкрикнул Найен, зачарованно смотря на растущую в небе тучу Первородной Тьмы. – Это ты?
– Я еще жив, – крикнул я, словно этим было все сказано, но палладин понял.
Тьма ширилась, впитав в себя жертву Могучего Льва, принимая его облик. Мохабр разорвал свою душу. Одна часть ушла в Рай, а вторая осталась сражаться. Сражаться и побеждать своих врагов.
– Найен, прикрой, – попросил я, не глядя всаживая меч в громадную саблезубую обезьяну. Клинок вошел под челюсть и вышел за ухом.
– Что ты собираешься делать?
Сотканный из Тьмы воин-мохабр принял свою первую жертву. А облако Тьмы, было готово вот-вот рассеется под лучами солнца.
– Десяток зомби нам не помешают, – пояснил я, торопливо готовя заклинание, пока Тьма не рассеялась.
– Не смей! – закипел палладин. – Я не позволю тебе низвергать в Ад души погибших, богохульник.
– Дурак, – парировал я. – Им уже нечего терять. Так они только возрадуются отмщению. Высокопарно правда? А пока помахай мечем, а я поколдую.
– Будь ты проклят, – пробормотал магистр, опуская стальную молнию на очередного смертника, успев очертить на груди три кольца.
Тьма порядочно рассеялась под лучами солнца, прежде чем я смог ее сковать. В глубине тучи начали зарождаться вихри. Вихри рождали смерчи. Смерчи порождали черные молнии.
Словно прорехой в мироздании, сверкнула одна из них, уходя в мертвое тело. Мохабр открыл невидящие глаза. Остывшие пальцы обняли хассал. Жутко разодранные ноги все же крепко встали на землю. Сверкнуло лезвие, уходя в тело очередного монстра. Его сосед откусил зомби кусок спины, но упал сраженный хассалом живого.
Молнии хлестали без остановки, поднимая все новых и новых мертвецов. Тьма исчезала впитываемая с каждой молнией. А мертвецы шли вперед, спасая живых и неся смерть. Им нечего терять.
– Всем живым ощутимая польза от тел. Как прикрытие используем павших,
– вспомнил я строфу из песни одного из миров.
Мертвецы выправляли положение на левом фланге, постепенно тесня тварей. Для них нет боли, усталости, ран. Но и мозгов тоже маловато.
Гномы и тролли вошли в армаду существа, как нож в масло. Смертоносный клин расширялся, рассекая правую группировку на две части. Драконы воспряли духом. Мечи заработали быстрее, уничтожая попавших в клещи между ними и выходящими подземниками. Тарн не подкачал, прекратил помогать драконам, перенеся стрельбу на едва державшийся центр.
Король подгорного царства и вождь троллей оказались в центре первого ряда. Чавкала рассекаемая плоть, хрустели ломаемые кости. Секира и палица не знали устали и покоя. Рядом сражались и умирали гномы и тролли, а они шли вдвоем, словно заговоренные. Секира хрястнула, коля череп противника гнома, как орех.
– Это что еще?! – поразился гном.
Его сосед тролль одним ударом отправил шагающий пень в прекрасное далеко с переломанными костями. Еще один пень рухнул под палицу тролля, когда Глубокий наконец разглядел новых противников.
– Иметь мать всех их! – прорычал тролль.
Атака гномов и троллей захлебнулась. На них из тумана шли новые и новые противники. Ряды жутких созданий, которые отдаленно напоминали Смертных. Две руки, две ноги, голова. Но у них не было лица, лишь плоская маска из белой кожи. Они шли, размахивая добротным оружием, снятым с убитых во время северной эпопеи. И они были сильны.
Без звука рухнул тролль, обагряя кровью стальные поножи своего низкорослого напарника. Жутко закричав, гном принялся размахивать секирой, круша безликих, но и сам упал с пробитой грудью. Только вожди обоих народов продолжали сражаться, не получая ранений, и наступая. Но этого было слишком мало.
Я сжал кулак в бессильной ярости. Теперь кто кого передавит. Кого больше. И даже случись чудо, мы победим, за спиной лучшие наемники этого мира, воины летающего города. Я ампутировал лишнею голову очередной твари. Прощай сын Сатаны. Здесь ты и падешь…
IX.
Эльфаргал истощил очередной колчан со стрелами. Эльфы стояли крепко, благодаря нескончаемому потоку стрел. Но всему подходит конец. Так и кончились длинные тисовые древка со смертельными для тварей наконечниками, и каждая стрела нашла свою жертву. Но они кончились, хотя каждый эльф нес с собой по пять колчанов.
Первые три ряда эльфов, сражавшиеся мечами, понесли небольшие потери. Зачарованные кольчуги и щиты, амулеты, браслеты, кольца, магические мечи. Ради этой войны Эльфаргал опустошил самые тайные и заповедные хранилища Туманного леса.
– Отец.
– Да Элар?
– Я только от Кресса. Похоже, не все так хорошо, как задумывали.
– Что случилось? – Эльфаргал положил руку на эфес меча, готовясь пойти в бой.
– Наступление троллей и гномов уперлось в новых тварей. Они остановлены. Крестьяне едва держаться, только благодаря палладинам и резерву. Драконы и гополиты не отступают, но измотаны. С батарей бьют только катапульты, кончились горшки с горючей смесью и бревна для баллист.
– А что мохабры?
– Кресс поднял несколько сотен зомби.
– Некромантия?! – глаза эльфийского короля недобро вспыхнули, но он умерил свой гнев. Поднятым терять уже нечего. – Так в чем дело?
– Кресс спрашивает, можем ли мы пойти в атаку?
– Оттянуть на себя тварей?
– Да, помочь крестьянам.
Вместо ответа Эльфаргал направился в первый ряд сражающихся. Полуденное солнце сияло на кольчуге с королевской эмблемой. Треугольный щит, с рунами защиты, выложенными САМОРОДНЫМ серебром, казался необычайно изящным и хрупким. Трехгранный клинок казалось, светился изнутри, жестокости не было в этом клинке, лишь чистота и благородство стали. Эльфаргал опустил забрало. Эльфы не уронят свою честь в этом бою.
Элар, удивленно проводила отца взглядом. Никогда еще она не видела его в такой ярости.
Эльфы пошли в атаку.
Полдень, а битва и не думает стихать. Этот мир еще не знал подобного противостояния. Здесь нет победителей, будут побежденные и выжившие.
Гополиты стоявшие на правом фланге крестьянских ополчений уже с трудом отражали атаки. Арбалеты давно смолкли, лишь пращники пытались помочь своим соратникам.
– Эльфы в атаку пошли! – крикнул кто-то. – Че ж мы стоим?
Строй дрогнул, но не шагнул. Каждый знал, что выйди он из строя, фаланга рухнет, и погибнут стоящие рядом.
Всадник на взмыленном жеребце подлетел к ощетинившейся сталью фаланге:
– Стоять! – крикнул он. – Приказ магистра! Ни шагу назад, ни шагу вперед!
Гополиты сжали крепче сирассиры. Умом они понимали приказ и поддерживали его. Но сердце, душа, честь не соглашались.
Повинуясь приказу, две последние линии вышли из боя, шагая на помощь палладинам и остаткам ополчения. Оставшиеся лишь сжали челюсти, теперь предстоит сражаться и за ушедших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31