– Быстрее!!!
Рука приятно ощутила тепло рукояти, и радужное лезвие меча Двух Драконов – Несущего Горе, погрузилось в теплую кровь, впитывая Силу.
XXII.
Меч остывал, вынутый из своего кровавого бассейна. Двое влюбленный не расстались и после смерти. Я устало поднял руку, испепеляя бренные оболочки.
– Усе, – выдохнул Тарн. – Теперича токмо одному крылатому, крылья пообдирать, да подушку набить.
Гном подошел к барьеру, запирающему выход, и швырнул в него нож. Стальное лезвие без замедления проскочило в коридор.
– Барьер Смерти, – без вопроса, ответил я.
– Дык тот, который снять можно опосля того, как он убъет кого?
– Да, – кивнул я. – А ты откуда знаешь?
– Эт Иллиал раз ставил, объяснил. Ну… не поминай лихом!
Тарн поднял секиру в последнем салюте, и шагнул через барьер.
СМЕРТЬ.
Я почуял ее дыхание, пронизывающее, неизбежное. Это последнее, что мне осталось. Мне, Смертному без души, сыну Тьмы. Сжимая в руке меч, я шагнул к Барьеру. Тонкая пленка высосала из Тарна жизнь без остатка. Огонь сорвавшийся с моей руки, совершил погребение гнома, подобно Таире и Иллиалу.
Я остался одни, как в начале, как всегда. Мои друзья пожертвовали собой, ради победы. Победы, над существом и Гавриилом, обрекшим этот мир. Ради тех, над кем еще не сомкнула свои крылья:
СМЕРТЬ.
Рука уперлась в Барьер. Сила полилась с открытой ладони. Барьер Смерти начал выгибаться, сопротивляясь моим усилиям. Радостно запел Несущий Горе, чувствуя схватку. Барьер, поставленный одним из первых архангелов, держался крепко. Выгнувшись, словно парус в сильный ветер, Барьер и не думал сдаваться.
Там где бессильна магия, поможет меч! Клинок задрожал, впитывая мою Силу. Сегодня, как и раньше, я воин, а не маг! Адамант и мифрил обладали своей магией, в нее вплеталась магия Драконов, мои силы. Меч поднялся, и опустился, распарывая Барьер, как занавеску из шелка. Алые осколки брызнули из-под лезвия, неся весть, о том, что Барьер пройден. И прошедшего не настигла:
СМЕРТЬ.
Медные горны возвестили, что в летающий город пробрался враг. Вновь бежали наемники, блестела сталь, перекрикивались командиры. Все знали, что сбежал один из пленников. Опасен, владеет сталью и магией. Но он смертен.
Усиленные патрули разошлись по городу, проверяя каждую щель, держа наготове арбалеты. Десятки магов прильнули к хрустальным шарам, и зеркалам, пытаясь отследить сбежавшего. Священники молили Светлого Брата усилить руки, заострить оружие солдат.
Я вышел из комнаты и спускался вниз. Винтовая лестница отсвечивалась красным, в такт горящим факелам. Когда мы поднимались, в схватке, никто не посмотрел, что лестница из хрусталя. Теперь же это было красиво. У бывшего падшего ангела, а ныне слуги кинов, Валиала, прекрасный вкус.
Первый патруль встретился мне в дверях башни. Захрипел первый из наемников падая с пробитым сердцем. Радостно запел Несущий Горе, испив впервые крови в схватке. Единожды взвизгнул арбалет, пытаясь настичь меня стальным болтом, прежде чем его хозяин рухнул с расколотым черепом. Чернокнижник шедший с наемниками успел метнуть два заклинания, безвредно ушедшие в меч, прежде чем упал на пол, тщетно запихивая обратно кишки.
Последним был молодой парень, не старше Иллиала, голубые глаза сверкали холодным льдом, пока он не встретился с моим взглядом, и не увидел в нем:
СМЕРТЬ.
Под заходящим солнцем сверкал Несущий Горе. В голове звучали боевые горны, черная ярость выплескивалась в кровь с каждым убитым мной врагом.
Да кто они! Презревшие и Свет и Тьму, поклоняющиеся золоту, идущие рядом с существом. Они недостойны жить. Меч рассекает тела вместе с доспехами, шутя, отводит самые сильные и смертельные удары. Тело послушно уворачивается от дротиков и стрел. И никто не получает пощады.
– Найрекс, – прохрипел я, превращая самого себя в оружие.
Найрекс – хриплый боевой клич. Единение со своим оружием, единение с яростью, единение с жаждой Жизни. Безумие боя, высшея жажда жить, жить любой ценой. Я бежал по улице летающего города, убивая всех кто вставал на моем пути.
Гавриил с ужасом наблюдал за сыном Люцифера. Голова одного из наемников отделилась от плеч, тело рухнуло чуть позже. Кровь заливала улицу, весело блестели на солнце потроха убитых. Кресс скрестил оружие с бородатым воином на две головы выше него. Меч из мифрила, выданный Валиалом лучшим наемникам не переломился. И тогда Кресс ударил противника кулаком в грудь, проламывая булатные пластины доспеха, ребра, и вытаскивая сердце.
Когда Гавриил взглянул в глаза Кресса, он увидел свой приговор:
СМЕРТЬ.
Меч обрушился на угол здания, погребая под руинами не успевших выбраться. Мелькнули две девичьи фигурки, одна не успела избежать меча.
– Во имя Светлого Брата! – услышал я голос. – Остановись! Опомнись!
Безумие боя отпускало разум из цепких объятий. Священник, истово творя кольца, и трясясь как лист на осеннем ветру, пытался образумить меня.
– Узри Свет! Ибо милосердие Светлого Брата…
– Милосердие?!! – прорычал я, хватая священника. – Где было ваше милосердие, когда вы жгли на костре мою мать?!! Где твой Светлый Брат?!!
Сияние вокруг нас стало ослепительным, и в блеске его я заметил человеческую фигуру. Он сходил с небес, окруженный запахом роз, и благостным пением.
– Вот и ты, – я с силой ударил священника головой о стену, только бурые мозги брызнули в разные стороны. – Пришел лизать задницу своему владыке?
– У меня нет владык, – произнес терпеливый, полный укоризны голос. – Я чувствую, ты можешь повернуть к Свету. Вернись.
– Без души? – меч оставил широкую отметину на груди пророка. – Иди трус, я отпускаю тебя. Иди и кланяйся Гавриилу, пой ему осанну.
– Ты многое можешь потерять.
– Я уже потерял ВСЕ!!!
XXIII.
– Ты проиграл!!!
Гавриил в еще большем величии спускался к нам. Светлый Брат, пророк Света во множестве миров, с множеством имен поприветствовал его почтительным поклоном, как наставника.
– Я знаю, в нем есть капля Света, Гавриил. Он может пойти к нам.
– Замолчи Смертный! – брезгливо отпихнул Брата архангел. – А ты слушай меня. Да ты умудрился вырваться, сделать оружие, которое способно сразить меня. Но ты опоздал! Творец скоро снизойдет сюда…
– И его будет ждать существо! – прервал я Гавриила. – Но Творец побеждал его и раньше!
– Но не сейчас. Тогда он не раздал Смертным свою силу, – Светлый Брат испуганно глядел на патрона, – а сейчас он обречен.
– Ты безумец Гавриил! Исчезнет и все созданное Творцом. И Свет и Тьма.
– Но ты забыл о других Силах.
– Хаос, – презрительно бросил я, – или Небытие? И тот и другое тебя схарчат и перьев не сплюнут!
«– Почему он разговаривает со мной столь долго, а не убьет?» – появилась мысль.
Гавриил притушил свое сияние и впервые я увидел его глаза, доселе бывшие двумя светящимися колодцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Рука приятно ощутила тепло рукояти, и радужное лезвие меча Двух Драконов – Несущего Горе, погрузилось в теплую кровь, впитывая Силу.
XXII.
Меч остывал, вынутый из своего кровавого бассейна. Двое влюбленный не расстались и после смерти. Я устало поднял руку, испепеляя бренные оболочки.
– Усе, – выдохнул Тарн. – Теперича токмо одному крылатому, крылья пообдирать, да подушку набить.
Гном подошел к барьеру, запирающему выход, и швырнул в него нож. Стальное лезвие без замедления проскочило в коридор.
– Барьер Смерти, – без вопроса, ответил я.
– Дык тот, который снять можно опосля того, как он убъет кого?
– Да, – кивнул я. – А ты откуда знаешь?
– Эт Иллиал раз ставил, объяснил. Ну… не поминай лихом!
Тарн поднял секиру в последнем салюте, и шагнул через барьер.
СМЕРТЬ.
Я почуял ее дыхание, пронизывающее, неизбежное. Это последнее, что мне осталось. Мне, Смертному без души, сыну Тьмы. Сжимая в руке меч, я шагнул к Барьеру. Тонкая пленка высосала из Тарна жизнь без остатка. Огонь сорвавшийся с моей руки, совершил погребение гнома, подобно Таире и Иллиалу.
Я остался одни, как в начале, как всегда. Мои друзья пожертвовали собой, ради победы. Победы, над существом и Гавриилом, обрекшим этот мир. Ради тех, над кем еще не сомкнула свои крылья:
СМЕРТЬ.
Рука уперлась в Барьер. Сила полилась с открытой ладони. Барьер Смерти начал выгибаться, сопротивляясь моим усилиям. Радостно запел Несущий Горе, чувствуя схватку. Барьер, поставленный одним из первых архангелов, держался крепко. Выгнувшись, словно парус в сильный ветер, Барьер и не думал сдаваться.
Там где бессильна магия, поможет меч! Клинок задрожал, впитывая мою Силу. Сегодня, как и раньше, я воин, а не маг! Адамант и мифрил обладали своей магией, в нее вплеталась магия Драконов, мои силы. Меч поднялся, и опустился, распарывая Барьер, как занавеску из шелка. Алые осколки брызнули из-под лезвия, неся весть, о том, что Барьер пройден. И прошедшего не настигла:
СМЕРТЬ.
Медные горны возвестили, что в летающий город пробрался враг. Вновь бежали наемники, блестела сталь, перекрикивались командиры. Все знали, что сбежал один из пленников. Опасен, владеет сталью и магией. Но он смертен.
Усиленные патрули разошлись по городу, проверяя каждую щель, держа наготове арбалеты. Десятки магов прильнули к хрустальным шарам, и зеркалам, пытаясь отследить сбежавшего. Священники молили Светлого Брата усилить руки, заострить оружие солдат.
Я вышел из комнаты и спускался вниз. Винтовая лестница отсвечивалась красным, в такт горящим факелам. Когда мы поднимались, в схватке, никто не посмотрел, что лестница из хрусталя. Теперь же это было красиво. У бывшего падшего ангела, а ныне слуги кинов, Валиала, прекрасный вкус.
Первый патруль встретился мне в дверях башни. Захрипел первый из наемников падая с пробитым сердцем. Радостно запел Несущий Горе, испив впервые крови в схватке. Единожды взвизгнул арбалет, пытаясь настичь меня стальным болтом, прежде чем его хозяин рухнул с расколотым черепом. Чернокнижник шедший с наемниками успел метнуть два заклинания, безвредно ушедшие в меч, прежде чем упал на пол, тщетно запихивая обратно кишки.
Последним был молодой парень, не старше Иллиала, голубые глаза сверкали холодным льдом, пока он не встретился с моим взглядом, и не увидел в нем:
СМЕРТЬ.
Под заходящим солнцем сверкал Несущий Горе. В голове звучали боевые горны, черная ярость выплескивалась в кровь с каждым убитым мной врагом.
Да кто они! Презревшие и Свет и Тьму, поклоняющиеся золоту, идущие рядом с существом. Они недостойны жить. Меч рассекает тела вместе с доспехами, шутя, отводит самые сильные и смертельные удары. Тело послушно уворачивается от дротиков и стрел. И никто не получает пощады.
– Найрекс, – прохрипел я, превращая самого себя в оружие.
Найрекс – хриплый боевой клич. Единение со своим оружием, единение с яростью, единение с жаждой Жизни. Безумие боя, высшея жажда жить, жить любой ценой. Я бежал по улице летающего города, убивая всех кто вставал на моем пути.
Гавриил с ужасом наблюдал за сыном Люцифера. Голова одного из наемников отделилась от плеч, тело рухнуло чуть позже. Кровь заливала улицу, весело блестели на солнце потроха убитых. Кресс скрестил оружие с бородатым воином на две головы выше него. Меч из мифрила, выданный Валиалом лучшим наемникам не переломился. И тогда Кресс ударил противника кулаком в грудь, проламывая булатные пластины доспеха, ребра, и вытаскивая сердце.
Когда Гавриил взглянул в глаза Кресса, он увидел свой приговор:
СМЕРТЬ.
Меч обрушился на угол здания, погребая под руинами не успевших выбраться. Мелькнули две девичьи фигурки, одна не успела избежать меча.
– Во имя Светлого Брата! – услышал я голос. – Остановись! Опомнись!
Безумие боя отпускало разум из цепких объятий. Священник, истово творя кольца, и трясясь как лист на осеннем ветру, пытался образумить меня.
– Узри Свет! Ибо милосердие Светлого Брата…
– Милосердие?!! – прорычал я, хватая священника. – Где было ваше милосердие, когда вы жгли на костре мою мать?!! Где твой Светлый Брат?!!
Сияние вокруг нас стало ослепительным, и в блеске его я заметил человеческую фигуру. Он сходил с небес, окруженный запахом роз, и благостным пением.
– Вот и ты, – я с силой ударил священника головой о стену, только бурые мозги брызнули в разные стороны. – Пришел лизать задницу своему владыке?
– У меня нет владык, – произнес терпеливый, полный укоризны голос. – Я чувствую, ты можешь повернуть к Свету. Вернись.
– Без души? – меч оставил широкую отметину на груди пророка. – Иди трус, я отпускаю тебя. Иди и кланяйся Гавриилу, пой ему осанну.
– Ты многое можешь потерять.
– Я уже потерял ВСЕ!!!
XXIII.
– Ты проиграл!!!
Гавриил в еще большем величии спускался к нам. Светлый Брат, пророк Света во множестве миров, с множеством имен поприветствовал его почтительным поклоном, как наставника.
– Я знаю, в нем есть капля Света, Гавриил. Он может пойти к нам.
– Замолчи Смертный! – брезгливо отпихнул Брата архангел. – А ты слушай меня. Да ты умудрился вырваться, сделать оружие, которое способно сразить меня. Но ты опоздал! Творец скоро снизойдет сюда…
– И его будет ждать существо! – прервал я Гавриила. – Но Творец побеждал его и раньше!
– Но не сейчас. Тогда он не раздал Смертным свою силу, – Светлый Брат испуганно глядел на патрона, – а сейчас он обречен.
– Ты безумец Гавриил! Исчезнет и все созданное Творцом. И Свет и Тьма.
– Но ты забыл о других Силах.
– Хаос, – презрительно бросил я, – или Небытие? И тот и другое тебя схарчат и перьев не сплюнут!
«– Почему он разговаривает со мной столь долго, а не убьет?» – появилась мысль.
Гавриил притушил свое сияние и впервые я увидел его глаза, доселе бывшие двумя светящимися колодцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31