..
Воистину, никогда до сегодняшнего дня у меня не было более тяжелого поединка! Сегодня я сражаюсь с самим собой, сегодня я должен обуздать взбесившееся тело, обязан укротить инстинкты, перехитрить собственный мозг компьютер, обмануть вселившийся в меня дух бога Тора, бога войны древних викингов. До поры надо сдерживаться. Надо суметь сдержаться. До поры. До той сладостной секунды, когда наконец-то будет можно и станет нужно выплеснуть из себя дикую, первобытную ярость!
Ли смотрит на меня обиженно и удивленно. "Мы так не договаривались", недоумевают его круглые обезьяньи глаза. Ты прав, Ли. Мы планировали иной рисунок схватки. Стиснув зубы, смещаюсь таким образом, чтобы Баранов оказался прямо за мной. Ну, давай же. Ли! Действуй в соответствии с нашим планом, быстрее! Еще секунда, и дух бога Тора победит мою волю. Ну же, Ли!
- У! - Скрюченные запястья Ли взметнулись над головой с круглыми, немигающими глазами. Ли скакнул вправо, влево, устремился ко мне зигзагами, с каждым шагом-скачком двигаясь все быстрее и быстрее. Вот он уже совсем рядом, размахиваюсь и остатки волевых усилий трачу на то, чтоб мой кулак промахнулся.
- Уай-у! - Ли взвизгнул, и его ладони звонко шлепнулись о мою грудь, локти резко разогнулись, бедра довели толчок. Я потерял равновесие, полетел.
Дилетанты недооценивают эффективность толчков в рукопашной схватке. Подчас толчок куда эффективнее бросков и ударов. Недаром в так называемых "мягких стилях" кунг-фу, в "стилях мудрецов" технике толчков уделяется особенно пристальное внимание.
Если бы Ли толкнул не меня, а кого-нибудь другого, уверен - этот другой непременно сломал бы шею, приземляясь после долгого полета. Толчок снес меня, будто порыв ураганного ветра, швырнул на край арены. К изрыгающей пламя бочке, возле которой находился Баранов. Я, можно сказать, почти телепортировался, и снайперы, нет сомнений, пусть ненадолго, но перестали меня видеть. Для меня, терминатора, главное - избежать прямого попадания в голову, сердце, позвоночник. Остальное неизбежно...
Пролетев за долю секунды добрых семь с половиной метров, падаю у ног Баранова, ударяясь о раскаленную бочку, и воздаю хвалу Будде - больше нет надобности сдерживать рвущуюся на волю жажду к уничтожению, с облегчением отдаюсь во власть богу Тору...
Когда я оказался рядом, Баранов, повинуясь естественным человеческим реакциям, отступил на шаг, но все равно я, растянувшийся в пыли, достаю руками его щиколотки, дергаю...
Прежде чем упасть, Баранов стреляет. Пуля попадает мне под правую лопатку. Ощущаю пулю, однако боли нет - берсеркеры не чувствуют боли.
Боковым зрением вижу, как Элеонора выбила автомат из рук стоявшего рядом с нею плечом к плечу тощего очкарика. Отпускаю пойманные щиколотки, отталкиваюсь локтями от пола, накрываю своим телом упавшего Баранова и, прижав его к груди покрепче, переворачиваюсь на спину. Баранов прикрывает меня от снайперов, их винтовки молчат, стреляет солидный мужчина в ондатровой шапке. Солидный выстрелил с перепуга, как раз когда мы в обнимку с Барановым только-только перевернулись. Свинец, царапнув ребра Баранова, попадает мне в живот.
Завладев автоматом, Элеонора присела на корточки, завертелась юлой, поливая длинными очередями столпившихся вокруг мужчин. В криках раненых не слышно вопля Баранова - я вцепился пальцами в его глаза, зубами поймал его шею, коленями сдавил задетые выстрелом ребра...
Автоматная очередь прошила ондатровую шапку солидного мужчины с пистолетом. Это выстрелила не Элеонора, то стрелял Ли, слышу его визгливое "уай-у", значит, и китаец завладел оружием. Пьяная обезьяна с автоматом, наверное, выглядит круто. Жаль, я его не вижу, перед глазами лицо Баранова с двумя кровавыми пятнами под белесыми дугами бровей - равнодушное лицо только что погибшего ученого, который на горе себе разгадал тайну садистской ярости берсеркеров.
А снайперы еще не поняли, что главный охраняемый отбыл в мир иной, снайперы поймали видимые части моего тела в перекрестия прицелов и методично работают. "Чпок" - мерзко всхлипнула пораженная пулей голень. "Дзынь" отрикошетила в бочку пуля, насквозь пробив мне предплечье. Но боли по-прежнему не чувствую и вес еще хочу убивать, одного трупа берсеркеру мало.
Вырываю из пальцев накрывшего меня мертвеца пистолет, поворачиваю голову, чтоб лучше видеть фланг, где замолчал автомат Элеоноры. Она расстреляла всю обойму и подобно мне отнимает у близлежащего покойника "Калашников" со снаряженным магазином.
Мое зрение обострилось необычайно, я замечаю брошенную кем-то, возможно, смертельно раненным Элеонорой бойцом, гранату еще в полете.
Тяжелый овал гранаты исчезает, не долетев нескольких сантиметров до стройных ног девушки, вместо него расцветает пышный цветок ослепительного, оглушающего пламени. Клянусь - я увидел взрыв до того, как потерял сознание...
...Я очнулся в темноте. В полной темноте, неспособный глубоко вздохнуть и пошевелиться. Взрывной волной, как метлой, на меня швырнуло трупы солидного мужчины с раскуроченной автоматной очередью макушкой вместо ондатровой шапки, тщедушного очкарика и того, что осталось от Элеоноры. А сверху кучу-малу трупов присыпало щебенкой. Берсеркер во мне умер, дух Тора улетучился, но я пока живой. Пока...
Первая мысль после возвращения сознания - об Элеоноре. Зачем она включилась в игру? Ведь мы планировали, что я один выступаю в роли камикадзе. Я убиваю Баранова, меня расстреливают снайперы или автоматчики, и все, конец, занавес. За кулисами Элеонора выражает свои соболезнования по поводу случившегося, мол - вакцина оказалась слишком дурманящей, боец сошел с ума, творец вакцины оказался в зоне досягаемости, и его, образно говоря, творение убило создателя. В крайнем случае пришлось бы оправдываться Ли, доказывать, дескать, он случайно толкнул меня в сторону Баранова. В крайнем случае Элеонора предложила бы продавцам солидные отступные, быть может, ее и Ли взяли бы в заложники, но... Но все произошло иначе, чем мы задумали. Быть может, до начала спарринга один из продавцов - молодой человек с интеллигентным лицом или худосочный очкарик - сказал Элеоноре нечто такое, что заставило ее пойти на крайний риск. А Ли, видя прыть хозяйки, оперативно вписался в ситуацию. Например, Элеоноре сказали: мол, случись чего экстраординарное, и ее замучают пытками. Или... Впрочем, к чему гадать? Не исключен вариант, что у женщины просто не выдержали нервы. Все-таки женщина...
Я поднапрягся, шевельнул ногой. Шевеление отозвалось нестерпимой мукой в каждой клеточке, в каждом атоме телесной оболочки, я вновь потерял сознание...
Второй раз меня вернула из забытья боль еще страшнее, чем та, что лишила меня чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Воистину, никогда до сегодняшнего дня у меня не было более тяжелого поединка! Сегодня я сражаюсь с самим собой, сегодня я должен обуздать взбесившееся тело, обязан укротить инстинкты, перехитрить собственный мозг компьютер, обмануть вселившийся в меня дух бога Тора, бога войны древних викингов. До поры надо сдерживаться. Надо суметь сдержаться. До поры. До той сладостной секунды, когда наконец-то будет можно и станет нужно выплеснуть из себя дикую, первобытную ярость!
Ли смотрит на меня обиженно и удивленно. "Мы так не договаривались", недоумевают его круглые обезьяньи глаза. Ты прав, Ли. Мы планировали иной рисунок схватки. Стиснув зубы, смещаюсь таким образом, чтобы Баранов оказался прямо за мной. Ну, давай же. Ли! Действуй в соответствии с нашим планом, быстрее! Еще секунда, и дух бога Тора победит мою волю. Ну же, Ли!
- У! - Скрюченные запястья Ли взметнулись над головой с круглыми, немигающими глазами. Ли скакнул вправо, влево, устремился ко мне зигзагами, с каждым шагом-скачком двигаясь все быстрее и быстрее. Вот он уже совсем рядом, размахиваюсь и остатки волевых усилий трачу на то, чтоб мой кулак промахнулся.
- Уай-у! - Ли взвизгнул, и его ладони звонко шлепнулись о мою грудь, локти резко разогнулись, бедра довели толчок. Я потерял равновесие, полетел.
Дилетанты недооценивают эффективность толчков в рукопашной схватке. Подчас толчок куда эффективнее бросков и ударов. Недаром в так называемых "мягких стилях" кунг-фу, в "стилях мудрецов" технике толчков уделяется особенно пристальное внимание.
Если бы Ли толкнул не меня, а кого-нибудь другого, уверен - этот другой непременно сломал бы шею, приземляясь после долгого полета. Толчок снес меня, будто порыв ураганного ветра, швырнул на край арены. К изрыгающей пламя бочке, возле которой находился Баранов. Я, можно сказать, почти телепортировался, и снайперы, нет сомнений, пусть ненадолго, но перестали меня видеть. Для меня, терминатора, главное - избежать прямого попадания в голову, сердце, позвоночник. Остальное неизбежно...
Пролетев за долю секунды добрых семь с половиной метров, падаю у ног Баранова, ударяясь о раскаленную бочку, и воздаю хвалу Будде - больше нет надобности сдерживать рвущуюся на волю жажду к уничтожению, с облегчением отдаюсь во власть богу Тору...
Когда я оказался рядом, Баранов, повинуясь естественным человеческим реакциям, отступил на шаг, но все равно я, растянувшийся в пыли, достаю руками его щиколотки, дергаю...
Прежде чем упасть, Баранов стреляет. Пуля попадает мне под правую лопатку. Ощущаю пулю, однако боли нет - берсеркеры не чувствуют боли.
Боковым зрением вижу, как Элеонора выбила автомат из рук стоявшего рядом с нею плечом к плечу тощего очкарика. Отпускаю пойманные щиколотки, отталкиваюсь локтями от пола, накрываю своим телом упавшего Баранова и, прижав его к груди покрепче, переворачиваюсь на спину. Баранов прикрывает меня от снайперов, их винтовки молчат, стреляет солидный мужчина в ондатровой шапке. Солидный выстрелил с перепуга, как раз когда мы в обнимку с Барановым только-только перевернулись. Свинец, царапнув ребра Баранова, попадает мне в живот.
Завладев автоматом, Элеонора присела на корточки, завертелась юлой, поливая длинными очередями столпившихся вокруг мужчин. В криках раненых не слышно вопля Баранова - я вцепился пальцами в его глаза, зубами поймал его шею, коленями сдавил задетые выстрелом ребра...
Автоматная очередь прошила ондатровую шапку солидного мужчины с пистолетом. Это выстрелила не Элеонора, то стрелял Ли, слышу его визгливое "уай-у", значит, и китаец завладел оружием. Пьяная обезьяна с автоматом, наверное, выглядит круто. Жаль, я его не вижу, перед глазами лицо Баранова с двумя кровавыми пятнами под белесыми дугами бровей - равнодушное лицо только что погибшего ученого, который на горе себе разгадал тайну садистской ярости берсеркеров.
А снайперы еще не поняли, что главный охраняемый отбыл в мир иной, снайперы поймали видимые части моего тела в перекрестия прицелов и методично работают. "Чпок" - мерзко всхлипнула пораженная пулей голень. "Дзынь" отрикошетила в бочку пуля, насквозь пробив мне предплечье. Но боли по-прежнему не чувствую и вес еще хочу убивать, одного трупа берсеркеру мало.
Вырываю из пальцев накрывшего меня мертвеца пистолет, поворачиваю голову, чтоб лучше видеть фланг, где замолчал автомат Элеоноры. Она расстреляла всю обойму и подобно мне отнимает у близлежащего покойника "Калашников" со снаряженным магазином.
Мое зрение обострилось необычайно, я замечаю брошенную кем-то, возможно, смертельно раненным Элеонорой бойцом, гранату еще в полете.
Тяжелый овал гранаты исчезает, не долетев нескольких сантиметров до стройных ног девушки, вместо него расцветает пышный цветок ослепительного, оглушающего пламени. Клянусь - я увидел взрыв до того, как потерял сознание...
...Я очнулся в темноте. В полной темноте, неспособный глубоко вздохнуть и пошевелиться. Взрывной волной, как метлой, на меня швырнуло трупы солидного мужчины с раскуроченной автоматной очередью макушкой вместо ондатровой шапки, тщедушного очкарика и того, что осталось от Элеоноры. А сверху кучу-малу трупов присыпало щебенкой. Берсеркер во мне умер, дух Тора улетучился, но я пока живой. Пока...
Первая мысль после возвращения сознания - об Элеоноре. Зачем она включилась в игру? Ведь мы планировали, что я один выступаю в роли камикадзе. Я убиваю Баранова, меня расстреливают снайперы или автоматчики, и все, конец, занавес. За кулисами Элеонора выражает свои соболезнования по поводу случившегося, мол - вакцина оказалась слишком дурманящей, боец сошел с ума, творец вакцины оказался в зоне досягаемости, и его, образно говоря, творение убило создателя. В крайнем случае пришлось бы оправдываться Ли, доказывать, дескать, он случайно толкнул меня в сторону Баранова. В крайнем случае Элеонора предложила бы продавцам солидные отступные, быть может, ее и Ли взяли бы в заложники, но... Но все произошло иначе, чем мы задумали. Быть может, до начала спарринга один из продавцов - молодой человек с интеллигентным лицом или худосочный очкарик - сказал Элеоноре нечто такое, что заставило ее пойти на крайний риск. А Ли, видя прыть хозяйки, оперативно вписался в ситуацию. Например, Элеоноре сказали: мол, случись чего экстраординарное, и ее замучают пытками. Или... Впрочем, к чему гадать? Не исключен вариант, что у женщины просто не выдержали нервы. Все-таки женщина...
Я поднапрягся, шевельнул ногой. Шевеление отозвалось нестерпимой мукой в каждой клеточке, в каждом атоме телесной оболочки, я вновь потерял сознание...
Второй раз меня вернула из забытья боль еще страшнее, чем та, что лишила меня чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77