„Я слукавил и завоевал вас хитростью“. После совещания с самыми осторожными предводителями войска следует атаковать, раздробляя силы противника, поочередно тех, кто нарушил единство церкви. Не принимайтесь порицать графа, если увидите, что он не спешит броситься на защиту других. Воспользуйтесь мудрой сдержанностью, позвольте ему для начала самостоятельно действовать против мятежников. Будет гораздо труднее раздавить пособников Антихриста, ежели дать им объединиться для общего отпора. Напротив, нет ничего легче, чем справиться с ними, если им на помощь не поспешит граф, и, возможно, зрелище их разгрома совершит переворот в нем самом. И ежели он продолжит упорствовать в своих дурных намерениях, можно будет, коль скоро он будет отрезан и останется лишь со своими силами, покончить с ним, измотав его без особых усилий».
Эта программа была выполнена точка в точку. Но мы еще к этому подойдем. Тогда же в Лионе собирается огромное войско, в то время как другое, поменьше, должно нанести удар с запада. Составить себе точное представление о силах, приведенных в движение, невозможно. Конечно, они весьма преувеличены хронистами, но для своего времени наверняка были очень внушительными, и Юг, даже объединив все свои ресурсы, не смог бы им противостоять. С другой стороны, опасность была скорее мнимой, чем реальной, потому что большая часть сеньоров Севера, принявших крест, вроде герцога Бургундского, графа Неверского и графа де Сен-Поля , собиралась на Юг как в феодальный сорокадневный поход, после чего они считали себя вправе возвратиться домой. Когда крепости сопротивлялись как следовало, волна захватчиков тут же отступала, заливая равнины, на которые и ложились основные тяготы войны.
Однако из-за ряда злосчастных и непредвиденных обстоятельств дело обернулось иначе. Не успело «войско веры» 22 июля 1209 г. прибыть под стены Безье, сильно укрепленной крепости, жители которой, уверенные в своем положении, отказались выдать Добрых Людей, как город был взят, а его население перебито до последнего человека. Произнес или нет Арно-Амальрик знаменитые слова, приписываемые ему позднее: «убивайте всех, Бог признает своих!» — именно он несет ответственность за эту небывалую резню, которой, разумеется, мог бы помешать. Но он пожелал, как видно из этого жуткого примера, посеять ужас в стране, чтобы легче ею овладеть. Если он сам и не отдавал приказа о резне, то и не воспротивился ей, поскольку добился непосредственного результата. После этого крестоносцы не встретили никакого сопротивления между Безье и Каркассоном, где укрылся молодой виконт Раймон-Роже Транкавель, твердо решивший защищаться.
1 августа крестоносцы подошли к Каркассону. Здесь впервые вмешивается Педро II Арагонский, естественно, обеспокоенный французским нашествием на фьеф, в такой же мере зависящий от его короны, как и от короны Франции. Но Педро II — добрый католик, и он порицает Раймона-Роже за то, что тот по неосмотрительности навлек на себя такую опасность «из-за безрассудных людей и их безумных верований». Молодой виконт возлагает надежды на короля, но легат непреклонен. Он позволяет Раймону-Роже свободно покинуть город с двенадцатью рыцарями по своему выбору, но всем оставшимся жителям придется сдаться на милость победителя. Виконт с негодованием отвергает сделку, предающую его народ, и в конце концов сдастся сам, чтобы спасти жизни жителей Каркассона. Посовещавшись, предводители крестового похода пришли к мнению, что не следует разрушать Каркассон, поскольку им нужна была надежная крепость, чтобы в дальнейшем удержать страну. Поэтому в Каркассоне 15 августа 1209 г. не было ни резни, ни грабежей: крестоносцы вступили в стены опустевшего города.
Но теперь перед легатом встал другой важный вопрос. Земли Раймона-Роже Транкавеля были согласно юридической терминологии того времени «провозглашены добычей», то есть законный владелец объявлялся лишенным прав, а земли как законный трофей победителей отходили одному из них. Сначала их тщетно пытаются передать трем уже названным знатнейшим сеньорам — те отказываются, так как стремятся как можно скорее вернуться домой и не хотят взваливать на себя заботу о южном фьефе, где пока северянам принадлежат только две главных крепости и который надо еще завоевать замок за замком, во враждебной стране и с малым количеством людей. Тогда выбор пал на Симона де Монфора, сеньора Ивелина и графа Лестера . Поначалу он тоже отказывается и соглашается в конце концов стать виконтом Безье и Каркассона лишь при условии, что все поклянутся прийти ему на помощь, если она понадобится. Несколькими неделями спустя, 10 ноября 1209 г., Раймон-Роже умер от дизентерии в башне Каркассона, где его держали узником. Эта смерть показалась подозрительной, и сам Иннокентий III позднее в одном из своих писем говорил об убийстве.
СИМОН ДЕ МОНФОР
Конечно, Симон де Монфор больше всех был заинтересован в смерти законного сеньора, и он это ясно показал, выставив «его тело взорам жителей страны, дабы пришли они его оплакать и почтить память. Тогда вы бы услыхали горестные стенания народа. Граф велел похоронить его с большой процессией. Да позаботится Бог о его душе, ежели смилуется над ней; ибо это было великое горе». Так пишет Гийом де Тюдель, автор первой части «Песни о крестовом походе», благосклонно настроенный к крестоносцам, хотя он и южанин. Однако мне кажется, что несправедливо чернить этим обвинением память Симона де Мон-фора, виновного, конечно, во множестве преступлений, однако иного рода.
Он был фигурой достаточно внушительной, чтобы по прошествию стольких веков не попытаться воздать ему должное. Не смея равняться ни по происхождению, ни по размерам своего фьефа с герцогом Бургундским, графом Неверским или графом де Сен-Полем, сеньор Ивелина тем не менее отнюдь не был незначительным лицом, и церковь правильно избрала человека, который мог защитить ее дело в самых трудных обстоятельствах. Он вырос между Иль-де-Франсом и Нормандией, в пограничном крае, разделявшем соперничавшие династии Капетингов и Плантагенетов. По матери, Амисе, графине Лестер, принадлежащей к знаменитому роду Бомон, он был англо-нормандцем. Из его рода по отцу происходила знаменитая королева Бертрада , которая после брака с Фуль-ком IV Мрачным, графом Анжуйским, вышла замуж за французского короля Филиппа I . Теперь она покоилась подле Монфора л'Амори в Фонтевро, в приорстве От-Брюйер, где провела монахиней последние годы жизни. Приорство Ог-Брюйер стало для Монфоров тем, чем было Сен-Дени для Капе-тингов или Фонтевро для Плантагенетов. Именно здесь после своей гибели упокоится и тело Симона. Симон де Монфор принимал участие в четвертом крестовом походе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55