Когда умолкло эхо, ее обступила тишина. Сьюзен заколебалась. Ее рука протянулась было к воротам. Потом она сказала себе, что если там, наверху, что-то начало твориться, то самое лучшее, что можно предпринять – это поскорее найти Каделлина. Она повернулась и побежала вдоль туннеля.
Отсюда было далеко до пещеры Чародея, весь лабиринт Фундиндельва отделял девочку от него. Скоро Сьюзен поняла, что не помнит, куда идти. В туннелях эхо шагов накатывало волнами и пугало ее. Но голубая бесконечность пещер пугала еще больше.
Силы были на исходе, и ей пришлось присесть и отдохнуть. Девочка прислонилась к стене пещеры и снова попыталась взять себя в руки. Но все-таки целый час прошел с тех пор, как Сьюзен рассталась с братом, прежде чем она нашла знакомый туннель, и еще минут через десять достигла пещеры Каделлина.
У него в этот момент были Утекар и Альбанак.
– Что случилось, Сьюзен? – воскликнул Альбанак, вскакивая со стула.
– Эйнхейриары!… Эйнхейриары!… и Охотник!
– Эйнхейриары? – спросил Каделлин. – Откуда ты знаешь?
Он резко повернулся и бросился в туннель, ведущий к Холиуэллу.
– Постой! – вскричала Сьюзен. – Они там, у колодца!
Чародей не обратил внимания на ее слова, за ним мчался Альбанак, чуть поотстав – бежал Утекар. К тому времени, когда Сьюзен добежала до колодца, все трое уже стояли на тропе. Утекар присматривался к следам, Каделлин смотрел вдаль на равнину. Вода больше не блестела, леса стояли в молчании.
Утекар сказал:
– Они были здесь. Это наверняка.
– И они пили из колодца, – добавил Альбанак.
– Мы должны найти их, – сказал Каделлин. – Но я сомневаюсь, что их удастся заставить вернуться в курганы. Плохо.
– И еще хуже, – заметил Утекар, – боюсь, что сегодня канун Гомрата. И я чувствую запах призывающего в путь костра.
– Не может быть! – воскликнул Чародей.
– Я… я боюсь, что это все из-за нас, – сказала Сьюзен. – Мы разожгли костер на вершине Бикона. С этого началось. Они появились из огня.
– Зачем вам понадобилось разжигать костер? – спросил Каделлин таким голосом, что Сьюзен захотелось убежать.
– Мы ждали восхода луны и… и мы замерзли. Чародей покачал головой.
– Это моя вина, – сказал он Альбанаку. – Я должен был быть тверже в своих намерениях. Пошли. Нам надо отыскать их.
– Колин будет знать, каким путем они отправились, – сказала Сьюзен. – Они остались сторожить там, за долиной.
– Они? – переспросил Чародей.
– Ну, да, – сказала Сьюзен. – Колин с гномом. Они должны быть здесь – недалеко, возле железных ворот.
– Какой гном? – удивился Утекар, – сейчас здесь не должно быть других гномов.
– Нет, есть, – настаивала Сьюзен. – Он одет в черное и…
– Скорее веди нас! – воскликнул Утекар. – И не теряй времени, чтобы хоть раз вздохнуть!
У Сьюзен захолонуло сердце. Не говоря ни слова, она молча устремилась по тропе и молчала до тех пор, пока они не дошли до того места, где должен был поджидать ее Колин.
– Где же он?
Сьюзен понимала, что это пустой вопрос.
– Что с ними случилось?
– Гном был одет в черное? – переспросил Утекар. – И у его меча золотая рукоятка?
– Да, и его пояс, и подвязки под коленями тоже золотые.
– Ты знаешь его? – спросил Каделлин.
– Знаю ли я его? Ха! Знаю ли я эту змею? Знаю! Но что привело его сюда, на юг, из Минит Баннога, это мне неизвестно. Несомненно только, что это дело нехорошее. И вот, что я вам скажу, если бы вы даже взялись искать, то хоть обыщите все земли и моря, не найдете гнома поганее, чем Пелис Вероломный.
Долина Гойта
– Чья-то мысль упорно трудится, чтобы специально вредить этим детям, – сказал Каделлин. – Хотя бы это мне совершенно ясно.
Они вернулись в пещеру Чародея и сидели за длинным столом. Вскоре к ним присоединился Атлендор.
– Так что же нам делать? – спросила Сьюзен.
– Ждать и надеяться, – ответил Каделлин.
– Я бы предпочел искать и найти, – сказал Утекар. – Ты займись своим волшебством, Каделлин Сребролобый. Но полагаю, что сейчас больше пользы будет от наших глаз и клинков. Пелис пока здесь нету, но где бы он ни был, я должен оказаться там же. Мне думается, его смерть заключена в моем мече.
– Тогда иди, – сказал Каделлин. – Но будь осторожен – на дворе ночь.
Гном встал из-за стола, оправил меч на бедре и уже собирался войти в туннель, когда заговорил Атлендор.
– Утекар Хорнскин, один ты не пойдешь. На мне обязанность идти за тобой.
– Как найдешь нужным, – сказал Утекар. И гном вместе с эльфом покинули пещеру.
– Они отсекут друг другу уши, если, конечно, их не объединит общая опасность, – заметил Каделлин. – А теперь, Сьюзен, ты отдохни здесь. Я должен оставить тебя на некоторое время. Альбанак побудет с тобой.
– Как же это вдруг стану отдыхать? – воскликнула Сьюзен. – Я должна что-то сделать, чтобы разыскать Колина!
– Если Атлендор и Утекар не найдут его, – сказал Чародей, – то ты и подавно. Тогда нам останется только волшебство.
– Но не могу же я тут сидеть сложа руки!
– Сьюзен! Тебе опасно быть вне стен Фундиндельва. Ты обязана остаться.
– Но Бесс может просто сойти с ума!
– Я рад, что ты о ней подумала, – заметил Каделлин.
– Ты видишь, сколько бед приносят твои попытки проникнуть в наш мир! Мне придется переговорить с фермером Моссоком и объяснить ему, что ты не придешь домой, пока все не утрясется. Не думаю, чтобы мне удалось его хоть в чем-нибудь убедить, но ты не оставила мне выбора!
И хотя Сьюзен пыталась спорить, Каделлин был непреклонен. В конце концов оба рассердились друг на друга. Чародей покинул пещеру.
– Не могу я сидеть здесь взаперти! – сказала Сьюзен. – Я должна пойти и отыскать Колина!
Альбанак провел ладонью по лицу. Он казался измученным.
– Пока мы с тобой ничего не можем сделать, Сьюзен. В дальнейшем нам еще могут понадобиться все наши силы. Так что попробуй поспать. Я сам уже дошел до предела.
– Но мне нужно выйти отсюда!
– Давно ли ты жизнь готова была положить, чтобы войти сюда? – сказал Альбанак. – Если не можешь спать, то просто сиди и – разговаривай.
Сьюзен кинулась на постель из шкур и несколько минут не могла произнести ни слова от душившего ее отчаянья. Но в голове у нее теснилось слишком много вопросов, поэтому долго молчать она тоже не могла.
– Альбанак, – начала она, – кто такой Охотник? И что мы такого сделали?
– Он – часть Старого Волшебства, – сказал Альбанак.
– И чтобы Каделлин ни говорил, то, что вы сделали, произошло не случайно. Старое Волшебство разбужено, и оно вселилось в тебя. Оно-то и повлекло тебя на Бикон.
До того, как Старое Волшебство принудили заснуть, оно бывало особенно сильным в эту ночь – в Канун Гомрата. Это одна из четырех ночей в году, когда смешиваются Время и Вечность. А вы в эту ночь разожгли на Голоринге, по-теперешнему – Бикон, зовущий в путь огонь, который вызвал эйнхейриаров из кургана, а Охотника – с Сияющей Вершины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35