Глиннес зажмурился – глаза его подернулись влагой. Весьма печальное, по правде говоря, возвращение домой. А вот остров Эмбл предстал взору Глиннеса в самом лучшем своем виде. Присмотревшись повнимательнее к старому особняку, Глиннес даже, как ему показалось, различил струйку дыма, поднимающуюся из трубы на крыше. Поразительная догадка пришла к нему в голову, подкрепленная туманными намеками лорда Генсифера. Неужели Глэй переселился в особняк на Эмбле? Лорд Генсифер расценил бы такой поступок как достойный осмеяния и даже постыдный – как поступок выскочки, пытающегося, как обезьяна, подражать тем, кто в социальной иерархии стоит гораздо выше его.
Глиссер подошел к причалу Рабендари. Глиннес выгрузил на берег багаж, расплатился с Харрадом-младшим, затем стал внимательно осматривать дом. Неужели он всегда был таким покосившимся и обветшалым? Неужели всегда вокруг него так буйствовал бурьян? Для триллов комфорт и уют, сопутствующие жизни в старом, пусть даже и довольно убогом на вид доме, составляли предмет особой любви и привлекательности, но сейчас состояние отчего дома давно уже перешло ту черту, что позволяла бы мириться с ним дальше. Взбираясь по ступенькам на веранду, он явственно слышал, как они трещат, и ощущал их прогиб под своим весом.
В поле зрения его попали какие-то цветные пятна по другую сторону поля, на самой опушке леса Рабендари. Глиннес прищурился. Три палатки: красная, черная, тускло-оранжевая. Палатки треван. Его всего аж затрясло от ярости и ощущения оскорбленного достоинства. Пожалуй, он слишком уж запоздал с возвращением.
– Эй, в доме! – кликнул он. – Здесь есть кто-нибудь, кроме меня?
В дверях показалась высокая фигура матери. Она глядела на него, не веря своим глазам, затем побежала ему навстречу.
– Глиннес! Даже как-то не привычно снова видеть тебя!
Он стиснул ее в объятиях, крепко расцеловал, не обратив внимания на некоторую несуразность слов, которыми она встретила его.
– Да, я вернулся, и мне самому это кажется странным. Где Глэй?
– Он у одного из своих приятелей. Однако как хорошо ты выглядишь! Ты повзрослел, и теперь мужчина хоть куда!
– А вот ты нисколечко не изменилась, ты все такая же красивая, мама!
– О Глиннес, разве можно так преувеличивать? Я ощущаю себя такой же старой, как вон те холмы, и такой же старой и выгляжу, я уверена в этом… Мне кажется, ты уже слышал печальную новость?
– В отношении Ширы? Да. Меня это ужасно опечалило. Неужели так никто толком и не знает, что же случилось?
– Ничего неизвестно, – ответила Марча довольно сухо. – Садись, Глиннес. Сбрось эти шикарные ботинки и дай отдых ногам. Хочешь вина из яблок?
– Конечно же, хочу, и кусок чего угодно, что под рукой. Я голоден как волк.
Марча принесла вино, хлеб, мелко порубленное холодное мясо, фрукты, рыбный студень, присела и стала смотреть, как он ест.
– Как мне приятно снова глядеть на тебя! Каковы твои планы на будущее?
Голос ее показался Глиннесу чуточку холодноватым. Но она никогда не была особенно пылкой в проявлении своих чувств.
– Пока что у меня нет никаких планов, – ответил он. – Я только вот сейчас услышал о Шире от Харрада-младшего. Он, так, значит, и не женился?
Губы Марчи неодобрительно изогнулись.
– Он так и не смог остановить на ком-нибудь свой выбор… Хотя, естественно, подруг у него было предостаточно.
Глиннес снова почувствовал какую-то недоговоренность, мать знала о чем-то таком, о чем не спешила делиться с сыном. Ему даже стало как-то немного обидно, но он решил не высказываться об этом вслух. Не дело было начинать свою новую жизнь с выяснения отношений.
– А где твоя офицерская форма? – спросила Марча весело, даже как-то задиристо. – Мне так хотелось увидеть тебя в мундире капитана Гвардии.
– Я подал заявление об уходе в отставку и решил вернуться домой.
– Вот оно что, – упавшим голосом произнесла Марча. – Мы, разумеется, рады тому, что ты теперь дома, но ты уверен, что поступаешь разумно, отказываясь от карьеры?
– Я уже от нее отказался. – Несмотря на принятое чуть ранее решение, Глиннес едва сдержал копившийся в нем гнев. – Я нужен здесь сильнее, чем в Гвардии. Наша усадьба разваливается прямо на глазах. Как это так, что Глэй даже не удосужился хоть что-нибудь сделать?
– Он большую часть времени занят… ну, можно сказать, общественной деятельностью. Он теперь в своем роде весьма важная персона.
– И это помешало ему починить хотя бы ступеньки? Они почти полностью сгнили… Или – я видел дым над Эмблом. Глэй теперь живет там?
– Нет. Мы продали остров Эмбл одному из друзей Глэя.
Глиннес, пораженный этими словами, едва не поперхнулся.
– Вы продали остров Эмбл? Какая же это причина могла… – Он привел в порядок мысли. – Остров Эмбл продал Шира?
– Нет, – холодно ответила Марча. – Отказаться от прав на него решил Глэй и я.
– Но ведь… – Глиннес примолк на полуслове, а затем произнес, тщательно подбирая слова:
– Я ни в коем случае не желаю расставаться ни с островом Эмбл, ни с какой-либо иной частью наших земель.
– Мне кажется, что в отношении продажи уже ничего нельзя изменить. Мы исходили из того, что ты намерен сделать карьеру в Гвардии и вряд ли уже вернешься домой. Естественно, знай мы, насколько близко ты примешь это к сердцу, мы бы учли твои чувства.
– Мое непоколебимое мнение заключается в том, что нам следует аннулировать эту сделку, – подчеркнуто вежливо произнес Глиннес. – В наши намерения определенно не входит уступка прав на остров Эмбл.
– Но, мой дорогой Глиннес, они уже уступлены.
– Никоим образом – мы немедленно вернем полученные за остров деньги. Кстати, где они?
– Об этом тебе придется спросить Глэя.
Глиннесу вспомнился язвительно насмешливый Глэй десятилетней давности, который всегда оставался равнодушным к насущным потребностям Рабендари. Тот Глэй вполне бы мог принять серьезные решения, которые оказались бы совершенно несуразными и более того, оскорбительными для памяти его отца Джата, который души не чаял в каждой пяди своей земли.
– Сколько же озолов вы взяли за Эмбл?
– Двенадцать тысяч.
Глиннес был настолько разгневан и ошеломлен, что слова его звучали резко, как удары бича.
– Да это же все равно, что отдать задаром! За такое красивейшее место, как остров Эмбл да еще с особняком в прекрасном состоянии? Кто-то точно сошел с ума!
– Кому-кому, но не тебе возмущаться! – сверкнув черными глазами, воскликнула Марча. – Тебя не было здесь, когда ты нам так был нужен, и не тебе донимать нас мелочными придирками.
– Я вовсе не собираюсь ограничиться придирками – я намерен сделать все, чтобы аннулировать сделку. Если Ширы нет в живых, то я – сквайр Рабендари, и никто, кроме меня, не имеет права продавать мою землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76