Затем он поднялся и прошел к стеллажу с ячейками. В щель монето-приемника на лицевой панели ячейки N30 он опустил монетку. Закрыв дверь, вынул из замка ключ.
Подойдя к стойке дежурного, Глиннес выложил ключ на стол. К столу тотчас же подошел дежурный.
– Что вам угодно, сэр?
– Сделайте одолжение, спрячьте этот ключ у себя, – попросил Глиннес. – Я боюсь потерять его, если возьму с собой.
Дежурный сделал кислую мину, однако ключ взял.
– Вы надолго собираетесь отлучиться? Попадаются такие клиенты, что оставляя у меня ключ, прямо-таки злоупотребляют моим долготерпением.
– Меня здесь не будет не более суток. – С этими словами Глиннес положил на столик монету. – Это для поощрения вашего терпения.
– Спасибо. – Дежурный открыл дверцу тумбы и опустил ключ в один из выдвижных ящиков.
Глиннес отошел в сторону и присел на скамейку, с которой можно было незаметно следить за дежурным.
Прошел час. Произвел посадку аэробус из Кэйп-Флори, выгрузил пассажиров, загрузился новыми. Возле стойки багажного отделения возникла обычная в таких случаях сутолока. Дежурный проворно сновал между многочисленными стеллажами с багажом и вешалками для одежды. Казалось, что после такой вспышки активности он может почувствовать потребность в том, чтобы передохнуть или сбегать в туалет, однако вместо этого дежурный, как только обслужил последнего клиента, налил себе чашку холодного чая и выпил ее одним залпом, затем налил еще одну, но эту уже растянул на несколько минут. После этого он снова приступил к своим обязанностям, и Глиннес смирился с необходимостью запастись терпением.
Через какое-то время его охватила апатия. Перед ним проходило внутрь здания вокзала или выходило наружу множество самых различных людей и, чтобы убить время, Глиннес начал строить догадки в отношении того, чем занимается тот или иной пассажир, какие у него тайные наклонности, однако вскоре это надоело Глиннесу. Какое ему дело до всех этих коммивояжеров или дедушек и бабушек, только-только навестивших внуков, всех этих заправил в различных сферах бизнеса и их секретарш или референтов? Куда больше интересовал его дежурный и, в частности, емкость мочевого пузыря дежурного. Каждый раз, когда тот выпивал очередную чашку чая, Глиннеса прямо-таки бросало в ужас. В каком органе в тщедушном теле вмещается вся эта жидкость? Мысль об этом всякий раз уже самого Глиннеса заставляла чувствовать себя не очень уютно. С вожделением он время от времени посматривал в тот угол помещения вокзала, где размещался туалет. Если он не выдержит и направится туда, то может случиться так, что именно в это мгновение туда же пройдет и дежурный, и тогда все его бдение окажется напрасным… Глиннес переменил позу. У него не было сомнений в том, что он в состоянии потерпеть не менее, чем дежурный. Сила духа немало способствовала его успехам на хассэйдном поле. В состязании со смотрителем багажа сила духа снова может стать решающим фактором.
А люди все шли и шли – мужчина в шляпе с затейливой желтой кокардой, пожилая женщина, за которой тянулся забивающий дух шлейф запаха мускуса, двое молодых людей, щеголявших одеянием фаншеров и непрерывно озиравшихся в надежде увидеть кого-нибудь, кто обратит внимание на их дерзкий вызов… Глиннес скрестил ноги, затем забросил одну ногу на другую, сменил ноги, снова занял прежнюю позу. Дежурный присел за стол и начал делать какие-то отметки в журнале. Чтобы утолить жажду, он снова налил себе чашку чая из термоса. Глиннес поднялся и стал расхаживать по залу ожидания. Вот дежурный встал из-за столика и стал смотреть в дальний конец помещения. При этом он, казалось, чуть покусывал нижнюю губу. Затем отвернулся и протянул руку – «Нет! – взмолился Глиннес, – лишь бы не к термосу с чаем! Он ведь не сверхчеловек!» Однако дежурный только приоткрыл пробку термоса и заглянул внутрь, затем почесал подбородок и как будто серьезно призадумался – Глиннес все это время стоял, прислоняясь к стене и раскачиваясь из стороны в сторону.
Дежурный решился. Он обогнул стойку и быстрым шагом направился в мужской туалет.
Издав еле слышный вздох облегчения, Глиннес двинулся бочком вдоль стенки. На него, похоже, никто не обращал внимания. Нырнул к стойке, распахнул дверцу тумбы и заглянул внутрь. Два ключа. Он схватил оба, закрыл дверцу и вернулся на прежнее место под стенкой. Никто, насколько он мог судить, не заметил выполненного им маневра.
Глиннес прошел прямиком к ячейке N 42. На бирке первого ключа было выштамповано черными цифрами «30». Под номером «42» был помечен второй ключ. Глиннес открыл ячейку, извлек из нее черный чемоданчик и снова захлопнул дверцу. Осталось ли у него время для того, чтобы вернуть ключи на место? Глиннес решил, что не осталось. Он вышел из здания вокзала и направился прямо к окутанной в дымку эвнесса пристани. По дороге туда он зашел за какую-то старую стенку и облегчился.
Скутер он нашел там, где и оставил. Сбросив под ноги швартов, он взял курс на восток.
Подперев румпель коленом, попытался открыть чемоданчик. Замок не поддавался его пальцам. Тогда он с помощью стальной отвертки вырвал накладку «с мясом». Под действием пружины крышка отскочила в сторону. Глиннес потрогал пальцами находившиеся внутри деньги – аккуратно сложенные пачки сертификатов Аластора. Тридцать миллионов озолов.
Глава 21
К Рабендари Глиннес причалил за полчаса до полуночи. В окнах свет не горел. Глэя не было дома. Глиннес поставил кейс на стол и призадумался на пару минут. Затем открыл крышку, вынул сертификаты на сумму в тридцать тысяч озолов, заткнул в кувшин и зарыл в землю рядом с верандой. Вернувшись в дом, позвонил Акади, однако добился только появления на экране расширяющихся красных кругов, указывавших на то, что телефон не работает в режиме «прием». Глиннес присел на диван, ощущая смертельную усталость, но отнюдь не апатию. Еще раз позвонил в особняк Акади и не получил ответа. Тогда швырнул черный чемоданчик к себе в скутер и взял курс на север.
С реки особняк Акади казался погруженным в темноту, что было вовсе не в духе Акади – вряд ли мог лечь спать чуть за полночь человек, для которого в удовольствие была ночная активность…
Еще издали Глиннес заприметил какого-то человека, неподвижно стоящего на причале перед особняком Акади. Глиннес выключил двигатель и свернул в сторону, чтобы держаться от причала подальше. Темная фигура не пошевелилась. Тогда Глиннес громко крикнул:
– Эй, кто это там на причале? Через какое-то время донесся хриплый, приглушенный голос:
– Констебль полиции префектуры. Поставлен часовым.
– Джано Акади дома?
Вновь пауза, затем тихий ответ:
– Нет.
– Где он?
Пауза. Приглушенный безучастный голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Подойдя к стойке дежурного, Глиннес выложил ключ на стол. К столу тотчас же подошел дежурный.
– Что вам угодно, сэр?
– Сделайте одолжение, спрячьте этот ключ у себя, – попросил Глиннес. – Я боюсь потерять его, если возьму с собой.
Дежурный сделал кислую мину, однако ключ взял.
– Вы надолго собираетесь отлучиться? Попадаются такие клиенты, что оставляя у меня ключ, прямо-таки злоупотребляют моим долготерпением.
– Меня здесь не будет не более суток. – С этими словами Глиннес положил на столик монету. – Это для поощрения вашего терпения.
– Спасибо. – Дежурный открыл дверцу тумбы и опустил ключ в один из выдвижных ящиков.
Глиннес отошел в сторону и присел на скамейку, с которой можно было незаметно следить за дежурным.
Прошел час. Произвел посадку аэробус из Кэйп-Флори, выгрузил пассажиров, загрузился новыми. Возле стойки багажного отделения возникла обычная в таких случаях сутолока. Дежурный проворно сновал между многочисленными стеллажами с багажом и вешалками для одежды. Казалось, что после такой вспышки активности он может почувствовать потребность в том, чтобы передохнуть или сбегать в туалет, однако вместо этого дежурный, как только обслужил последнего клиента, налил себе чашку холодного чая и выпил ее одним залпом, затем налил еще одну, но эту уже растянул на несколько минут. После этого он снова приступил к своим обязанностям, и Глиннес смирился с необходимостью запастись терпением.
Через какое-то время его охватила апатия. Перед ним проходило внутрь здания вокзала или выходило наружу множество самых различных людей и, чтобы убить время, Глиннес начал строить догадки в отношении того, чем занимается тот или иной пассажир, какие у него тайные наклонности, однако вскоре это надоело Глиннесу. Какое ему дело до всех этих коммивояжеров или дедушек и бабушек, только-только навестивших внуков, всех этих заправил в различных сферах бизнеса и их секретарш или референтов? Куда больше интересовал его дежурный и, в частности, емкость мочевого пузыря дежурного. Каждый раз, когда тот выпивал очередную чашку чая, Глиннеса прямо-таки бросало в ужас. В каком органе в тщедушном теле вмещается вся эта жидкость? Мысль об этом всякий раз уже самого Глиннеса заставляла чувствовать себя не очень уютно. С вожделением он время от времени посматривал в тот угол помещения вокзала, где размещался туалет. Если он не выдержит и направится туда, то может случиться так, что именно в это мгновение туда же пройдет и дежурный, и тогда все его бдение окажется напрасным… Глиннес переменил позу. У него не было сомнений в том, что он в состоянии потерпеть не менее, чем дежурный. Сила духа немало способствовала его успехам на хассэйдном поле. В состязании со смотрителем багажа сила духа снова может стать решающим фактором.
А люди все шли и шли – мужчина в шляпе с затейливой желтой кокардой, пожилая женщина, за которой тянулся забивающий дух шлейф запаха мускуса, двое молодых людей, щеголявших одеянием фаншеров и непрерывно озиравшихся в надежде увидеть кого-нибудь, кто обратит внимание на их дерзкий вызов… Глиннес скрестил ноги, затем забросил одну ногу на другую, сменил ноги, снова занял прежнюю позу. Дежурный присел за стол и начал делать какие-то отметки в журнале. Чтобы утолить жажду, он снова налил себе чашку чая из термоса. Глиннес поднялся и стал расхаживать по залу ожидания. Вот дежурный встал из-за столика и стал смотреть в дальний конец помещения. При этом он, казалось, чуть покусывал нижнюю губу. Затем отвернулся и протянул руку – «Нет! – взмолился Глиннес, – лишь бы не к термосу с чаем! Он ведь не сверхчеловек!» Однако дежурный только приоткрыл пробку термоса и заглянул внутрь, затем почесал подбородок и как будто серьезно призадумался – Глиннес все это время стоял, прислоняясь к стене и раскачиваясь из стороны в сторону.
Дежурный решился. Он обогнул стойку и быстрым шагом направился в мужской туалет.
Издав еле слышный вздох облегчения, Глиннес двинулся бочком вдоль стенки. На него, похоже, никто не обращал внимания. Нырнул к стойке, распахнул дверцу тумбы и заглянул внутрь. Два ключа. Он схватил оба, закрыл дверцу и вернулся на прежнее место под стенкой. Никто, насколько он мог судить, не заметил выполненного им маневра.
Глиннес прошел прямиком к ячейке N 42. На бирке первого ключа было выштамповано черными цифрами «30». Под номером «42» был помечен второй ключ. Глиннес открыл ячейку, извлек из нее черный чемоданчик и снова захлопнул дверцу. Осталось ли у него время для того, чтобы вернуть ключи на место? Глиннес решил, что не осталось. Он вышел из здания вокзала и направился прямо к окутанной в дымку эвнесса пристани. По дороге туда он зашел за какую-то старую стенку и облегчился.
Скутер он нашел там, где и оставил. Сбросив под ноги швартов, он взял курс на восток.
Подперев румпель коленом, попытался открыть чемоданчик. Замок не поддавался его пальцам. Тогда он с помощью стальной отвертки вырвал накладку «с мясом». Под действием пружины крышка отскочила в сторону. Глиннес потрогал пальцами находившиеся внутри деньги – аккуратно сложенные пачки сертификатов Аластора. Тридцать миллионов озолов.
Глава 21
К Рабендари Глиннес причалил за полчаса до полуночи. В окнах свет не горел. Глэя не было дома. Глиннес поставил кейс на стол и призадумался на пару минут. Затем открыл крышку, вынул сертификаты на сумму в тридцать тысяч озолов, заткнул в кувшин и зарыл в землю рядом с верандой. Вернувшись в дом, позвонил Акади, однако добился только появления на экране расширяющихся красных кругов, указывавших на то, что телефон не работает в режиме «прием». Глиннес присел на диван, ощущая смертельную усталость, но отнюдь не апатию. Еще раз позвонил в особняк Акади и не получил ответа. Тогда швырнул черный чемоданчик к себе в скутер и взял курс на север.
С реки особняк Акади казался погруженным в темноту, что было вовсе не в духе Акади – вряд ли мог лечь спать чуть за полночь человек, для которого в удовольствие была ночная активность…
Еще издали Глиннес заприметил какого-то человека, неподвижно стоящего на причале перед особняком Акади. Глиннес выключил двигатель и свернул в сторону, чтобы держаться от причала подальше. Темная фигура не пошевелилась. Тогда Глиннес громко крикнул:
– Эй, кто это там на причале? Через какое-то время донесся хриплый, приглушенный голос:
– Констебль полиции префектуры. Поставлен часовым.
– Джано Акади дома?
Вновь пауза, затем тихий ответ:
– Нет.
– Где он?
Пауза. Приглушенный безучастный голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76