Песок под его босыми ногами в том месте, где только что лежали девушки, был теплым и липким от масла для загара. Он не видел линии прибоя, но знал, куда идти. Томми-Рэй побежал к воде, уверенный, что девушки на него смотрят. Они всегда смотрели. Он не отвечал на их взгляды. Только оказываясь в движении, на гребне волны, он позволял себе им улыбнуться. И потом, выходя из воды на пляж, мог осчастливить одну из них.
Но когда волны оказались в его поле зрения, он понял: здесь что-то не так. Не только потому, что пляж казался мрачным, а море темным. У берега покачивались тела, и, что еще хуже, их плоть фосфоресцировала. Томми-Рэй замедлил шаг, но он знал, что не может остановиться или повернуть назад. Он не хотел, чтобы кому-нибудь, особенно девушкам, был виден его страх. А он боялся, очень боялся. Похоже, в море вылилось какое-то радиоактивное дерьмо и серферы отравились и умерли. Их тела прибили к берегу те самые волны, которые они отправлялись покорять. Теперь он разглядел трупы вполне отчетливо: кожа местами была серебристой, местами черной, а колышущиеся волосы напоминали нимбы. С ними были и девушки, тоже мертвые в отравленной пене прибоя.
Он знал, что у него нет выбора. Он должен присоединиться к ним. Струсить и вернуться назад на пляж – это хуже смерти. Все они станут легендой. И он, и эти мертвые серферы, когда их смоет отлив. Он решительно шагнул в воду. Там оказалось довольно глубоко, дно будто провалилось у него под ногами. Яд уже жег его организм изнутри. Он увидел, что его тело начинает светиться. Он начал задыхаться, каждый вдох причинял все большую боль.
Кто-то дотронулся до него. Он обернулся, ожидая увидеть очередного мертвого серфера, но это оказалась Джо-Бет. Она произнесла его имя. Он не находил слов, чтобы ответить. Больше всего на свете ему хотелось скрыть свой страх, но ничего не получалось. Зубы его стучали, и он пустил в море струйку мочи.
– Помоги мне, – сказал он. – Джо-Бет, ты единственная, кто может мне помочь. Я умираю.
Она взглянула на его подергивающееся лицо.
– Если ты умираешь, то и я тоже, – сказала она.
– Как я сюда попал? И почему ты здесь? Ты ведь не любишь пляж.
– Это не пляж, – сказала она и взяла его за руки. От ее движения они поплавками закачались на волнах. – Это Субстанция, Томми-Рэй. Помнишь? Теперь мы по ту сторону. Ты столкнул нас сюда.
Она увидела, что он вспомнил.
– Господи… О господи…
– Вспомнил?
– Да, господи, да! – Он притянул ее к себе, обхватил руками за плечи и зарыдал. Она не отстранилась. Глупо быть мстительной, когда они оба в такой опасности.
– Тихо, – сказала она, когда он уткнулся своим горячим, липким, разбитым лицом в ее плечо. – Тихо. Тут уж ничего не поделаешь.
Ничего и не надо было делать. Субстанция завладела им, и ему суждено плыть и плыть, возможно, в конце концов он встретится с Джо-Бет и с Томми-Рэем. А пока ему нравилось чувствовать себя заблудившимся в бесконечности. Здесь все его страхи, да и вся его жизнь, казались незначительными. Он перевернулся на спину и взглянул вверх. Но ночного неба, против ожидания, он не увидел. Не было никаких звезд, ни неподвижных, ни падающих. Не было облаков, скрывающих луну. Сначала ему показалось, что там вообще ничего нет, но через несколько секунд, минут или часов – он не знал точно, сколько прошло времени, да и знать не хотел – он заметил протянувшиеся на сотни миль цветные волны. По сравнению с этим зрелищем северное сияние было детской игрушкой. Время от времени Хови казалось, что он видит какие-то опускающиеся и поднимающиеся формы, похожие на стаи мант в полмили длиной каждая. Он надеялся, что они спустятся ниже и он сможет рассмотреть их получше, но, похоже, они просто не могли стать более четкими. Не все доступно глазу. Некоторые картины не поддавались фиксации и анализу, подобно его чувствам к Джо-Бет. Невозможно было сосредоточиться ни на одном из их фрагментов, ни на цветах над его головой, ни на мелькающих в вышине формах. Он воспринимал их скорее шестым чувством, чем сетчаткой. И чувством этим было сопереживание.
Смирившись с этим, он осторожно перевернулся в эфире и попытался грести. Ему это вполне удалось, хотя трудно судить об эффективности усилий за неимением каких-либо ориентиров. Вокруг светились огни, но они были слишком малы и расплывчаты. Хови решил, что это такие же случайные путники. А может быть, его окружали спящие души? Может быть, дети, любовники, умирающие плыли во сне по волнам Субстанции, чтобы обрести утешение и надежду справиться с невзгодами жизни, когда они проснутся? Он опустил лицо вниз. Под ним было множество светящихся форм, как звезд на небе. Они плыли в разных направлениях. Одни, как манты, собирались наверху в стаи и перемещались вверх-вниз. Другие двигались парами бок о бок. Любовники, заключил он, хотя далеко не всегда спящих рядом людей связывала любовь. Возможно, очень немногих. Эти размышления напомнили ему о тех мгновениях, когда он плыл здесь вместе с Джо-Бет. Он стал думать о том, где она сейчас. Ему следует быть осторожнее, чтобы блаженный покой не притупил его чувств, не заставил забыть о ней. Он поднял лицо от поверхности.
Сделай он это секундой позже, ему не удалось бы избежать столкновения. В нескольких ярдах перед ним плыл нелепо раскрашенный кусок дома Вэнса, шокирующий своим появлением здесь. А за ним дрейфовал какой-то безобразный обломок – слишком отвратительный, чтобы принадлежать здешнему миру, и не похожий ни на какую вещь из Косма. Он поднимался над поверхностью на четыре фута или чуть больше и уходил под воду на ту же глубину. Нечто вроде воскового острова с переплетенными отростками, напоминающего бледные экскременты в этом чистом море. Хови дотянулся до обломка дома и резко забросил на него свое тело. Это движение приблизило его к загадочному острову.
Остров оказался живой. Не населенный живыми существами, а созданный из живой материи. Хови слышал биение двух сердец, а поверхность его блестела, словно кожа. Он понял, что это такое, только когда почти коснулся острова. Он рассмотрел две худощавые фигуры гостей с приема, вцепившиеся друг в друга с выражением ярости на лицах. Хови не имел чести быть представленным Сэму Сагански, не слышал он и ловко стучащих по клавишам пальцев Дуга Франкла. Он видел только двух сцепившихся врагов в сердце острова, который, казалось, вырастал прямо из них. Из их спин вздымались огромные горбы, конечности вытягивались и смешивались с плотью врага. Эта структура продолжала расти, образуя все новые узелки и отростки, ветвившиеся вдоль рук и ног, и каждое новое образование все меньше напоминало человеческую плоть. Это зрелище скорее восхищало, чем пугало. Похоже, оба борца не чувствовали боли. Глядя на то, как разрастается структура, Хови смутно осознавал, что присутствует при рождении новой тверди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Но когда волны оказались в его поле зрения, он понял: здесь что-то не так. Не только потому, что пляж казался мрачным, а море темным. У берега покачивались тела, и, что еще хуже, их плоть фосфоресцировала. Томми-Рэй замедлил шаг, но он знал, что не может остановиться или повернуть назад. Он не хотел, чтобы кому-нибудь, особенно девушкам, был виден его страх. А он боялся, очень боялся. Похоже, в море вылилось какое-то радиоактивное дерьмо и серферы отравились и умерли. Их тела прибили к берегу те самые волны, которые они отправлялись покорять. Теперь он разглядел трупы вполне отчетливо: кожа местами была серебристой, местами черной, а колышущиеся волосы напоминали нимбы. С ними были и девушки, тоже мертвые в отравленной пене прибоя.
Он знал, что у него нет выбора. Он должен присоединиться к ним. Струсить и вернуться назад на пляж – это хуже смерти. Все они станут легендой. И он, и эти мертвые серферы, когда их смоет отлив. Он решительно шагнул в воду. Там оказалось довольно глубоко, дно будто провалилось у него под ногами. Яд уже жег его организм изнутри. Он увидел, что его тело начинает светиться. Он начал задыхаться, каждый вдох причинял все большую боль.
Кто-то дотронулся до него. Он обернулся, ожидая увидеть очередного мертвого серфера, но это оказалась Джо-Бет. Она произнесла его имя. Он не находил слов, чтобы ответить. Больше всего на свете ему хотелось скрыть свой страх, но ничего не получалось. Зубы его стучали, и он пустил в море струйку мочи.
– Помоги мне, – сказал он. – Джо-Бет, ты единственная, кто может мне помочь. Я умираю.
Она взглянула на его подергивающееся лицо.
– Если ты умираешь, то и я тоже, – сказала она.
– Как я сюда попал? И почему ты здесь? Ты ведь не любишь пляж.
– Это не пляж, – сказала она и взяла его за руки. От ее движения они поплавками закачались на волнах. – Это Субстанция, Томми-Рэй. Помнишь? Теперь мы по ту сторону. Ты столкнул нас сюда.
Она увидела, что он вспомнил.
– Господи… О господи…
– Вспомнил?
– Да, господи, да! – Он притянул ее к себе, обхватил руками за плечи и зарыдал. Она не отстранилась. Глупо быть мстительной, когда они оба в такой опасности.
– Тихо, – сказала она, когда он уткнулся своим горячим, липким, разбитым лицом в ее плечо. – Тихо. Тут уж ничего не поделаешь.
Ничего и не надо было делать. Субстанция завладела им, и ему суждено плыть и плыть, возможно, в конце концов он встретится с Джо-Бет и с Томми-Рэем. А пока ему нравилось чувствовать себя заблудившимся в бесконечности. Здесь все его страхи, да и вся его жизнь, казались незначительными. Он перевернулся на спину и взглянул вверх. Но ночного неба, против ожидания, он не увидел. Не было никаких звезд, ни неподвижных, ни падающих. Не было облаков, скрывающих луну. Сначала ему показалось, что там вообще ничего нет, но через несколько секунд, минут или часов – он не знал точно, сколько прошло времени, да и знать не хотел – он заметил протянувшиеся на сотни миль цветные волны. По сравнению с этим зрелищем северное сияние было детской игрушкой. Время от времени Хови казалось, что он видит какие-то опускающиеся и поднимающиеся формы, похожие на стаи мант в полмили длиной каждая. Он надеялся, что они спустятся ниже и он сможет рассмотреть их получше, но, похоже, они просто не могли стать более четкими. Не все доступно глазу. Некоторые картины не поддавались фиксации и анализу, подобно его чувствам к Джо-Бет. Невозможно было сосредоточиться ни на одном из их фрагментов, ни на цветах над его головой, ни на мелькающих в вышине формах. Он воспринимал их скорее шестым чувством, чем сетчаткой. И чувством этим было сопереживание.
Смирившись с этим, он осторожно перевернулся в эфире и попытался грести. Ему это вполне удалось, хотя трудно судить об эффективности усилий за неимением каких-либо ориентиров. Вокруг светились огни, но они были слишком малы и расплывчаты. Хови решил, что это такие же случайные путники. А может быть, его окружали спящие души? Может быть, дети, любовники, умирающие плыли во сне по волнам Субстанции, чтобы обрести утешение и надежду справиться с невзгодами жизни, когда они проснутся? Он опустил лицо вниз. Под ним было множество светящихся форм, как звезд на небе. Они плыли в разных направлениях. Одни, как манты, собирались наверху в стаи и перемещались вверх-вниз. Другие двигались парами бок о бок. Любовники, заключил он, хотя далеко не всегда спящих рядом людей связывала любовь. Возможно, очень немногих. Эти размышления напомнили ему о тех мгновениях, когда он плыл здесь вместе с Джо-Бет. Он стал думать о том, где она сейчас. Ему следует быть осторожнее, чтобы блаженный покой не притупил его чувств, не заставил забыть о ней. Он поднял лицо от поверхности.
Сделай он это секундой позже, ему не удалось бы избежать столкновения. В нескольких ярдах перед ним плыл нелепо раскрашенный кусок дома Вэнса, шокирующий своим появлением здесь. А за ним дрейфовал какой-то безобразный обломок – слишком отвратительный, чтобы принадлежать здешнему миру, и не похожий ни на какую вещь из Косма. Он поднимался над поверхностью на четыре фута или чуть больше и уходил под воду на ту же глубину. Нечто вроде воскового острова с переплетенными отростками, напоминающего бледные экскременты в этом чистом море. Хови дотянулся до обломка дома и резко забросил на него свое тело. Это движение приблизило его к загадочному острову.
Остров оказался живой. Не населенный живыми существами, а созданный из живой материи. Хови слышал биение двух сердец, а поверхность его блестела, словно кожа. Он понял, что это такое, только когда почти коснулся острова. Он рассмотрел две худощавые фигуры гостей с приема, вцепившиеся друг в друга с выражением ярости на лицах. Хови не имел чести быть представленным Сэму Сагански, не слышал он и ловко стучащих по клавишам пальцев Дуга Франкла. Он видел только двух сцепившихся врагов в сердце острова, который, казалось, вырастал прямо из них. Из их спин вздымались огромные горбы, конечности вытягивались и смешивались с плотью врага. Эта структура продолжала расти, образуя все новые узелки и отростки, ветвившиеся вдоль рук и ног, и каждое новое образование все меньше напоминало человеческую плоть. Это зрелище скорее восхищало, чем пугало. Похоже, оба борца не чувствовали боли. Глядя на то, как разрастается структура, Хови смутно осознавал, что присутствует при рождении новой тверди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151