– А если бы и вспомнила…
Она замолчала, вздохнула и резко сказала:
– Почему бы вам не вернуться туда, откуда вы появились?
– Я и вернулся сюда. Здесь мой родной город.
– Я не об этом. – Теперь в ее голосе слышалось скрытое прежде раздражение. – Неужели вы не видите связи? Стоило вам здесь появиться, как погиб мистер Вэнс.
«Да я-то здесь при чем, черт возьми?» – хотел спросить Хови. В последние сутки он не очень следил за событиями, однако слышал, что поиски тела закончились еще большей трагедией. Но он не видел связи.
– Я не убивал Бадди Вэнса. Моя мать, разумеется, тоже. Очевидно, смирившись с выпавшей на ее долю ролью вестника, миссис Нэпп оставила намеки и торопливо, чтобы скорей с этим покончить, заявила прямым текстом:
– Мистер Вэнс погиб на том самом месте, где была изнасилована ваша мать.
– На том же самом? – переспросил Хови.
– Да, – последовал ответ. – Так мне сказали. Я не собираюсь проверять. В жизни и так достаточно зла, чтобы идти его искать.
– И вы думаете, что я как-то с этим связан?
– Я так не говорила.
– Нет. Но п… п… но вы п-подумали.
– Хорошо, пусть так: да, я так подумала.
– И вы хотите, чтобы я ушел из магазина и не распространял тут своего дурного влияния?
– Да, – сказала она честно. – Именно. Он кивнул.
– Ладно. Я уйду. Как только вы пообещаете сказать Джо-Бет, что я к ней приходил.
На лице миссис Нэпп отразилось явное смятение. Однако страх перед Хови, давший ему власть над женщиной, заставил ее согласиться.
– Я прошу не много, – сказал он. – Вам не придется даже лгать.
– Конечно не придется.
– Так вы скажете ей?
– Да.
– Клянетесь Великим белым богом Америки? – спросил он. – Как там его? Кецалькоатлем?
Луис не поняла, о чем он.
– Неважно, – сказал он. – Уже ухожу. Простите, если испортил вам утро.
Оставив испуганную миссис Нэпп в одиночестве, он вышел на улицу. За те двадцать минут, что он провел в магазине, тучи рассеялись и солнце осветило Холм, играя бликами на стенах мола. Девушка его мечты все-таки оказалась права.
V
Грилло проснулся от телефонного звонка, протянул руку, перевернув полупустой бокал с шампанским (его последний тост прошлым вечером был за Бадди – ушедшего, но не забытого!), выругался и снял трубку.
– Алло? – прорычал он.
– Я тебя разбудила?
– Тесла?
– Люблю, когда мужчина помнит мое имя.
– Который час?
– Поздний. Пора уже встать и взяться за дело. Я хочу, чтобы ты разделался с Абернети к моему приезду.
– Ты о чем? Ты едешь сюда?
– Ты должен мне обед за слухи про Вэнса. Так что найди местечко подороже.
– Когда ты приедешь? – спросил он.
– Не знаю. Примерно…
Она задумалась, а Грилло положил трубку и ухмыльнулся, представив себе, как она ругает его на чем свет стоит на другом конце провода. Однако улыбка сползла с его лица, едва он поднялся с постели. Голова гудела как барабан; если бы он допил последний бокал, то, наверное, вообще не смог бы встать сейчас. Он позвонил вниз и заказал кофе.
– И сок, сэр? – спросили из кухни.
– Нет. Просто кофе.
– Яйца, круассаны?..
– О господи, нет! Никаких яиц. Ничего. Только кофе. Мысль о работе за письменным столом вызывала то же отвращение, что и мысль о завтраке. Он решил, прежде чем садиться за работу, связаться со служанкой из дома Вэнса – Эллен Нгуен. Ее адрес без номера телефона все еще лежал в кармане.
Чашка крепкого кофе сделала свое дело, и Грилло смог выйти, поймать машину и добраться до Дирделла. Дом, который ему наконец удалось отыскать, резко отличался от особняка, где работала горничная. Дом был маленький, невзрачный и сильно нуждался в ремонте. Грилло уже представил себе интервью с обиженной прислугой, от души поливающей грязью бывшего хозяина. По опыту он знал, что подобная информация с одинаковой долей вероятности может оказаться как чистой правдой, так и злобной клеветой. Однако на этот раз при мысли о клевете он засомневался. Он заметил искреннюю печаль на открытом лице Эллен. Та пригласила Грилло в дом, сварила ему кофе и время от времени выходила из комнаты к плачущему заболевшему ребенку – у того был грипп. Ее слова бросали тень не столько на Бадди Вэнса, сколько на нее саму. В итоге Грилло пришел к мысли, что этот «источник» заслуживает доверия.
– Я была его любовницей, – рассказывала Эллен. – Почти пять лет. Мы находили способы проводить время вместе, даже когда здесь жила Рошель, что, конечно, длилось недолго. Думаю, она знала о нас. Потому избавилась от меня при первой возможности.
– Вы уже не работаете в Кони?
– Нет. Рошель ждала удобного случая, чтобы меня выгнать, и вы ей помогли.
– Я? – удивился Грилло. – Каким образом?
– Она потом сказала, что я будто бы флиртовала с вами. Типичный для нее предлог.
Не в первый раз за время разговора Грилло увидел, как на лице собеседницы отразилась целая буря чувств – сейчас преобладало презрение, – хотя она и старалась сохранять ровный тон.
– Она судит обо всех по себе, – продолжала она. – Вы заметили?
– Нет, – честно признался Грилло. – Не заметил. Эллен, кажется, удивилась.
– Погодите, – сказала она. – Не хочу, чтобы Филип слышал нас.
Она встала, пошла в спальню сына, сказала ему что-то (что именно, Грилло не расслышал), а потом плотно закрыла за собой дверь.
– Он и так уже знает много лишних слов, хотя всего-то закончил первый класс. Хочу, чтобы дома у него была возможность оставаться… не знаю, как это назвать… невинным.. Да, именно невинным. Ведь не за горами время, когда он сам узнает об этих мерзостях, правда?
– О мерзостях?
– Ну, вы понимаете: обман, предательство. Секс. Власть.
– А-а, да. С ними, конечно, познакомиться придется.
– Так я говорила, кажется, о Рошели?
– Именно.
– С Рошелью все просто. До свадьбы с Бадди она была шлюхой.
– Кем?..
– Вы расслышали правильно. Что вас так удивляет?
– Даже не знаю. Она красавица. Могла бы зарабатывать и другим способом.
– Она привыкла к шикарной жизни, – сказала Эллен, о ее голосе снова прозвучало презрение, смешанное с брезгливостью.
– Бадди знал об этом, когда женился на ней?
– О чем? О ее привычках или о том, что она шлюха?
– И о том, и о другом.
– Уверена, что да. Отчасти поэтому он и женился на ней. Понимаете, у Бадди есть болезненная тяга ко всему извращенному. Простите, я хотела сказать была. Никак не могу смириться с тем, что его больше нет.
– Должно быть, очень трудно привыкнуть, он так недавно умер… Извините, что заставляю вас это вспоминать.
– Я сама напросилась, – возразила она. – И мне хочется, чтобы кто-то узнал об этом. Чтобы все узнали. Ведь он меня любил, мистер Грилло. Только меня.
– Полагаю, вы его тоже любили?
– О да, – сказала она тихо. – Очень. Конечно, он был ужасным эгоистом, но мужчины всегда эгоисты, разве не так?
Она не дала Грилло времени возразить и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Она замолчала, вздохнула и резко сказала:
– Почему бы вам не вернуться туда, откуда вы появились?
– Я и вернулся сюда. Здесь мой родной город.
– Я не об этом. – Теперь в ее голосе слышалось скрытое прежде раздражение. – Неужели вы не видите связи? Стоило вам здесь появиться, как погиб мистер Вэнс.
«Да я-то здесь при чем, черт возьми?» – хотел спросить Хови. В последние сутки он не очень следил за событиями, однако слышал, что поиски тела закончились еще большей трагедией. Но он не видел связи.
– Я не убивал Бадди Вэнса. Моя мать, разумеется, тоже. Очевидно, смирившись с выпавшей на ее долю ролью вестника, миссис Нэпп оставила намеки и торопливо, чтобы скорей с этим покончить, заявила прямым текстом:
– Мистер Вэнс погиб на том самом месте, где была изнасилована ваша мать.
– На том же самом? – переспросил Хови.
– Да, – последовал ответ. – Так мне сказали. Я не собираюсь проверять. В жизни и так достаточно зла, чтобы идти его искать.
– И вы думаете, что я как-то с этим связан?
– Я так не говорила.
– Нет. Но п… п… но вы п-подумали.
– Хорошо, пусть так: да, я так подумала.
– И вы хотите, чтобы я ушел из магазина и не распространял тут своего дурного влияния?
– Да, – сказала она честно. – Именно. Он кивнул.
– Ладно. Я уйду. Как только вы пообещаете сказать Джо-Бет, что я к ней приходил.
На лице миссис Нэпп отразилось явное смятение. Однако страх перед Хови, давший ему власть над женщиной, заставил ее согласиться.
– Я прошу не много, – сказал он. – Вам не придется даже лгать.
– Конечно не придется.
– Так вы скажете ей?
– Да.
– Клянетесь Великим белым богом Америки? – спросил он. – Как там его? Кецалькоатлем?
Луис не поняла, о чем он.
– Неважно, – сказал он. – Уже ухожу. Простите, если испортил вам утро.
Оставив испуганную миссис Нэпп в одиночестве, он вышел на улицу. За те двадцать минут, что он провел в магазине, тучи рассеялись и солнце осветило Холм, играя бликами на стенах мола. Девушка его мечты все-таки оказалась права.
V
Грилло проснулся от телефонного звонка, протянул руку, перевернув полупустой бокал с шампанским (его последний тост прошлым вечером был за Бадди – ушедшего, но не забытого!), выругался и снял трубку.
– Алло? – прорычал он.
– Я тебя разбудила?
– Тесла?
– Люблю, когда мужчина помнит мое имя.
– Который час?
– Поздний. Пора уже встать и взяться за дело. Я хочу, чтобы ты разделался с Абернети к моему приезду.
– Ты о чем? Ты едешь сюда?
– Ты должен мне обед за слухи про Вэнса. Так что найди местечко подороже.
– Когда ты приедешь? – спросил он.
– Не знаю. Примерно…
Она задумалась, а Грилло положил трубку и ухмыльнулся, представив себе, как она ругает его на чем свет стоит на другом конце провода. Однако улыбка сползла с его лица, едва он поднялся с постели. Голова гудела как барабан; если бы он допил последний бокал, то, наверное, вообще не смог бы встать сейчас. Он позвонил вниз и заказал кофе.
– И сок, сэр? – спросили из кухни.
– Нет. Просто кофе.
– Яйца, круассаны?..
– О господи, нет! Никаких яиц. Ничего. Только кофе. Мысль о работе за письменным столом вызывала то же отвращение, что и мысль о завтраке. Он решил, прежде чем садиться за работу, связаться со служанкой из дома Вэнса – Эллен Нгуен. Ее адрес без номера телефона все еще лежал в кармане.
Чашка крепкого кофе сделала свое дело, и Грилло смог выйти, поймать машину и добраться до Дирделла. Дом, который ему наконец удалось отыскать, резко отличался от особняка, где работала горничная. Дом был маленький, невзрачный и сильно нуждался в ремонте. Грилло уже представил себе интервью с обиженной прислугой, от души поливающей грязью бывшего хозяина. По опыту он знал, что подобная информация с одинаковой долей вероятности может оказаться как чистой правдой, так и злобной клеветой. Однако на этот раз при мысли о клевете он засомневался. Он заметил искреннюю печаль на открытом лице Эллен. Та пригласила Грилло в дом, сварила ему кофе и время от времени выходила из комнаты к плачущему заболевшему ребенку – у того был грипп. Ее слова бросали тень не столько на Бадди Вэнса, сколько на нее саму. В итоге Грилло пришел к мысли, что этот «источник» заслуживает доверия.
– Я была его любовницей, – рассказывала Эллен. – Почти пять лет. Мы находили способы проводить время вместе, даже когда здесь жила Рошель, что, конечно, длилось недолго. Думаю, она знала о нас. Потому избавилась от меня при первой возможности.
– Вы уже не работаете в Кони?
– Нет. Рошель ждала удобного случая, чтобы меня выгнать, и вы ей помогли.
– Я? – удивился Грилло. – Каким образом?
– Она потом сказала, что я будто бы флиртовала с вами. Типичный для нее предлог.
Не в первый раз за время разговора Грилло увидел, как на лице собеседницы отразилась целая буря чувств – сейчас преобладало презрение, – хотя она и старалась сохранять ровный тон.
– Она судит обо всех по себе, – продолжала она. – Вы заметили?
– Нет, – честно признался Грилло. – Не заметил. Эллен, кажется, удивилась.
– Погодите, – сказала она. – Не хочу, чтобы Филип слышал нас.
Она встала, пошла в спальню сына, сказала ему что-то (что именно, Грилло не расслышал), а потом плотно закрыла за собой дверь.
– Он и так уже знает много лишних слов, хотя всего-то закончил первый класс. Хочу, чтобы дома у него была возможность оставаться… не знаю, как это назвать… невинным.. Да, именно невинным. Ведь не за горами время, когда он сам узнает об этих мерзостях, правда?
– О мерзостях?
– Ну, вы понимаете: обман, предательство. Секс. Власть.
– А-а, да. С ними, конечно, познакомиться придется.
– Так я говорила, кажется, о Рошели?
– Именно.
– С Рошелью все просто. До свадьбы с Бадди она была шлюхой.
– Кем?..
– Вы расслышали правильно. Что вас так удивляет?
– Даже не знаю. Она красавица. Могла бы зарабатывать и другим способом.
– Она привыкла к шикарной жизни, – сказала Эллен, о ее голосе снова прозвучало презрение, смешанное с брезгливостью.
– Бадди знал об этом, когда женился на ней?
– О чем? О ее привычках или о том, что она шлюха?
– И о том, и о другом.
– Уверена, что да. Отчасти поэтому он и женился на ней. Понимаете, у Бадди есть болезненная тяга ко всему извращенному. Простите, я хотела сказать была. Никак не могу смириться с тем, что его больше нет.
– Должно быть, очень трудно привыкнуть, он так недавно умер… Извините, что заставляю вас это вспоминать.
– Я сама напросилась, – возразила она. – И мне хочется, чтобы кто-то узнал об этом. Чтобы все узнали. Ведь он меня любил, мистер Грилло. Только меня.
– Полагаю, вы его тоже любили?
– О да, – сказала она тихо. – Очень. Конечно, он был ужасным эгоистом, но мужчины всегда эгоисты, разве не так?
Она не дала Грилло времени возразить и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151