Хани с ужасом увидел, как оторвавшийся лоскуток пламени повис в воздухе.
Тогда он задрожал, его до костей пробрал озноб. Почему-то померещилось, что надвигается зима, и вокруг царит лютый холод. Взглянув на Дъярва, Хани понял, что и того колотит дрожь. Однако трава оставалась такой же зеленой, не пожухла и не съежилась от мороза, не было заметно инея и снега…
А невидимая река, в которую они нырнули, застыла. Липкая вода стала каменно-тяжелой, в ней кружились сотни острых льдинок, больно коловших кожу и раздиравших легкие. Поверхность реки подернулась тонкой корочкой, и в тот же миг небо пропало. Его закрыл мутный серый полог. На какое-то время лед стронулся, промелькнули яркие звезды… Хани тупо удивился, откуда они взялись среди бела дня, но тут же панцирь льда сковал реку. Купол стал темно-серым, почернел. Хани ощутил, что задыхается, ему не хватало воздуха…
Пробуждение оказалось долгим и мучительным. Хани бесчисленное множество раз выныривал из липкого омута, но его вновь затягивало обратно. Однако он сумел проломить ледяную корку и вынырнул к свету и воздуху. Первое, что он увидел, было встревоженное лицо Рюби.
— Что случилось? — заплетающимся языком спросил Хани.
— Лост пытался заморозить время, — глухо ответила Рюби.
Только сейчас немного пришедший в себя Хани обратил внимание, как осунулось ее лицо, какие землистые круги обвели глаза.
— Разве это возможно — остановить время?
— Мы тоже полагали, что невозможно, однако ошиблись. Кое в чем жители Найклоста опередили даже нас, Радужников. Это знак. Недаром они так ценили мертвый покой. Может, именно это стремление и помогло им найти необходимое средство, чтобы растянуть день на тысячу лет.
— Но ведь у них ничего не получилось? — попытался улыбнуться Хани, но натолкнулся на печальный взгляд Рюби и прикусил язык.
— Лост просчитался в одном. Он не предполагал, что для Радужников время может оказаться иным, чем для людей. Если бы здесь находились только люди — все кончилось бы общей гибелью, а для нас замедление времени не так страшно, как для краткоживущих. Что мне лишняя тысяча лет? С великим трудом, однако мы раскололи лед застывшего времени.
И Рюби заплакала навзрыд. Хани неловко обнял ее, гладя по плечам, попытался утешить. Наконец Рюби справилась с собой и с трудом выдавила:
— Дайамонд погиб.
— Как?! — Хани искренне считал Радужников бессмертными, он забыл давнюю битву в ущелье, и это известие поразило его, как гром среди ясного неба.
— Растопить лед можно было только магическим огнем. Ты помнишь каменное пламя? Дайамонд зажег его. Но жар был так велик, что сгорел и его алмаз. Я пыталась остановить Дайамонда, но он утверждал, что иначе никак нельзя, что он знает, чем это может кончиться…
Хани крепче обнял ее, не сказав ни слова.
О Лосте больше не вспоминали.
11. ОПЯТЬ ДРАКОН
Недаром предсказывали, что последний поход будет тяжелее всех предыдущих, вместе взятых. Хани казалось, что они ни на шаг не приблизились к своей цели, зато успели потерять столько друзей… Чани, Ториль, Дайамонд…
Видя его переживания, Дъярв укоризненно выговаривал:
— Нельзя так распускаться. Вы начали великую борьбу, и сейчас поздно изображать сожаление и раскаяние. Если ты скажешь, что не представлял, какой трудной и кровавой она окажется, я перестану уважать тебя. Это будет значить, что либо ты глуп, либо легкомыслен. Вы замахнулись на то, чтобы избавить весь мир — весь мир! — от зла, и на полпути вдруг решили, что это можно сделать без крови. На что вы надеялись?
Хани покраснел так, что уши запылали двумя факелами.
— Мы… я… — невнятно промямлил он.
— Вы не представляли, что это выглядит так отвратительно, — жестко закончил Дъярв.
— Пожалуй, да, — согласился Хани.
Дъярв уже собрался и по этому поводу произнести какое-то поучение, однако его решительно оборвала Рюби.
— Прекрати! Разве ты не заметил, что он идет иной дорогой, чем мы?!
Теперь настала очередь Дъярва смущаться и мямлить.
— Конечно… Но только…
— Вот и помалкивай. Ты должен понимать: лишь потому, что он избрал св ой путь, у тебя есть возможность следовать т во им .
— Наверное…
Но Рюби безжалостно добила Дъярва, издевательски повторив его собственное:
— Не заставляй думать о себе хуже, чем до сегодняшнего дня. Ведь тогда мне придется перестать уважать тебя.
Дъярв попытался трепыхнуться.
— Однако меч…
— …можно пускать в ход только тогда, когда возникает необходимость расчистить основной путь. При всей кажущейся силе не меч главное оружие.
Дъярв слегка воспрянул.
— Кажущейся? Не слишком ли сильно сказано? Наша победа была одержана кажущейся силой?!
Однако Рюби не смутилась.
— Вы много лет пытались вернуть корону Скъельда. И преуспели в этом? Да и битву тебе не мешает припомнить получше. Все ли решил меч?
Дъярв опять смешался и поторопился убраться — к великому облегчению Хани, которому спор не доставлял ни малейшего удовольствия.
На ночь по распоряжению Дъярва армия отошла от места побоища. Он опасался, что великое множество мертвых тел может вызвать вспышку морового поветрия, и считал необходимым принять кое-какие предосторожности.
Ночь прошла спокойно, зато рассвет принес новый сюрприз.
Широкое поле, которое едва можно было окинуть взглядом, неузнаваемо переменилось. Исчезли груды трупов, непонятная сила вырвала с корнем все кусты и деревья. Хани не верил собственным глазам. Всего за одну ночь поле покрылось плотной черной коркой, слегка напоминающей старый ноздреватый мед. Корка оставляла на руках дурно пахнущие пятна.
— Что это? — растерянно спросил Хани.
— Я ничего не понимаю, — добавила Рюби. — Полагаю, это новая чужемерзкая выдумка Безымянного. Правда, не слишком понятно, с какой целью он предпринял это. Может, просто опоздал? Надеялся, что мы останемся здесь, и сейчас лежали бы мы…
— Неужели непонятно?
Все вздрогнули. Хотя Дъярв был на две головы выше Хани, шире в плечах, но искусством подкрадываться совершенно бесшумно он владел в совершенстве.
— Что за шутки?! — возмутилась Рюби.
— Вы не видели еще адских созданий?
— Каких? Кто? Ты кого встретил? — заговорили все наперебой.
Дъярв поднял руку, останавливая беспорядочный гомон.
— Видел. Лучше никому с ними не сталкиваться.
Однако поглядеть захотели все. Дъярв смело зашагал прямо по черной корке. Хотя каблуки слегка прилипали, идти по ней было значительно легче, чем путаться в высокой траве, еще вчера покрывавшей поле. Буквально за ближайшим пригорком они увидели странного зверя. Он походил на исполинскую черную черепаху, втянувшую голову и лапы под панцирь и превратившуюся в холмик. Но на панцире «черепахи» не было характерных пластинок, он был совершенно однородным, матово-черным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Тогда он задрожал, его до костей пробрал озноб. Почему-то померещилось, что надвигается зима, и вокруг царит лютый холод. Взглянув на Дъярва, Хани понял, что и того колотит дрожь. Однако трава оставалась такой же зеленой, не пожухла и не съежилась от мороза, не было заметно инея и снега…
А невидимая река, в которую они нырнули, застыла. Липкая вода стала каменно-тяжелой, в ней кружились сотни острых льдинок, больно коловших кожу и раздиравших легкие. Поверхность реки подернулась тонкой корочкой, и в тот же миг небо пропало. Его закрыл мутный серый полог. На какое-то время лед стронулся, промелькнули яркие звезды… Хани тупо удивился, откуда они взялись среди бела дня, но тут же панцирь льда сковал реку. Купол стал темно-серым, почернел. Хани ощутил, что задыхается, ему не хватало воздуха…
Пробуждение оказалось долгим и мучительным. Хани бесчисленное множество раз выныривал из липкого омута, но его вновь затягивало обратно. Однако он сумел проломить ледяную корку и вынырнул к свету и воздуху. Первое, что он увидел, было встревоженное лицо Рюби.
— Что случилось? — заплетающимся языком спросил Хани.
— Лост пытался заморозить время, — глухо ответила Рюби.
Только сейчас немного пришедший в себя Хани обратил внимание, как осунулось ее лицо, какие землистые круги обвели глаза.
— Разве это возможно — остановить время?
— Мы тоже полагали, что невозможно, однако ошиблись. Кое в чем жители Найклоста опередили даже нас, Радужников. Это знак. Недаром они так ценили мертвый покой. Может, именно это стремление и помогло им найти необходимое средство, чтобы растянуть день на тысячу лет.
— Но ведь у них ничего не получилось? — попытался улыбнуться Хани, но натолкнулся на печальный взгляд Рюби и прикусил язык.
— Лост просчитался в одном. Он не предполагал, что для Радужников время может оказаться иным, чем для людей. Если бы здесь находились только люди — все кончилось бы общей гибелью, а для нас замедление времени не так страшно, как для краткоживущих. Что мне лишняя тысяча лет? С великим трудом, однако мы раскололи лед застывшего времени.
И Рюби заплакала навзрыд. Хани неловко обнял ее, гладя по плечам, попытался утешить. Наконец Рюби справилась с собой и с трудом выдавила:
— Дайамонд погиб.
— Как?! — Хани искренне считал Радужников бессмертными, он забыл давнюю битву в ущелье, и это известие поразило его, как гром среди ясного неба.
— Растопить лед можно было только магическим огнем. Ты помнишь каменное пламя? Дайамонд зажег его. Но жар был так велик, что сгорел и его алмаз. Я пыталась остановить Дайамонда, но он утверждал, что иначе никак нельзя, что он знает, чем это может кончиться…
Хани крепче обнял ее, не сказав ни слова.
О Лосте больше не вспоминали.
11. ОПЯТЬ ДРАКОН
Недаром предсказывали, что последний поход будет тяжелее всех предыдущих, вместе взятых. Хани казалось, что они ни на шаг не приблизились к своей цели, зато успели потерять столько друзей… Чани, Ториль, Дайамонд…
Видя его переживания, Дъярв укоризненно выговаривал:
— Нельзя так распускаться. Вы начали великую борьбу, и сейчас поздно изображать сожаление и раскаяние. Если ты скажешь, что не представлял, какой трудной и кровавой она окажется, я перестану уважать тебя. Это будет значить, что либо ты глуп, либо легкомыслен. Вы замахнулись на то, чтобы избавить весь мир — весь мир! — от зла, и на полпути вдруг решили, что это можно сделать без крови. На что вы надеялись?
Хани покраснел так, что уши запылали двумя факелами.
— Мы… я… — невнятно промямлил он.
— Вы не представляли, что это выглядит так отвратительно, — жестко закончил Дъярв.
— Пожалуй, да, — согласился Хани.
Дъярв уже собрался и по этому поводу произнести какое-то поучение, однако его решительно оборвала Рюби.
— Прекрати! Разве ты не заметил, что он идет иной дорогой, чем мы?!
Теперь настала очередь Дъярва смущаться и мямлить.
— Конечно… Но только…
— Вот и помалкивай. Ты должен понимать: лишь потому, что он избрал св ой путь, у тебя есть возможность следовать т во им .
— Наверное…
Но Рюби безжалостно добила Дъярва, издевательски повторив его собственное:
— Не заставляй думать о себе хуже, чем до сегодняшнего дня. Ведь тогда мне придется перестать уважать тебя.
Дъярв попытался трепыхнуться.
— Однако меч…
— …можно пускать в ход только тогда, когда возникает необходимость расчистить основной путь. При всей кажущейся силе не меч главное оружие.
Дъярв слегка воспрянул.
— Кажущейся? Не слишком ли сильно сказано? Наша победа была одержана кажущейся силой?!
Однако Рюби не смутилась.
— Вы много лет пытались вернуть корону Скъельда. И преуспели в этом? Да и битву тебе не мешает припомнить получше. Все ли решил меч?
Дъярв опять смешался и поторопился убраться — к великому облегчению Хани, которому спор не доставлял ни малейшего удовольствия.
На ночь по распоряжению Дъярва армия отошла от места побоища. Он опасался, что великое множество мертвых тел может вызвать вспышку морового поветрия, и считал необходимым принять кое-какие предосторожности.
Ночь прошла спокойно, зато рассвет принес новый сюрприз.
Широкое поле, которое едва можно было окинуть взглядом, неузнаваемо переменилось. Исчезли груды трупов, непонятная сила вырвала с корнем все кусты и деревья. Хани не верил собственным глазам. Всего за одну ночь поле покрылось плотной черной коркой, слегка напоминающей старый ноздреватый мед. Корка оставляла на руках дурно пахнущие пятна.
— Что это? — растерянно спросил Хани.
— Я ничего не понимаю, — добавила Рюби. — Полагаю, это новая чужемерзкая выдумка Безымянного. Правда, не слишком понятно, с какой целью он предпринял это. Может, просто опоздал? Надеялся, что мы останемся здесь, и сейчас лежали бы мы…
— Неужели непонятно?
Все вздрогнули. Хотя Дъярв был на две головы выше Хани, шире в плечах, но искусством подкрадываться совершенно бесшумно он владел в совершенстве.
— Что за шутки?! — возмутилась Рюби.
— Вы не видели еще адских созданий?
— Каких? Кто? Ты кого встретил? — заговорили все наперебой.
Дъярв поднял руку, останавливая беспорядочный гомон.
— Видел. Лучше никому с ними не сталкиваться.
Однако поглядеть захотели все. Дъярв смело зашагал прямо по черной корке. Хотя каблуки слегка прилипали, идти по ней было значительно легче, чем путаться в высокой траве, еще вчера покрывавшей поле. Буквально за ближайшим пригорком они увидели странного зверя. Он походил на исполинскую черную черепаху, втянувшую голову и лапы под панцирь и превратившуюся в холмик. Но на панцире «черепахи» не было характерных пластинок, он был совершенно однородным, матово-черным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70