Дом спал. Кроме буйства стихии за окном и тиканья настенных часов, не было слышно ни звука. Рэмбо включил кофейный аппарат, выбрал капуччино с двойной порцией сливок, зарядил тостер, достал из гигантского холодильника бутылку натурального апельсинового сока и две вакуумных упаковки с нарезкой – дырявый щвейцарский сыр и нежно-розовую малосольную семгу. Дожидаясь, пока поджарится хлеб и сварится кофе, сел в плетеное кресло, закурил, вдыхая ванильный дым и задумчиво глядя в окно: на желто-красно-синий финский детский городок, с каруселью, горками, качелями, лазилками и песочницей, сооруженный для Егорки посреди огромного, в полтора гектара, двора. Почуяв хозяина, откуда-то из глубины утопающего в сумерках дома друг за другом прибежали на кухню Мур, наглый и мяучливый полосатый котяра из породы коренных подвальных аборигенов, год назад тощим облезлым доходягой подобранный Владом прямо во дворе офиса, и собака, черная элитная лабрадориха по кличке Герда, умница и молчунья, полная противоположность Мура. Начали крутиться возле ног, тереться, выпрашивать пайку. Потрепав обоих по холке, Влад достал из шкафчика две банки консервов для животных – гусиный паштет для кота и суфле из телячьих потрохов для собаки – присел на корточки и, отталкивая лезущих под руки голодных четвероногих, выложил еду в миски. Сказал тихо:
– Жрите, оглоеды. Куда же от вас денешься? Да и не очень-то хотелось деваться. С вами, кабыздохами, жить как-то уютней, что ли. А знаете, почему? Потому что вы – единственные настоящие друзья, которых можно купить за деньги…
Взял из закончившего гудеть аппарата чашку дымящегося кофе, выложил на тарелку четыре румяных тоста, налил в стакан сок, сел за стол и принялся готовить нехитрый завтрак. После бессонной ночи, как это часто бывает, не отдохнувший как следует организм пытался компенсировать недостаток энергии зверским аппетитом. Есть хотелось так, что от вида и особенно запаха продуктов судорогой сводило скулы и требовательно урчало в животе. Пара секунд – и первый бутерброд был готов.
И тут вдруг ожил, загудел, вибрируя, лежащий в кармане джинсов телефон. Звук Невский умышленно отключил, спускаясь на кухню. Он всегда так делал, если трубка была под рукой и приходилось вставать раньше других домочадцев. Рэмбо мысленно матюгнулся, положил хрустящий тост с аппетитной рыбкой на тарелку, вытер руки полотенцем, машинально бросил взгляд на часы. Четверть восьмого. Суббота. Выходной, да еще после дня рождения, о дате которого было отлично известно всем людям из ближнего круга. В такое время рискнуть побеспокоить его могут разве что Фрол, Самарин или пацаны с насквозь хреновыми, срочными новостями. Влад достал трубку, глянул на дисплей, на котором высветилась бритая налысо, усатая рожа главаря питерских скинхедов Фюрера. Стало быть, звонил Карташов, председатель «Славянского Союза». Интересно, что ему понадобилось в такую рань? Ах, да. Вчерашнее спецзадание, насчет новой синтетической дури, от которой умер Гоша Сахалинский. «Третий глаз». Неужели так быстро нарыл?
– Да, Стас, – бросил Невский.
– Владислав Александрович, я его взял, – обычно хладнокровный и внешне неэмоциональный Фюрер был явно возбужден. – Только что.
– Кого? – переспросил Рэмбо. Хотя и ежу было ясно, о ком идет речь.
– Дилера. Гниду черножопую, – хмыкнул Карташов. – Честно говоря, случайно наткнулись. У меня, я говорил, день рождения завтра, хотел, как договаривались, сестру попробовать расколоть насчет «Третьего глаза». Вика с рокерами еще со школы крутится. А сегодня с Муромцем и двумя биксами после офиса в ночной клуб завалились, в «Старый диктатор». Чисто отдохнуть, покурить, пивка попить. В общем зале среди быдла отсвечивать не стали, пошли в один из отдельных чилл-аутов. Все, как назло, заняты. Пятница, народ гуляет. И тут слышу знакомый голос из-за шторы. Серега Аверин, кореш мой давний, художник. Лет пять не виделись. Раньше на Невском мазню всякую дешевую продавал, бухал каждый день. С митьками ручкался. Потом вдруг узнаю, что забурел пацан. Квартиру купил, тачку. Со старой тусовкой больше не общается. Краем уха слышал, что он ужастики всякие рисует, некоторые чуть ли не на полстены размером, и через дорогие галереи иностранцам продает. Чисто под Бориса Валео косит. Ну, это американец такой есть, очень известный. Он по жизни только всяких монстров, вампиров, драконов, коней крылатых и баб с мужиками накачанными рисует. Типа фэнтези. Классик. Лучше него никто эту тему не продвигает.
– Я знаю, кто такой Борис Валео, – спокойно ответил Невский. – У меня есть его альбомы. Дальше.
– Хотя Серега тихо говорил, почти шепотом, я его хриплый и шепелявый голос сразу узнал. Редкое сочетание, не ошибешься. Штору резко отодвигаю, заглядываю, чтобы поздороваться, а там с ним ниггер. Деловой такой, холеный, в дорогом костюме. И прямо на моих глазах Сереге через стол пакетик с розовыми колесами дает. А тот баксы считает, чтобы за дурь замаксать. Меня увидел, вначале растерялся, вздрогнул. Чего ломишься, говорит. Я отвечаю как есть, мол, голос узнал, решил поручаться. А он мне, подожди снаружи, я сейчас освобожусь.
– А ниггер? Как он себя вел? – перебил Влад.
– Спокойно. Даже бровью не повел. Выдержка-звездец, – вынужден был признать скинхед. – В общем, я поляну просек. Баб, чтоб под ногами не болтались, отправил искать место в зале и ждать нас. А мы с Муромцем стали пасти ленивого на улице. Я прикинул, что загнав дурь Сереге, он в клубе не зависнет. Наверняка сразу свалит. Тут мы его и примем, тепленьким. Вышли из клуба, ждем. Типа просто курим, ржем, базарим. Минуты через три эта обезьяна появилась и – шасть, к тачке. Бумер черный, семерка, с тонировкой. Не новье, но нормальный такой, не сарай. Мы подлетаем, вырубаем ленивого, тащим в наш джип. А тут у бумера двери открываются и оттуда еще двое черномазых выпрыгивают. И бегом к нам. Я пустой, без пушки. А Муромец волыну выхватывает и шмаляет им над головами. Милиция, орет, всем лежать. Те сразу на асфальт попадали, головы руками закрыли, не шевелятся. Ну, мы дилера до паджеры доволокли, на заднее сиденье затолкали. Муромец с ним сел, чтобы не рыпался. Я за руль. Оторвались, короче.
– Где вы сейчас?
– В Озерках. У Муромца здесь дом, возле пруда. – Фюрер назвал адрес.
– Что ленивый?
– Ленивый в порядке. Когда везли – глаза тряпкой завязали, чтобы дорогу не запомнил. В гараже сейчас валяется. Связанный. Бакланил еще, сука. На английском. Типа не понимаю по-русски. Я гражданин королевства Нидерланды, требую позвать полицию и все такое. Мы ему дали пару раз в бубен, чтобы не слишком борзел. Без вас не допрашивали. Все, как договаривались.
– Понятно, – вздохнул Невский. – Молодцы, четко сработали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Жрите, оглоеды. Куда же от вас денешься? Да и не очень-то хотелось деваться. С вами, кабыздохами, жить как-то уютней, что ли. А знаете, почему? Потому что вы – единственные настоящие друзья, которых можно купить за деньги…
Взял из закончившего гудеть аппарата чашку дымящегося кофе, выложил на тарелку четыре румяных тоста, налил в стакан сок, сел за стол и принялся готовить нехитрый завтрак. После бессонной ночи, как это часто бывает, не отдохнувший как следует организм пытался компенсировать недостаток энергии зверским аппетитом. Есть хотелось так, что от вида и особенно запаха продуктов судорогой сводило скулы и требовательно урчало в животе. Пара секунд – и первый бутерброд был готов.
И тут вдруг ожил, загудел, вибрируя, лежащий в кармане джинсов телефон. Звук Невский умышленно отключил, спускаясь на кухню. Он всегда так делал, если трубка была под рукой и приходилось вставать раньше других домочадцев. Рэмбо мысленно матюгнулся, положил хрустящий тост с аппетитной рыбкой на тарелку, вытер руки полотенцем, машинально бросил взгляд на часы. Четверть восьмого. Суббота. Выходной, да еще после дня рождения, о дате которого было отлично известно всем людям из ближнего круга. В такое время рискнуть побеспокоить его могут разве что Фрол, Самарин или пацаны с насквозь хреновыми, срочными новостями. Влад достал трубку, глянул на дисплей, на котором высветилась бритая налысо, усатая рожа главаря питерских скинхедов Фюрера. Стало быть, звонил Карташов, председатель «Славянского Союза». Интересно, что ему понадобилось в такую рань? Ах, да. Вчерашнее спецзадание, насчет новой синтетической дури, от которой умер Гоша Сахалинский. «Третий глаз». Неужели так быстро нарыл?
– Да, Стас, – бросил Невский.
– Владислав Александрович, я его взял, – обычно хладнокровный и внешне неэмоциональный Фюрер был явно возбужден. – Только что.
– Кого? – переспросил Рэмбо. Хотя и ежу было ясно, о ком идет речь.
– Дилера. Гниду черножопую, – хмыкнул Карташов. – Честно говоря, случайно наткнулись. У меня, я говорил, день рождения завтра, хотел, как договаривались, сестру попробовать расколоть насчет «Третьего глаза». Вика с рокерами еще со школы крутится. А сегодня с Муромцем и двумя биксами после офиса в ночной клуб завалились, в «Старый диктатор». Чисто отдохнуть, покурить, пивка попить. В общем зале среди быдла отсвечивать не стали, пошли в один из отдельных чилл-аутов. Все, как назло, заняты. Пятница, народ гуляет. И тут слышу знакомый голос из-за шторы. Серега Аверин, кореш мой давний, художник. Лет пять не виделись. Раньше на Невском мазню всякую дешевую продавал, бухал каждый день. С митьками ручкался. Потом вдруг узнаю, что забурел пацан. Квартиру купил, тачку. Со старой тусовкой больше не общается. Краем уха слышал, что он ужастики всякие рисует, некоторые чуть ли не на полстены размером, и через дорогие галереи иностранцам продает. Чисто под Бориса Валео косит. Ну, это американец такой есть, очень известный. Он по жизни только всяких монстров, вампиров, драконов, коней крылатых и баб с мужиками накачанными рисует. Типа фэнтези. Классик. Лучше него никто эту тему не продвигает.
– Я знаю, кто такой Борис Валео, – спокойно ответил Невский. – У меня есть его альбомы. Дальше.
– Хотя Серега тихо говорил, почти шепотом, я его хриплый и шепелявый голос сразу узнал. Редкое сочетание, не ошибешься. Штору резко отодвигаю, заглядываю, чтобы поздороваться, а там с ним ниггер. Деловой такой, холеный, в дорогом костюме. И прямо на моих глазах Сереге через стол пакетик с розовыми колесами дает. А тот баксы считает, чтобы за дурь замаксать. Меня увидел, вначале растерялся, вздрогнул. Чего ломишься, говорит. Я отвечаю как есть, мол, голос узнал, решил поручаться. А он мне, подожди снаружи, я сейчас освобожусь.
– А ниггер? Как он себя вел? – перебил Влад.
– Спокойно. Даже бровью не повел. Выдержка-звездец, – вынужден был признать скинхед. – В общем, я поляну просек. Баб, чтоб под ногами не болтались, отправил искать место в зале и ждать нас. А мы с Муромцем стали пасти ленивого на улице. Я прикинул, что загнав дурь Сереге, он в клубе не зависнет. Наверняка сразу свалит. Тут мы его и примем, тепленьким. Вышли из клуба, ждем. Типа просто курим, ржем, базарим. Минуты через три эта обезьяна появилась и – шасть, к тачке. Бумер черный, семерка, с тонировкой. Не новье, но нормальный такой, не сарай. Мы подлетаем, вырубаем ленивого, тащим в наш джип. А тут у бумера двери открываются и оттуда еще двое черномазых выпрыгивают. И бегом к нам. Я пустой, без пушки. А Муромец волыну выхватывает и шмаляет им над головами. Милиция, орет, всем лежать. Те сразу на асфальт попадали, головы руками закрыли, не шевелятся. Ну, мы дилера до паджеры доволокли, на заднее сиденье затолкали. Муромец с ним сел, чтобы не рыпался. Я за руль. Оторвались, короче.
– Где вы сейчас?
– В Озерках. У Муромца здесь дом, возле пруда. – Фюрер назвал адрес.
– Что ленивый?
– Ленивый в порядке. Когда везли – глаза тряпкой завязали, чтобы дорогу не запомнил. В гараже сейчас валяется. Связанный. Бакланил еще, сука. На английском. Типа не понимаю по-русски. Я гражданин королевства Нидерланды, требую позвать полицию и все такое. Мы ему дали пару раз в бубен, чтобы не слишком борзел. Без вас не допрашивали. Все, как договаривались.
– Понятно, – вздохнул Невский. – Молодцы, четко сработали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69