Бастинда была тренированной спортсменкой, голыми руками ее не возьмешь… Вполне возможно, что она попала в засаду. Или несчастный случай? Но ведь что-то ее на место трагедии привело? Вот и порешил Червонец с братвой прищучить эту маруху смутную и всю правду у нее выведать. Разобраться.
Квартиру нашли без труда, но дома девицы не оказалось. Поэтому Червонец там троих оставил - Мокрого, Леху Жареного и Витька. Ждали, что вечером с девицей приедут, но не дождались.
В носу у Червонца засвербило, и он громко чихнул.
Извинившись, он полез в карман за платком, и на пол со стуком выпал экспроприированный в квартире Лины медальон. Посмотрев вниз, Желвак поинтересовался:
- А это что еще за хрень?
Червонец поднял медальон с пола и собрался было уже положить его обратно в карман, но Желвак сказал:
- Ну-ка, дай сюда.
Па лице Червонца отразились жадность и страх, что пахан заберет безделушку себе. Но Желвак усмехнулся и добавил:
- Да не ссы ты, никто у тебя ничего не отнимет!
Червонец неохотно протянул медальон Желваку.
- Интересная хрень, - сказал Желвак, осматривая медальон, - откуда он у тебя?
- Да… Па хате у этой рыжей нашел.
- Нашел? - Желвак засмеялся. - И долго искал?
- Да нет… Он в прихожей лежал на столике.
- Ну, раз в прихожей, значит, ничего он не стоит. Так что ты, Червончик, пролетел, пожалуй, с этой цацкой.
Желвак поднес медальон поближе к глазам.
- Написано что-то не по-нашему… Люпус… Во! Это значит - волк. Понял?
Червонец пожал плечами.
- Темнота! Кроме "Кока-колы", заграничных слов, наверное, и не знаешь?
Червонец опять пожал плечами.
- Та-ак… - Желвак поднял брови, - а буковка-то перевернута. Видать, не большой грамотей был тот, кто эту надпись выводил. Неправильная буква. А внутри что?
Желвак открыл медальон и принялся рассматривать выцарапанные внутри узоры.
- Ни хрена не понятно, - поморщился он, - интересная вещица. Ладно, держи!
Он защелкнул медальон и протянул его Червонцу.
Тот схватил его и засунул в карман. После этого, облегченно вздохнув, он продолжил рассказ о своих злоключениях. Сегодня с самого утра Червонец обзвонился всем, но ни мобилы, ни телефоны домашние признаков жизни не подавали. Он съездил на квартиру Лины, внутрь не заходил, но было ясно, что там - тишь да гладь. На звонки никто не отвечает. Вот и рванул к Лехе домой, потому что ближе всех, но тут мент. Червонец и так уже опаздывал. Пришлось разворачиваться и мчаться к Желваку. Такие вот дела.
По ходу рассказа физиономия Желвака, и без того не внушающая радости, становилась все мрачней.
- Так, - негромко сказал он, помолчав немного, когда Червонец закончил. - Вы мне, уроды, своей самодеятельностью всю малину испортили. Дело срывается, а людей нет. Сейчас втроем - скачками - к Узбеку в помощь. С тобой, Червончик, я потом персонально поговорю. А этими тремя…
Он умолк на секунду, а потом рявкнул:
- Марш отсюда!
Несчастную троицу как ветром сдуло.
Желвак был мрачен.
Первое, что увидел он в этой истории, - подставу. Очень ему не понравилось непонятное участие Кривого в судьбе Червонца. Чего ради, спрашивается, одному бригадиру другого на какую-то неизвестную девицу наводить?
Предположим, рассуждал Желвак, что у Кривого к Червонцу что-то есть. И он решил его сожрать с потрохами. Но сделать это надо грамотно, чтобы никто не заподозрил. Придумывается девица, и несколько быков заманиваются в ловушку. Тогда тех троих менты где-нибудь в Крюковом канале отыщут. Или в Крестовке. А сам Червонец, потеряв несколько штыков, тоже уже на крючке - за этой фифой охотится, ни хрена вокруг не видит, будто глухарь на токовище. Может, и он через пару дней бесследно исчезнет. Ну, тогда хоть известно, с кого спросить…
Или, что не исключено, Кривой на будущее услугу оказывает, чтобы потом у Червонца что-то попросить. Тут тоже ухо востро держать надо: нехорошо, ой нехорошо, когда за спиной начальства подчиненные свои собственные игры начинают. Для дела это всегда - только хуже. Надо бы потолковать с Васьком конкретно. На послезавтра вызвать…
Тогда они должны были эту деваху уже прихватить, если она не ниндзя, конечно. Куда они ее дели? Так хороша, что повезли побаловаться, забыв о дисциплине?
Но тогда получается, что девица - не выдумка. Впрочем, и в первом случае она не выдумка, ну, или не она - но адрес реально существующий, по которому трое не последних парней исчезли. И если это - дело рук не Кривого, то на сцене есть пока неизвестный игрок, который всех пытается подставить.
И самого Желвака в том числе.
Поэтому, как ни крути, а ситуацию прояснять надо. Подружка братка погибла - это факт. Кто-то за это должен ответить. И Червонца понять можно. Но самовольничать все равно никому не позволено - так что правильно он всех вздрючил. Да и Кривому еще достанется. А уж Линой этой он теперь сам займется…
Интересно все-таки, где же эти трое?..
И что это за медальон такой неграмотный?
Глава четырнадцатая
КТО МОЛЧИТ - ТОТ ЖИВЕТ
Я проснулась, и на меня сразу же нахлынули воспоминания о вчерашнем невероятно длинном и тяжелом дне. Неохотно выбралась из-под одеяла и, поставив чайник на газ, решительно направилась в ванную. Часы в это время равнодушно показывали половину десятого утра.
Встав под душ, я закрыла глаза и стала намыливать голову.
Вдруг мне показалось, что в ванную зашел Максим и, как всегда, встал, прислонившись плечом к стене. Он любил смотреть на то, как я купаюсь, а я любила, когда он смотрел на меня в этот момент. Он говорил, что моющаяся женщина - прекраснейшее зрелище на свете, потому что вода, струящаяся по женскому телу, особенно если это тело такое, как у меня, вызывает острое чувство зависти. Ему, говорил Максим, тоже хочется так струиться и скользить по мне.
И я всегда позволяла ему это…
А сейчас я остро почувствовала его присутствие, и это испугало меня, потому что я точно знала, что Максима нет рядом со мной и никогда не будет, что его прах высыпан в Финский залив. Как-то раз он совершенно серьезно сказал мне, что не хочет лежать после смерти в земле, и я поклялась, что если он умрет раньше меня, я развею его прах над водой. Он пообещал мне то же самое… Родственников у Максима не было, и никто не помешал мне нанять моторную лодку и, выехав за форты, высыпать серый пепел в воду.
Мне показалось, что Максим улыбается, глядя на меня, и вот-вот что-то скажет. Торопливо смыв мыло с лица, я открыла глаза, и, конечно же, в ванной, кроме меня, никого не оказалось.
Может быть, мне попринимать валерьянку, а то ведь так недолго и с ума сойти…
Наплескавшись под душем, я наконец почувствовала себя способной к действию и, вытершись, пошла на кухню. Чайник уже закипел, и, выключив газ, я насыпала в чашку растворимый кофе.
С тех пор как произошло то страшное событие, я не могла готовить дома нормальный заварной кофе, потому что каждый раз вспоминала Максима и начинала плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Квартиру нашли без труда, но дома девицы не оказалось. Поэтому Червонец там троих оставил - Мокрого, Леху Жареного и Витька. Ждали, что вечером с девицей приедут, но не дождались.
В носу у Червонца засвербило, и он громко чихнул.
Извинившись, он полез в карман за платком, и на пол со стуком выпал экспроприированный в квартире Лины медальон. Посмотрев вниз, Желвак поинтересовался:
- А это что еще за хрень?
Червонец поднял медальон с пола и собрался было уже положить его обратно в карман, но Желвак сказал:
- Ну-ка, дай сюда.
Па лице Червонца отразились жадность и страх, что пахан заберет безделушку себе. Но Желвак усмехнулся и добавил:
- Да не ссы ты, никто у тебя ничего не отнимет!
Червонец неохотно протянул медальон Желваку.
- Интересная хрень, - сказал Желвак, осматривая медальон, - откуда он у тебя?
- Да… Па хате у этой рыжей нашел.
- Нашел? - Желвак засмеялся. - И долго искал?
- Да нет… Он в прихожей лежал на столике.
- Ну, раз в прихожей, значит, ничего он не стоит. Так что ты, Червончик, пролетел, пожалуй, с этой цацкой.
Желвак поднес медальон поближе к глазам.
- Написано что-то не по-нашему… Люпус… Во! Это значит - волк. Понял?
Червонец пожал плечами.
- Темнота! Кроме "Кока-колы", заграничных слов, наверное, и не знаешь?
Червонец опять пожал плечами.
- Та-ак… - Желвак поднял брови, - а буковка-то перевернута. Видать, не большой грамотей был тот, кто эту надпись выводил. Неправильная буква. А внутри что?
Желвак открыл медальон и принялся рассматривать выцарапанные внутри узоры.
- Ни хрена не понятно, - поморщился он, - интересная вещица. Ладно, держи!
Он защелкнул медальон и протянул его Червонцу.
Тот схватил его и засунул в карман. После этого, облегченно вздохнув, он продолжил рассказ о своих злоключениях. Сегодня с самого утра Червонец обзвонился всем, но ни мобилы, ни телефоны домашние признаков жизни не подавали. Он съездил на квартиру Лины, внутрь не заходил, но было ясно, что там - тишь да гладь. На звонки никто не отвечает. Вот и рванул к Лехе домой, потому что ближе всех, но тут мент. Червонец и так уже опаздывал. Пришлось разворачиваться и мчаться к Желваку. Такие вот дела.
По ходу рассказа физиономия Желвака, и без того не внушающая радости, становилась все мрачней.
- Так, - негромко сказал он, помолчав немного, когда Червонец закончил. - Вы мне, уроды, своей самодеятельностью всю малину испортили. Дело срывается, а людей нет. Сейчас втроем - скачками - к Узбеку в помощь. С тобой, Червончик, я потом персонально поговорю. А этими тремя…
Он умолк на секунду, а потом рявкнул:
- Марш отсюда!
Несчастную троицу как ветром сдуло.
Желвак был мрачен.
Первое, что увидел он в этой истории, - подставу. Очень ему не понравилось непонятное участие Кривого в судьбе Червонца. Чего ради, спрашивается, одному бригадиру другого на какую-то неизвестную девицу наводить?
Предположим, рассуждал Желвак, что у Кривого к Червонцу что-то есть. И он решил его сожрать с потрохами. Но сделать это надо грамотно, чтобы никто не заподозрил. Придумывается девица, и несколько быков заманиваются в ловушку. Тогда тех троих менты где-нибудь в Крюковом канале отыщут. Или в Крестовке. А сам Червонец, потеряв несколько штыков, тоже уже на крючке - за этой фифой охотится, ни хрена вокруг не видит, будто глухарь на токовище. Может, и он через пару дней бесследно исчезнет. Ну, тогда хоть известно, с кого спросить…
Или, что не исключено, Кривой на будущее услугу оказывает, чтобы потом у Червонца что-то попросить. Тут тоже ухо востро держать надо: нехорошо, ой нехорошо, когда за спиной начальства подчиненные свои собственные игры начинают. Для дела это всегда - только хуже. Надо бы потолковать с Васьком конкретно. На послезавтра вызвать…
Тогда они должны были эту деваху уже прихватить, если она не ниндзя, конечно. Куда они ее дели? Так хороша, что повезли побаловаться, забыв о дисциплине?
Но тогда получается, что девица - не выдумка. Впрочем, и в первом случае она не выдумка, ну, или не она - но адрес реально существующий, по которому трое не последних парней исчезли. И если это - дело рук не Кривого, то на сцене есть пока неизвестный игрок, который всех пытается подставить.
И самого Желвака в том числе.
Поэтому, как ни крути, а ситуацию прояснять надо. Подружка братка погибла - это факт. Кто-то за это должен ответить. И Червонца понять можно. Но самовольничать все равно никому не позволено - так что правильно он всех вздрючил. Да и Кривому еще достанется. А уж Линой этой он теперь сам займется…
Интересно все-таки, где же эти трое?..
И что это за медальон такой неграмотный?
Глава четырнадцатая
КТО МОЛЧИТ - ТОТ ЖИВЕТ
Я проснулась, и на меня сразу же нахлынули воспоминания о вчерашнем невероятно длинном и тяжелом дне. Неохотно выбралась из-под одеяла и, поставив чайник на газ, решительно направилась в ванную. Часы в это время равнодушно показывали половину десятого утра.
Встав под душ, я закрыла глаза и стала намыливать голову.
Вдруг мне показалось, что в ванную зашел Максим и, как всегда, встал, прислонившись плечом к стене. Он любил смотреть на то, как я купаюсь, а я любила, когда он смотрел на меня в этот момент. Он говорил, что моющаяся женщина - прекраснейшее зрелище на свете, потому что вода, струящаяся по женскому телу, особенно если это тело такое, как у меня, вызывает острое чувство зависти. Ему, говорил Максим, тоже хочется так струиться и скользить по мне.
И я всегда позволяла ему это…
А сейчас я остро почувствовала его присутствие, и это испугало меня, потому что я точно знала, что Максима нет рядом со мной и никогда не будет, что его прах высыпан в Финский залив. Как-то раз он совершенно серьезно сказал мне, что не хочет лежать после смерти в земле, и я поклялась, что если он умрет раньше меня, я развею его прах над водой. Он пообещал мне то же самое… Родственников у Максима не было, и никто не помешал мне нанять моторную лодку и, выехав за форты, высыпать серый пепел в воду.
Мне показалось, что Максим улыбается, глядя на меня, и вот-вот что-то скажет. Торопливо смыв мыло с лица, я открыла глаза, и, конечно же, в ванной, кроме меня, никого не оказалось.
Может быть, мне попринимать валерьянку, а то ведь так недолго и с ума сойти…
Наплескавшись под душем, я наконец почувствовала себя способной к действию и, вытершись, пошла на кухню. Чайник уже закипел, и, выключив газ, я насыпала в чашку растворимый кофе.
С тех пор как произошло то страшное событие, я не могла готовить дома нормальный заварной кофе, потому что каждый раз вспоминала Максима и начинала плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53