- Наверное, вы хотите узнать, почему я был так настойчив, приглашая вас приехать в Россию. Не так ли?
- Совершенно верно, - ответил Шервуд, выпустив подряд три дымных колечка.
Граф проследил за кольцами, одобрительно кивнул и сказал:
- А ведь это будет поинтереснее, чем медальон.
- Да? - удивился Шервуд. - Честно говоря, я ожидал, что разговор будет идти о, как бы сказать… О совладении медальоном и тем, что за ним кроется.
- Конечно, - кивнул Граф, - но я не стал бы беспокоить вас по такому ничтожному поводу.
- Ничтожному… - Шервуд усмехнулся и озадаченно покрутил головой. - Это уже интересно.
- Конечно, ничтожному, - Граф тоже усмехнулся. - У нас, русских, есть пословица - не в деньгах счастье.
- Понимаю, - кивнул Шервуд. - У нас тоже есть подобные поговорки.
- Да, - Граф постучал пальцами по столу, - я знаю…
Он как-то странно взглянул на Шервуда и сказал:
- Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Не возражаете?
- Нисколько. - И Шервуд откинулся на бархатную спинку кресла.
- Хорошо.
Граф аккуратно стряхнул пепел в серебряную пепельницу и сказал:
- Майкл… вы позволите мне называть вас так?
- Да, конечно, Граф, - кивнул Шервуд.
- Хорошо, - повторил Граф. - Тогда расскажите мне, Майкл, о своем отце.
- Об отце? - удивился Шервуд. - Я не предполагал, что вы заговорите об этом… Мой отец был русским, но никогда не учил меня русскому языку и не любил говорить о России. Так, рассказывал кое-что… Но очень неохотно. Он хотел, чтобы я вырос настоящим американцем, и так оно и вышло. Я знаю о России не больше, чем любой фермер из Айовы, и совершенно не думаю о своих корнях.
- Понимаю, - кивнул Граф. - И все же?
- Ну, мой отец был русским гангстером, и перед войной его посадили в тюрьму… А потом забрали на фронт в эти… В дисциплинарные части.
- В штрафные батальоны, - поправил его Граф.
- Да. Именно так. А потом он попал в плен к немцам, и в конце войны его освободили американцы. Отцу предложили поехать в Америку, и он согласился. А потом родился я и… И все. Умер он в девяносто втором, уже глубоким стариком.
- А скажите, Майкл… - Граф внимательно посмотрел на Шервуда, - была у вашего отца татуировка с изображением двух змей, обвивших кинжал, на котором по-русски было написано: "Свобода - это смерть"?
- Точно, - удивился Шервуд, - была. А откуда вы знаете?
Граф улыбнулся и, загасив в пепельнице окурок, взял новую сигарету.
Желвак, с интересом слушавший совершенно непонятный для него разговор, встрепенулся и поднес Графу зажигалку.
- Благодарю вас, Николай Иваныч, - кивнул Граф и глубоко затянулся.
Он задумчиво посмотрел на огонек сигареты и сказал:
- Мой отец тоже был русским гангстером. И тоже перед войной попал в тюрьму. И тоже побывал в немецком концлагере, откуда его освободили американцы. Он уехал с ними в Америку, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу.
- Вашу мать звали… Зина? - неуверенно спросил Шервуд.
- Да, - кивнул Граф, - мою мать звали Зиной. Зинаида Степановна Палицына. Это фамилия моего отца.
- Точно!
Шервуд с силой хватил ладонью по столу, и Желвак от неожиданности подпрыгнул.
- Это что же получается? - Шервуд озадаченно взглянул на Графа.
- А получается, что всякие там медальоны - мелочь, о которой мы поговорим как-нибудь на досуге, - ответил Граф.
Потом он с улыбкой посмотрел на Шервуда и сказал:
- Ну, здравствуй, брат!
Шервуд выронил сигарету и ошеломленно уставился в пространство.
- Это невероятно! - пробормотал он. - Отец никогда не рассказывал, что у него есть сын в России. Вообще-то иногда он делал какие-то странные намеки… Теперь я понимаю, что он имел в виду.
- Да, - кивнул Граф, - к такой новости нужно привыкнуть. Предлагаю выпить по этому поводу. Как-никак братья встретились!
- Братья… - Шервуд растерянно улыбнулся. - В голове не укладывается…
- Вот выпьем, и уложится. - Пожалуй… Слушайте, Граф… Черт, как это все неожиданно!
Вдруг Шервуд захохотал и, снова хлопнув по столу ладонью, воскликнул:
- Отец-гангстер родил двух сыновей, и они тоже стали гангстерами. Один - американский, а другой - российский. Вот так история!
- Да уж, история хоть куда, - согласился Граф, наливая водку в хрустальные рюмки. - Вы простите, но я должен объяснить ситуацию своему другу.
Шервуд махнул рукой - дескать, объясняй, чего спрашиваешь, и Граф повернулся к совершенно переставшему что-либо понимать Желваку.
- Тут видишь, какое дело, Николай Иваныч… - сказал он, улыбаясь. - Получается так, что наш американский гость - мой брат.
- Ни хрена себе! - крякнул Желвак и закашлялся.
Прочистив горло, он развел руками и сказал:
- Так за это дело нужно выпить!
- Вот сейчас и выпьем, - ответил Граф.
- Так это… - Желвак почесал затылок. - Значит, теперь и дела общие с Америкой появятся?
- А как же! - усмехнулся Граф. - Обязательно.
Он снова повернулся к Шервуду и, подняв рюмку, сказал:
- Ну, за встречу!
- За встречу, - как эхо, повторил Шервуд, и над столом с нежным звоном встретились три рюмки.
Потом последовали тосты за дружбу между народами, за плодотворное сотрудничество между американскими и российскими специалистами, за исследование Марса, за удивительные зигзаги человеческих судеб, за изучение русского языка и русской истории и почему-то за Клинта Иствуда.
Наконец новость прижилась, и Шервуд, сняв галстук и бросив его на стоявшую в углу кабинета козетку, сказал:
- Ненавижу галстуки! Вот была жизнь, когда мы с Ковбоем Косовски шастали по портовым районам с пушками и кастетами и все делали сами. И я еще не был тем, кем стал сейчас, и никаких тебе галстуков и прочих буржуазных причиндалов не было. Красота!
Он вытер вспотевший лоб и спросил:
- Слушай, Граф… Это ведь твое прозвище. А как тебя зовут? Неловко как-то брата гангстерской кличкой называть!
- Меня зовут Константин Эдуардович Палицын. Это полное имя. А коротко - Костя.
- Костья… - старательно повторил Шервуд.
- Да, Майкл, твоего брата зовут Костя. И без мягкого знака. А ну-ка повтори - Костя!
- Костья… Костя!
- Правильно, - улыбнулся Граф, - Костя. А теперь выпьем за прекрасный город, в котором ты сейчас находишься.
- С удовольствием, - ответил Шервуд. - Я его пока что не очень разглядел, но то, что успел увидеть по дороге из аэропорта, мне понравилось.
Шервуд уже слегка опьянел и расслабился, однако держал себя совершенно нормально, и только время от времени удивленно крутил головой и повторял:
- Надо же, братья!
- Да, дорогой Майкл, - отвечал ему Граф, тоже уже не совсем трезвый. - Давай-ка выпьем за Петербург.
- Отлично! А потом - за Кливленд, чтоб ему провалиться.
- Давай.
Они выпили, и Граф сказал:
- Нам предстоит объединить наши усилия, чтобы найти медальон.
- Объединим, - уверенно ответил Шервуд, - и усилия объединим, и медальон найдем.
Часть вторая
ПИАСТРЫ, ПИАСТР-Р-РЫ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50