Она сделала движение в сторону Котова, размахнулась и ударила вилкой ему в ляжку — между бедром и коленом.
Поднялась, сделала два шага назад.
— Ну что, сука, — сказала она, тяжело дыша, — получил?
Котов вскрикнул, выдернул вилку и отбросил. Прижал ладонью расплывающееся по штанине кровавое пятно. Правая рука потянулась к вымазанному сливочным маслом столовому ножу.
— Ты что, пидор, — отступила Лена ещё на шаг, — под расстрельную статью захотел?
— Дима, Дима, ты чего, успокойся! — метался Петрушка. — Лена, выйди, не стой здесь!..
Чебрикова ушла на кухню, а Петрушка разжал котовские пальцы, отобрал нож, стащил с пострадавшего штаны и приложил к четырём кровоточащим ранкам свой носовой платок.
— Где у тебя бинт, йод?…
— В прихожей аптечка…
Петрушка смочил йодом клочок ваты, приложил к ране и туго перевязал ляжку бинтом.
— Всё, кранты, — бормотал Дима. — Я теперь её, суку, убью…
— Ложись, ложись, Дима, я тебя одеялом накрою.
Продолжая бормотать угрозы, Котов лёг, и Петрушка накрыл его одеялом.
— Ты спи, мне пора уже, мы пойдём…
Он вышел на кухню.
— Принеси водку, — сказала Чебрикова.
Петрушка на цыпочках вернулся в комнату и взял со стола бутылку. Котов, отвернувшийся к стене, не шелохнулся.
Чебрикова налила себе водки в чашку, выпила и пошла одеваться в прихожую. Петрушка тоже оделся, заглянул в комнату и озабоченно повторил:
— Ты спи…
Погасил свет и прикрыл дверь. Через секунду за гостями защёлкнулся замок.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вакансия, которая решает всё
Понедельник, 29 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.)
Пять дней до конца света
Как и предполагал Альтшуллер, в понедельник утром Карклина хватились по-настоящему. Вечером Змий собрал Политбюро. Феликс Петрович вылетел в Москву самолётом.
Рубцов открыл заседание и обрисовал ситуацию.
Никто не видел, как Карклин покидал полигон. Никто не видел его где-нибудь позднее. Его семье ничего не известно. Спецслужбы подняли на ноги вчера вечером. Результатов нет.
Змий предложил высказываться, но все молчали.
В зависшей тишине Архаров налил в стакан минеральной воды и выпил большими глотками. После этого опять стало тихо.
— Фёдор Иванович, — обратился Президент к Коренному, — ты как думаешь?
— Сбежал в Америку, сволочь, — выдавил из себя Коренной после паузы.
— Семён Степанович?…
— Согласен, — откликнулся Архаров, не поднимая глаз.
— Феликс Петрович?…
— Согласен, — буркнул Коршунов.
— Что-что?… И ты согласен?
— Все мои люди на ногах; если он в стране, его найдут живым или мёртвым.
Опять стало тихо, и опять Архаров шумно налил себе и шумно выпил стакан минералки.
Президент грохнул кулаком по столу:
— Идиоты!.. Как он мог сбежать? Когда он сбежал? Он пропал, растворился на пустом месте!..
Архаров облизал пересохшие губы. Именно это он видел собственными глазами. В определённом состоянии он вообще видел много чего необычного.
— Чёрт с вами, от вас никакого толку. Нужен кто-то на его место. Все эти его гипнотические излучатели — детский сад. Нужно форсировать ОС, Бомбу, Оружие Сдерживания. Нужны первые результаты. Тогда не понадобится никаких ракет, никаких излучателей. Затраты на оборону — ноль копеек.
Президент посмотрел на своих друзей-заговорщиков.
Архаров пьёт. Коренной слишком глуп. Коршунова некем заменить. Рубцов пока нужен ему самому…
— Я сам…
У Коршунова опустилось сердце.
— Я сам займусь этим делом. Карклин саботажник. Вы все саботажники. Результаты будут через неделю. Свободны.
Трое членов Политбюро поспешили к выходу столь резво, что в дверях произошла заминка.
Необходимо подключаться
Накопившиеся дела задержали Коршунова в Москве, и он вернулся в Питер только во вторник вечером. А утром, не теряя времени, спустился в Город.
На причале Асфоделового луга его встречал озабоченный Мерехлюдин, зачем-то вырядившийся в парадную военную форму. Не обратив на него внимания, Коршунов зашагал в сторону лаборатории, к Альтшуллеру. Но Мерехлюдин снова возник у него на пути, и на этот раз пришлось остановиться.
— Конфиденциальный разговор, товарищ командующий Городом! — отрапортовал Мерехлюдин, сделав строевой шаг вперёд. — Личное.
Коршунов сдержался, чтобы не послать его матом.
— Потом, после подойдёшь.
Мерехлюдин засеменил рядом, но, не находя слов, замедлил шаг и отстал.
На всех парах Коршунов влетел к Альтшуллеру и плюхнулся в кресло. Несколько находившихся в лаборатории сотрудников на цыпочках удалились.
— Миша, вы уверены, что испытание Бомбы приведёт к катастрофе?
— Добрый день, Феликс Петрович, рад вас видеть.
— Змий назначил самого себя начальником ВПК.
Альтшуллер оторвал пальцы от клавиатуры и крутанулся в кресле лицом к Коршунову. В наступившей тишине было слышно, как вертит на столе лопастями вечная мельница. Но теперь во вселенной уже не было ничего вечного.
— Подключайся к Сети. Сегодня же. Даю полный карт-бланш.
Личное…
Выйдя из лаборатории, Коршунов снова увидел Мерехлюдина. Тот шагнул навстречу и забормотал:
— Феликс Петрович… Товарищ маршал…
— Ну, что у тебя? Плохо выглядишь.
— Уделите время, товарищ маршал. Сейчас. Наедине.
— Ладно, пошли. Перекусить можно, чтобы не взорвали?
— Да, наверное… Окунь…
— Что окунь?
— Окунь, Валентин Адамович, интендант. Он распорядился.
В заново отстроенном и охраняемом снаружи взводом автоматчиков банкетном зале суетились официанты. Коршунов залпом выпил рюмку аперитива и закурил. Мерехлюдин не заметил своей рюмки. Вытянувшись через стол, он зашептал, брызгая слюной:
— Альтшуллера необходимо отсюда срочно убрать, вообще ликвидировать. Он водит всех нас за нос, всё это чушь, мистификация, фокусы, он всех нас погубит!..
Вглядевшись в него, Коршунов заподозрил неладное. «А не свихнулся ли он, чего доброго…»
— Погоди, — похлопал он себя по карманам. — Забыл там, в лаборатории… Сиди здесь, я скоро.
Коршунов зашёл в свой собственный кабинет и надавил кнопку вызова:
— Доктора Павлова.
Не прошло минуты, как появился доктор, будто срисованный с портрета члена Первой государственной Думы.
— Иван Иванович, меня интересует состояние здоровья главного инженера.
— Хотите взглянуть на медицинскую карту?
— Нет. В двух словах.
— Полная импотенция и частичное расстройство психики. Это уже становится заметным?
— Пожалуй… Его можно поставить на ноги?
— Видите ли, Феликс Петрович, я не любитель вторгаться в чужую личную жизнь…
— И всё таки?
— С некоторых пор Елена Юрьевна ему изменяет.
— С кем?
— С Мишей Альтшуллером.
— Что?!
— Здесь трудно держать что-либо в секрете. Товарищ Мерехлюдин видел плёнку, отснятую в бассейне оздоровительного комплекса. Это его и подкосило.
— Чёрт бы побрал бальзаковских барышень!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Поднялась, сделала два шага назад.
— Ну что, сука, — сказала она, тяжело дыша, — получил?
Котов вскрикнул, выдернул вилку и отбросил. Прижал ладонью расплывающееся по штанине кровавое пятно. Правая рука потянулась к вымазанному сливочным маслом столовому ножу.
— Ты что, пидор, — отступила Лена ещё на шаг, — под расстрельную статью захотел?
— Дима, Дима, ты чего, успокойся! — метался Петрушка. — Лена, выйди, не стой здесь!..
Чебрикова ушла на кухню, а Петрушка разжал котовские пальцы, отобрал нож, стащил с пострадавшего штаны и приложил к четырём кровоточащим ранкам свой носовой платок.
— Где у тебя бинт, йод?…
— В прихожей аптечка…
Петрушка смочил йодом клочок ваты, приложил к ране и туго перевязал ляжку бинтом.
— Всё, кранты, — бормотал Дима. — Я теперь её, суку, убью…
— Ложись, ложись, Дима, я тебя одеялом накрою.
Продолжая бормотать угрозы, Котов лёг, и Петрушка накрыл его одеялом.
— Ты спи, мне пора уже, мы пойдём…
Он вышел на кухню.
— Принеси водку, — сказала Чебрикова.
Петрушка на цыпочках вернулся в комнату и взял со стола бутылку. Котов, отвернувшийся к стене, не шелохнулся.
Чебрикова налила себе водки в чашку, выпила и пошла одеваться в прихожую. Петрушка тоже оделся, заглянул в комнату и озабоченно повторил:
— Ты спи…
Погасил свет и прикрыл дверь. Через секунду за гостями защёлкнулся замок.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вакансия, которая решает всё
Понедельник, 29 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.)
Пять дней до конца света
Как и предполагал Альтшуллер, в понедельник утром Карклина хватились по-настоящему. Вечером Змий собрал Политбюро. Феликс Петрович вылетел в Москву самолётом.
Рубцов открыл заседание и обрисовал ситуацию.
Никто не видел, как Карклин покидал полигон. Никто не видел его где-нибудь позднее. Его семье ничего не известно. Спецслужбы подняли на ноги вчера вечером. Результатов нет.
Змий предложил высказываться, но все молчали.
В зависшей тишине Архаров налил в стакан минеральной воды и выпил большими глотками. После этого опять стало тихо.
— Фёдор Иванович, — обратился Президент к Коренному, — ты как думаешь?
— Сбежал в Америку, сволочь, — выдавил из себя Коренной после паузы.
— Семён Степанович?…
— Согласен, — откликнулся Архаров, не поднимая глаз.
— Феликс Петрович?…
— Согласен, — буркнул Коршунов.
— Что-что?… И ты согласен?
— Все мои люди на ногах; если он в стране, его найдут живым или мёртвым.
Опять стало тихо, и опять Архаров шумно налил себе и шумно выпил стакан минералки.
Президент грохнул кулаком по столу:
— Идиоты!.. Как он мог сбежать? Когда он сбежал? Он пропал, растворился на пустом месте!..
Архаров облизал пересохшие губы. Именно это он видел собственными глазами. В определённом состоянии он вообще видел много чего необычного.
— Чёрт с вами, от вас никакого толку. Нужен кто-то на его место. Все эти его гипнотические излучатели — детский сад. Нужно форсировать ОС, Бомбу, Оружие Сдерживания. Нужны первые результаты. Тогда не понадобится никаких ракет, никаких излучателей. Затраты на оборону — ноль копеек.
Президент посмотрел на своих друзей-заговорщиков.
Архаров пьёт. Коренной слишком глуп. Коршунова некем заменить. Рубцов пока нужен ему самому…
— Я сам…
У Коршунова опустилось сердце.
— Я сам займусь этим делом. Карклин саботажник. Вы все саботажники. Результаты будут через неделю. Свободны.
Трое членов Политбюро поспешили к выходу столь резво, что в дверях произошла заминка.
Необходимо подключаться
Накопившиеся дела задержали Коршунова в Москве, и он вернулся в Питер только во вторник вечером. А утром, не теряя времени, спустился в Город.
На причале Асфоделового луга его встречал озабоченный Мерехлюдин, зачем-то вырядившийся в парадную военную форму. Не обратив на него внимания, Коршунов зашагал в сторону лаборатории, к Альтшуллеру. Но Мерехлюдин снова возник у него на пути, и на этот раз пришлось остановиться.
— Конфиденциальный разговор, товарищ командующий Городом! — отрапортовал Мерехлюдин, сделав строевой шаг вперёд. — Личное.
Коршунов сдержался, чтобы не послать его матом.
— Потом, после подойдёшь.
Мерехлюдин засеменил рядом, но, не находя слов, замедлил шаг и отстал.
На всех парах Коршунов влетел к Альтшуллеру и плюхнулся в кресло. Несколько находившихся в лаборатории сотрудников на цыпочках удалились.
— Миша, вы уверены, что испытание Бомбы приведёт к катастрофе?
— Добрый день, Феликс Петрович, рад вас видеть.
— Змий назначил самого себя начальником ВПК.
Альтшуллер оторвал пальцы от клавиатуры и крутанулся в кресле лицом к Коршунову. В наступившей тишине было слышно, как вертит на столе лопастями вечная мельница. Но теперь во вселенной уже не было ничего вечного.
— Подключайся к Сети. Сегодня же. Даю полный карт-бланш.
Личное…
Выйдя из лаборатории, Коршунов снова увидел Мерехлюдина. Тот шагнул навстречу и забормотал:
— Феликс Петрович… Товарищ маршал…
— Ну, что у тебя? Плохо выглядишь.
— Уделите время, товарищ маршал. Сейчас. Наедине.
— Ладно, пошли. Перекусить можно, чтобы не взорвали?
— Да, наверное… Окунь…
— Что окунь?
— Окунь, Валентин Адамович, интендант. Он распорядился.
В заново отстроенном и охраняемом снаружи взводом автоматчиков банкетном зале суетились официанты. Коршунов залпом выпил рюмку аперитива и закурил. Мерехлюдин не заметил своей рюмки. Вытянувшись через стол, он зашептал, брызгая слюной:
— Альтшуллера необходимо отсюда срочно убрать, вообще ликвидировать. Он водит всех нас за нос, всё это чушь, мистификация, фокусы, он всех нас погубит!..
Вглядевшись в него, Коршунов заподозрил неладное. «А не свихнулся ли он, чего доброго…»
— Погоди, — похлопал он себя по карманам. — Забыл там, в лаборатории… Сиди здесь, я скоро.
Коршунов зашёл в свой собственный кабинет и надавил кнопку вызова:
— Доктора Павлова.
Не прошло минуты, как появился доктор, будто срисованный с портрета члена Первой государственной Думы.
— Иван Иванович, меня интересует состояние здоровья главного инженера.
— Хотите взглянуть на медицинскую карту?
— Нет. В двух словах.
— Полная импотенция и частичное расстройство психики. Это уже становится заметным?
— Пожалуй… Его можно поставить на ноги?
— Видите ли, Феликс Петрович, я не любитель вторгаться в чужую личную жизнь…
— И всё таки?
— С некоторых пор Елена Юрьевна ему изменяет.
— С кем?
— С Мишей Альтшуллером.
— Что?!
— Здесь трудно держать что-либо в секрете. Товарищ Мерехлюдин видел плёнку, отснятую в бассейне оздоровительного комплекса. Это его и подкосило.
— Чёрт бы побрал бальзаковских барышень!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75