Множество всякой всячины было выкинуто. Несколько серебряных сервизов и ценных свадебных подарков упаковали и спрятали, чтобы больше никогда не доставать. Создавалось впечатление, что муж и жена стремились избавиться от всего, что напоминало о счастливом прошлом, словно они были неразрывно связаны с тоской и болью настоящего.
* * *
Пришла осень; дубы и ивы вокруг Хайгроува из зеленых стали желто-коричневыми, скандалы утихли, и в отношениях супружеской пары наступила холодная зима. На людях оба держались этикета, исполняя свои обязанности, но в доме все дышало ненавистью.
Однажды я взяла на себя смелость спросить Диану, все ли с ней в порядке. Я слышала, как она плакала на ступеньках буфетной, и решила, что могу, по крайней мере, попробовать утешить ее.
- Спасибо, Венди, - повторила она несколько раз. - Не думаю, что вы поймете. Все так сложно. Я просто не знаю, что делать.
Однажды, проходя через кухню, я услышала, что кого-то тошнит в туалете первого этажа. Сначала я подумала, что это кто-нибудь из прислуги, и решила посмотреть, не требуется ли помощь. Через пару минут послышался звук спускаемой воды, и ключ повернулся в замке. Показалась Диана с заплаканными глазами. Она вытирала рот лоскутком розовой ткани. Слабо улыбнувшись, принцесса побрела в свою комнату.
Впервые я видела, что принцессе нездоровится, но даже не подозревала о том, что она страдает от булимии - чувства мучительного голода. В прошлом я не раз замечала следы рвоты, когда убирала ее ванную комнату и туалет, но ничего подобного предположить не могла. Тем не менее вечером я поговорила с Эвелин, когда та пришла пропустить стаканчик ко мне во флигель.
- Это случается постоянно, - мрачно сказала она. - Особенно когда принцесса сильно расстроена.
В следующий раз, убирая ее ванную, я убедилась, что это случается регулярно. Диана очень стеснялась того, что происходит, и старалась все вымыть сама, но меня невозможно было обмануть, потому что я знала каждый уголок этого дома, как и положено экономке.
Я взглянула на ее противозачаточные таблетки в стаканчике на краю раковины и подумала, что, возможно, она беременна, и это первые признаки утренних недомоганий. Но нет, таблетки принимались каждый день в полном соответствии с инструкцией на упаковке.
Поняв это, я еще больше забеспокоилась. Таблетки окажутся совершенно бесполезными, если ежедневно она выдает все назад.
Приступы рвоты у Дианы стали постоянными. Каждый день после ленча она поднималась к себе в комнату, чтобы, как она говорила, почистить зубы, а на самом деле ее мучила болезнь, теперь - противоположного свойства. За столом она ела совсем немного, аппетит почти отсутствовал, и часто принцесса, поковырявшись в еде, отодвигала тарелку.
В начале октября принц снова уехал в Шотландию, чтобы пожить с друзьями в доме королевы-матери, Биркхолле. Диана, оживившаяся на несколько дней, опять погрузилась в тоску и принялась самым немилосердным образом третировать Эвелин. Все, что делала горничная, было не так. Но дело в том, что Эвелин прекрасно справлялась со своими обязанностями, и знала, что принцесса лишь ищет предлог, чтобы придраться. Часто она спускалась вниз со слезами на глазах после того, как Диана вызывала ее к себе, оскорбляла и ругалась.
Эвелин была одной из самых преданных и неболтливых служанок не только Дианы, но и всей королевской семьи. Она сопровождала принцессу с первых дней ее замужества и объездила с хозяйкой весь мир. Ее репутация была незапятнанной. И она никогда не противоречила «боссу».
Однажды вечером Диана позвонила в буфетную и потребовала, чтобы Эвелин немедленно поднялась к ней. Я слышала, как принцесса злилась:
- Посмотри на эту проклятую рубашку, Эвелин! Посмотри на нее, идиотка! Она грязная. Грязная, грязная, грязная, - повторила она несколько раз. - Что это, Эвелин? Грязь.
Эвелин никогда не вступала в пререкания. Все, что она могла сказать, это:
- Простите, мэм, мне очень жаль.
- Грязная, - повторила Диана, а затем крикнула: - Убирайся с глаз моих долой!
Я пошла в комнату Эвелин. Плачущая девушка лежала на кровати.
- Это не может быть из-за моей работы, - всхлипывала она. - Все дело во мне самой.
В конце концов вспышки гнева Дианы настолько участились, что кто-то - я до сих пор не знаю, кто - обо всем рассказал полковнику Кризи. Он заговорил со мной на эту тему во время нашей следующей встречи.
- Знаете, Венди, - тихо сказал он, - как инспектор двора я знаю, что здесь происходит и как обращаются с людьми. Я поговорил с принцессой на предмет того, что она издевается над Эвелин, о чем вам, как и многим другим, несомненно, известно. Эта девочка - очень преданная и хорошая горничная, и принцесса должна признать, что ей просто повезло, что у нее есть Эвелин. Я не намерен терпеть подобные выходки. Принцесса не имеет права безнаказанно обижать людей.
Через несколько месяцев полковник Кризи был вынужден подать в отставку. Я была поражена, вспоминая, как искренне он тогда возмущался, и подумала, что дело это решалось на самом высоком уровне. Я не стала больше ничего говорить, но про себя отметила, сколь жестокой и мстительной может быть Диана по отношению к персоналу. Я понимала, что у нее нелегкая жизнь и неудачное замужество. Я также сознавала, что она была дочерью графа и леди, а потому имела право на некоторую избалованность. Но чего я не могла и не могу понять, так это злобу, с которой она унижала беззащитных слуг.
То, что мягкая, заботливая и вежливая на публике Диана оказалась способна на такие поступки, не только беспокоило, но и злило меня. Похоже, она начинала превращаться в человека, которого волнует только его имидж, но который совсем не обращает внимания на живущих и работающих рядом.
У меня не было серьезных стычек с принцессой - мне казалось, что она просто не осмеливалась так вести себя со мной. Я не так дорожила своим местом, как Эвелин, чтобы покорно сносить оскорбления. Думаю, Диана понимала это и старалась избегать конфликтов.
* * *
Принц Чарльз, похоже, лучше переносил напряженное молчание, чем слезы Дианы. Когда это происходило, он полностью терялся и в отчаянии спрашивал, ломая руки:
- Ну что теперь, Диана? Что я такого сказал, из-за чего ты плачешь?
Кажется, в конце концов он пришел к выводу, что его слова и действия все равно не смогут ничего изменить, и решил не обращать внимания на истерики жены.
Не сосчитать вечеров, когда мы слышали хлопанье двери в гостиной и звук шагов поднимающейся к себе Дианы. При этом сидевший в комнате полицейский насвистывал сигнал «к бою», а Эвелин печально качала головой.
Этот нерадостный год подходил к концу. Единственным коротким периодом счастья Диана была обязана визиту ее сестры Джейн с мужем, сэром Робертом Феллоузом, и детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61