К несчастью, они остались в Лондоне, и Эвелин срочно послали за ними. Она приехала через несколько часов, и принцесса с детьми отправилась наверх переодеваться.
Для фотографий на улице под большим деревом были приготовлены корзина для пикника, ваза с фруктами, ножи и тарелки. Когда Сноудон закончил расставлять реквизит, среди которого стоял пони Смоки, вышла Диана с мальчиками в костюмах для верховой езды. Чарльз не потрудился переодеться и остался в обычной рубашке и брюках. Боюсь, все это выглядело несколько театрально, и вид счастливого семейства не убедил прессу. Нас поразило то, что Диана выбрала именно костюм для верховой езды, и мы задавались вопросом, не будет ли это тайным знаком для одного знакомого инструктора, когда фотографии появятся в газетах.
Гарри был счастлив встать на любое место и с энтузиазмом выполнял распоряжения Сноудона и его помощника. Уильям, в твидовой курточке и светлых брюках, выглядел несчастным из-за приступа сенной лихорадки. Он начался внезапно, и уже через несколько минут Уильям побежал на кухню за своими каплями. Из глаз бедного мальчика текли слезы, и Сноудон терпеливо ждал, пока он вернется.
Чарльз переносил всю эту процедуру с оттенком легкой иронии, заявляя, что лучше было бы использовать его снимок десятилетней давности, где он моложе и на голове его больше волос. Диана, мрачная и неразговорчивая утром, внезапно оживилась и с удовольствием занималась долгими приготовлениями, болтая с парикмахером и стилистом.
После снимков на свежем воздухе настала очередь заняться портретами Дианы, которые предполагалось использовать для рождественских открыток. Принцесса надела пурпурное вечернее платье и фамильную диадему Спенсеров, а затем жемчужно-розовое платье с диадемой королевы Марии. Она прошла в комнаты для прислуги, чтобы продемонстрировать наряды, и была довольна нашей реакцией. Диана выглядела просто великолепно в своих вечерних туалетах. Ее чудесная кожа матово светилась.
- Все дело в макияже, - скромно сказала она, прекрасно зная, что вид у нее потрясающий.
* * *
- Боже, как прекрасно! Я в восторге от вашего сада, сэр, - восклицала актриса Эмма Томпсон, беседуя с Чарльзом во время раннего обеда на террасе. - Вы действительно все это сами посадили?
Эмма и ее муж Кеннет Бранах остались ночевать и сопровождали принца в театр в Бате. Эмма была яркой, красивой женщиной и быстро завоевала расположение принца. Кеннет Бранах держался более скованно, но их общие с принцем друзья Эрик и Поппи Андерсон сглаживали социальное неравенство. Супруги поселились в «зеленой» комнате и вскоре стали страдать от нашествия насекомых, каждое лето наводнявших Хайгроув.
- Я больше не могу этого выдержать! - взмолилась Эмма. - Нельзя ли чем-нибудь побрызгать, чтобы уничтожить их?
Я объяснила, что все искусственные инсектициды запрещены принцем, который придерживался «зеленых» взглядов.
Похоже, гости были счастливы остановиться в Хайгроуве и особенно позавтракать с принцем. Уезжая, они выглядели такими же счастливыми, как два подростка, получившие автограф своего кумира.
* * *
В августе принц и принцесса отдыхали вместе на Средиземном море на яхте «Александр», принадлежавшей греческому миллионеру Джону Ластису. Пресса окрестила это время, проведенное с друзьями Чарльза, лордом и леди Ромси, «вторым медовым месяцем», но мы в Хайгроуве знали, что это далеко не так. Диана хотела отдыхать с детьми, и Чарльз нашел компромисс в виде яхты, понимая, что в этом случае может пригласить с собой друзей. Диана неохотно согласилась, страшась необходимости поддерживать компанию на борту. Позже я слышала, что большую часть времени она проводила с детьми, изредка присоединяясь к остальным взрослым за обедом.
Когда итальянский фотограф, опередив других представителей прессы, появился на яхте, именно Диана принялась позировать, вызывая раздражение остальных. На обложках журналов появились ее изумительные фотографии в бикини, когда она мастерски ныряла в море.
Диана привозила Гарри домой на большинство уик-эндов. Иногда приезжали Джеймс Хьюит и Дэвид Уотерхаус. Гарри все еще учился в Уотерби, проводя выходные с матерью и изредка приглашая к себе школьных товарищей. Приятели Дианы, более молодые и менее чопорные, чем знакомые Чарльза, иногда оставляли следы своего пребывания в Хайгроуве. Однажды Чарльз рассвирепел, обнаружив, что в его любимом фонтане на задней террасе купалась собака и расплескала воду. Он спросил, почему садовники не вытерли все еще неделю назад.
Мне пришлось объяснить, что фонтан был приведен в порядок, но после этого туда залезла собака одного из гостей.
- Каких гостей? - выпалил принц. - Кажется, мы никого не ждали.
Я начала дипломатично говорить, что точно не знаю, но принц перебил меня, заявив:
- Не беспокойтесь, Венди. Я спрошу у принцессы.
Очевидно, этот инцидент обсуждался, и очень бурно, перед приездом Уильяма в конце сентября. Чарльз и Диана, как обычно, прибыли на разных машинах и общались только в присутствии детей. Уильям и Гарри теперь уже прекрасно знали об отношениях родителей, и лицо Уильяма выдавало его тревогу и беспокойство. Трагедия усугублялась тем, что и Диана, и Чарльз очень любили мальчиков, но с трудом выносили общество друг друга. Стало очевидно, что ради душевного спокойствия сыновей необходимо что-то радикально менять.
К несчастью, после периода относительной сдержанности и собранности Диана опять часто ударялась в слезы. Главный удар принял на себя Уильям, часто застававший мать рыдающей у себя в комнате. Как всякий ребенок, он страстно хотел, чтобы его родители любили друг друга, и не мог принять ничью сторону в конфликте. Как-то днем он наткнулся на плачущую Диану в комнатах для прислуги и спросил, что случилось. Принцесса попыталась взять себя в руки, но не смогла и, всхлипывая, сказала, что объяснит ему все, когда он подрастет. Внезапно появился Чарльз и позвал Уильяма с собой в сад. Уильям, сам готовый расплакаться, повернулся к нему и закричал:
- Как я ненавижу тебя, папа! Ненавижу! Зачем ты заставляешь маму все время плакать?
Он бегом спустился по ступенькам и скрылся в саду. Чарльз бросился за ним.
- Посмотри, что ты наделал, Чарльз! - крикнула ему вслед Диана. - Зачем же расстраивать детей?
В таких ситуациях незаменимым был Кен Уорф. Он лучше других понимал, как травмировали самых маленьких семейные ссоры, и часто волшебным образом появлялся в нужный момент, готовый увести их. Кен был слишком осторожен и умен, чтобы принимать чью-либо сторону в этой домашней войне, но служил надежной опорой для детей.
- Иди сюда, Уильям! - звал он. - Пойдем прогуляемся. Мне нужно кое-что сказать тебе.
Кен брал мальчика за руку и уводил, отвлекая его внимание от домашних проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Для фотографий на улице под большим деревом были приготовлены корзина для пикника, ваза с фруктами, ножи и тарелки. Когда Сноудон закончил расставлять реквизит, среди которого стоял пони Смоки, вышла Диана с мальчиками в костюмах для верховой езды. Чарльз не потрудился переодеться и остался в обычной рубашке и брюках. Боюсь, все это выглядело несколько театрально, и вид счастливого семейства не убедил прессу. Нас поразило то, что Диана выбрала именно костюм для верховой езды, и мы задавались вопросом, не будет ли это тайным знаком для одного знакомого инструктора, когда фотографии появятся в газетах.
Гарри был счастлив встать на любое место и с энтузиазмом выполнял распоряжения Сноудона и его помощника. Уильям, в твидовой курточке и светлых брюках, выглядел несчастным из-за приступа сенной лихорадки. Он начался внезапно, и уже через несколько минут Уильям побежал на кухню за своими каплями. Из глаз бедного мальчика текли слезы, и Сноудон терпеливо ждал, пока он вернется.
Чарльз переносил всю эту процедуру с оттенком легкой иронии, заявляя, что лучше было бы использовать его снимок десятилетней давности, где он моложе и на голове его больше волос. Диана, мрачная и неразговорчивая утром, внезапно оживилась и с удовольствием занималась долгими приготовлениями, болтая с парикмахером и стилистом.
После снимков на свежем воздухе настала очередь заняться портретами Дианы, которые предполагалось использовать для рождественских открыток. Принцесса надела пурпурное вечернее платье и фамильную диадему Спенсеров, а затем жемчужно-розовое платье с диадемой королевы Марии. Она прошла в комнаты для прислуги, чтобы продемонстрировать наряды, и была довольна нашей реакцией. Диана выглядела просто великолепно в своих вечерних туалетах. Ее чудесная кожа матово светилась.
- Все дело в макияже, - скромно сказала она, прекрасно зная, что вид у нее потрясающий.
* * *
- Боже, как прекрасно! Я в восторге от вашего сада, сэр, - восклицала актриса Эмма Томпсон, беседуя с Чарльзом во время раннего обеда на террасе. - Вы действительно все это сами посадили?
Эмма и ее муж Кеннет Бранах остались ночевать и сопровождали принца в театр в Бате. Эмма была яркой, красивой женщиной и быстро завоевала расположение принца. Кеннет Бранах держался более скованно, но их общие с принцем друзья Эрик и Поппи Андерсон сглаживали социальное неравенство. Супруги поселились в «зеленой» комнате и вскоре стали страдать от нашествия насекомых, каждое лето наводнявших Хайгроув.
- Я больше не могу этого выдержать! - взмолилась Эмма. - Нельзя ли чем-нибудь побрызгать, чтобы уничтожить их?
Я объяснила, что все искусственные инсектициды запрещены принцем, который придерживался «зеленых» взглядов.
Похоже, гости были счастливы остановиться в Хайгроуве и особенно позавтракать с принцем. Уезжая, они выглядели такими же счастливыми, как два подростка, получившие автограф своего кумира.
* * *
В августе принц и принцесса отдыхали вместе на Средиземном море на яхте «Александр», принадлежавшей греческому миллионеру Джону Ластису. Пресса окрестила это время, проведенное с друзьями Чарльза, лордом и леди Ромси, «вторым медовым месяцем», но мы в Хайгроуве знали, что это далеко не так. Диана хотела отдыхать с детьми, и Чарльз нашел компромисс в виде яхты, понимая, что в этом случае может пригласить с собой друзей. Диана неохотно согласилась, страшась необходимости поддерживать компанию на борту. Позже я слышала, что большую часть времени она проводила с детьми, изредка присоединяясь к остальным взрослым за обедом.
Когда итальянский фотограф, опередив других представителей прессы, появился на яхте, именно Диана принялась позировать, вызывая раздражение остальных. На обложках журналов появились ее изумительные фотографии в бикини, когда она мастерски ныряла в море.
Диана привозила Гарри домой на большинство уик-эндов. Иногда приезжали Джеймс Хьюит и Дэвид Уотерхаус. Гарри все еще учился в Уотерби, проводя выходные с матерью и изредка приглашая к себе школьных товарищей. Приятели Дианы, более молодые и менее чопорные, чем знакомые Чарльза, иногда оставляли следы своего пребывания в Хайгроуве. Однажды Чарльз рассвирепел, обнаружив, что в его любимом фонтане на задней террасе купалась собака и расплескала воду. Он спросил, почему садовники не вытерли все еще неделю назад.
Мне пришлось объяснить, что фонтан был приведен в порядок, но после этого туда залезла собака одного из гостей.
- Каких гостей? - выпалил принц. - Кажется, мы никого не ждали.
Я начала дипломатично говорить, что точно не знаю, но принц перебил меня, заявив:
- Не беспокойтесь, Венди. Я спрошу у принцессы.
Очевидно, этот инцидент обсуждался, и очень бурно, перед приездом Уильяма в конце сентября. Чарльз и Диана, как обычно, прибыли на разных машинах и общались только в присутствии детей. Уильям и Гарри теперь уже прекрасно знали об отношениях родителей, и лицо Уильяма выдавало его тревогу и беспокойство. Трагедия усугублялась тем, что и Диана, и Чарльз очень любили мальчиков, но с трудом выносили общество друг друга. Стало очевидно, что ради душевного спокойствия сыновей необходимо что-то радикально менять.
К несчастью, после периода относительной сдержанности и собранности Диана опять часто ударялась в слезы. Главный удар принял на себя Уильям, часто застававший мать рыдающей у себя в комнате. Как всякий ребенок, он страстно хотел, чтобы его родители любили друг друга, и не мог принять ничью сторону в конфликте. Как-то днем он наткнулся на плачущую Диану в комнатах для прислуги и спросил, что случилось. Принцесса попыталась взять себя в руки, но не смогла и, всхлипывая, сказала, что объяснит ему все, когда он подрастет. Внезапно появился Чарльз и позвал Уильяма с собой в сад. Уильям, сам готовый расплакаться, повернулся к нему и закричал:
- Как я ненавижу тебя, папа! Ненавижу! Зачем ты заставляешь маму все время плакать?
Он бегом спустился по ступенькам и скрылся в саду. Чарльз бросился за ним.
- Посмотри, что ты наделал, Чарльз! - крикнула ему вслед Диана. - Зачем же расстраивать детей?
В таких ситуациях незаменимым был Кен Уорф. Он лучше других понимал, как травмировали самых маленьких семейные ссоры, и часто волшебным образом появлялся в нужный момент, готовый увести их. Кен был слишком осторожен и умен, чтобы принимать чью-либо сторону в этой домашней войне, но служил надежной опорой для детей.
- Иди сюда, Уильям! - звал он. - Пойдем прогуляемся. Мне нужно кое-что сказать тебе.
Кен брал мальчика за руку и уводил, отвлекая его внимание от домашних проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61