– Охотно, – ответила Черити, бросив быстрый, успокаивающий взгляд на покрасневшего от гнева Скаддера. – Если сначала вы объясните мне.
Крэмер сделал еще более мрачную мину.
– Я не думаю, что сейчас подходящий момент для шуток, капитан Лейрд, – отрезал он. – У нас чертовски сложные проблемы, в том числе и по вашей вине. Самое малое, чего бы мне от вас хотелось, так это чуть-чуть взаимопонимания.
– Естественно, – подчеркнуто спокойно ответила Черити. – Но взаимопонимание должно быть с обеих сторон. Почему во всем наша вина? Мы не просили о том, чтобы нас похищали ваши люди!
– Вся эта проклятая территория, там, наверху, взбудоражена, – резко возразил Крэмер, – из-за вас.
– И вся ваша прекрасная станция, – добавила Черити.
Крэмер сильно побледнел, глянул на нее в такт удара своего сердца пронзительным взглядом, отвернулся и набросился на Гартмана:
– Вы – проклятый…
– Он не сказал ни слова, – спокойно перебила его Черити. Крэмер настороженно посмотрел на нее.
– Тогда откуда вы знаете, что здесь происходит?
– Нужно быть круглым дураком, чтобы не заметить. Здесь что-то не в порядке. – дружелюбно ответила Черити. – Что произошло?
Крэмер нерешительно закусил нижнюю губу. Потом сказал:
– Вы правы. У нас действительно есть трудности. Это связано с бомбами, которые они бросали.
Черити вопросительно посмотрела на него, а Крэмер только нервно провел рукой по лицу.
– Они взорвались слишком близко от станции.
– И? – в недоумении спросила Черити.
– Все это здесь – военное сооружение, капитан Лейрд. Вы еще до сих пор не поняли? – резко спросил Крэмер. – При нормальных обстоятельствах нам нужен минимальный личный состав, достаточный, чтобы поддерживать огромный комплекс в рабочем состоянии. Девяносто девять процентов работы производится компьютерами, и они определенным образом реагируют на термоядерный удар.
Черити уставилась на Крэмера. Она поняла, что он подразумевал под этими словами. Но прошло целых десять секунд, пока до нее полностью дошел их смысл. Ее объял леденящий страх.
– Здесь у вас не просто станция выживания, так? – спросила она тихим, почти беззвучным голосом.
Крэмер не ответил, но Черити знала, что она права.
– Вы можете все, что угодно, но только не обороняться, Крэмер! И ваши проклятые компьютеры дали команду на ответный удар!
– Только спокойно, – сказал Крэмер. – Мы…
– О чем вы говорите? – вмешался Скаддер. В его голосе слышалась тревога. Черити довольно сердито обернулась к нему, обвинительно указав рукой на Крэмера.
– О том, что эти идиоты чуть было не подняли всех нас на воздух! Если они еще не сделают этого!
– Я уже говорил, – резко перебил ее Крэмер, – что мы застопорили программу.
– О! Это успокаивает! – саркастически заметила Черити. – Скажите-ка, а сигнал отсчета ракетам уже пошел?
– Не я запрограммировал эту установку! – защищался Крэмер.
– Нет! – раздраженно ответила Черити. – Но вы бы с радостью это сделали, если бы смогли, не так ли? – Она возмущенно махнула рукой. – Я постепенно начинаю задаваться вопросом: как мы не взлетели на воздух еще до того, как вы появились?
– Я уже второй раз повторяю – мы остановили программу, – рассердился Крэмер. – Абсолютно ничего не произошло.
– Тогда я не понимаю, из-за чего вы так волнуетесь.
– Ракеты не стартовали, – сказал Крэмер. – Но вся база находится в состоянии боевой готовности. Я не уверен, понимаете ли вы, что это значит. У нас здесь более десяти тысяч военнослужащих, элитные части, находящиеся в состоянии глубокого сна. И они уже начинают пробуждаться.
– И в чем же проблема? – осведомился Скаддер.
Крэмер смерил хопи таким взглядом, как будто сомневался в его умственных способностях. Но Гартман опередил командира с ответом.
– У нас нет ни места, ни необходимого довольствия, чтобы содержать такое большое количество людей дольше, чем несколько дней, – сдержанно сказал лейтенант.
– Тогда отключите ваши компьютеры – и пусть люди продолжают спокойно спать, – предложил Скаддер.
Гартман невесело покачал головой.
– Не получится, – ответил он, немного подождал, бросил взгляд на Крэмера, как бы спрашивая его разрешения на дальнейшее. – Видите ли, капитан Лейрд, эти военные находятся не в анабиозных модулях, как вы, или я, или парни, проходящие службу на наружных станциях радиоразведки. Вы знаете, насколько сложна и энергоемка техника зимней спячки. Мы не располагаем аппаратурой, достаточной для такого количества людей. И используем другой метод. Пожалуйста, увольте меня от объяснений, как это происходит – я сам точно не знаю, но он не надежен. Не все из них смогут проснуться. И у нас нет возможности снова погрузить их в глубокий сон.
– Значит, если эти люди однажды проснутся, то так и останутся бодрствовать, – подытожила Черити. – Говоря попросту, они будут висеть у вас на шее.
– Если бы это было все, – тихо сказал Гартман.
– Что это значит? – спросила Нэт. Крэмер громко вздохнул.
– Покажите им, Гартман, – распорядился он.
ГЛАВА 16
Когда он наконец пришел в себя, было уже слишком поздно. Он очнулся за малую долю секунды до того, как невидимый стальной коготь потянулся к его мыслям и душе с намерением извлечь их из тела. Еще хватило бы времени написать приказ и не дать им включить эту страшную машину, которая подарит новую жизнь и в то же время подпишет ему смертный приговор. Но Стоуна сковал страх. И когда он понял, что Люцифер обманул – время, оставшееся у него, исчислялось не неделями и даже не часами, а всего лишь мгновениями, последние драгоценные капли которых уже улетучились, – единственное, что он мог сделать – это закричать.
Все, последовавшее за этим, можно было назвать просто страшным сном. Стоун знал – то, о чем он мог вспомнить, с ним не происходило на самом деле, и все же эти ужасные картины никогда не забудутся: что-то отделило душу от тела, зашвырнув в бесконечность, где не было ни «да», ни «нет», ни «здесь», ни «сейчас», не было времени, в которой вообще ничего не было – только плен вечного небытия, наполненного темнотой и одиночеством. Что-то холодное, механическое вселилось в него, зондируя мысли и исследуя каждое мгновение существования. И вот уже черная пропасть бесконечности перетекла в другую, еще более тесную клетку.
Он не знал, долго ли пробыл в этом состоянии, долго ли продолжалась сортировка мыслей и чувств, преобразующая их в вереницу сухих данных – компьютерную программу под именем Дэниель Стоун, ждавшую момента активации. Первым осознанным воспоминанием стало чувство: есть новое тело. Стоун открыл глаза и увидел над собой лицо Люцифера. Когда же попытался сесть, болезненная судорога отбросила туловище назад: к телу крепились бесчисленные трубочки, проводки, контакты и тонкие кабели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58