В руках у него
болтался синий халат как плащ матадора. Роль рассвирепевшего быка
исполняли двое преследующих его парней. Один из них, немного опередив
напарника, уже готов был схватить Юрку за плечо, но брошенный ему в лицо
халат, немного отодвинул этот момент.
Я издал устрашающий боевой клич и ринулся им навстречу.
Пропустив Юрку и вместо того, чтобы размахивать руками и ногами в
духе восточных единоборств, я тривиально бросился наземь под ноги
преследователям. Тот, который еще не успел освободиться от халата, рухнул,
не успев выбросить вперед руки и ударился лицом об асфальт. Второй решил
просто перепрыгнуть через меня, но не угадал. Когда он пролетал надо мной
и его ноги на долю секунды изобразили раздвинутые ножницы я, как можно
выше приподнялся, и он упал, но, к счастью для себя, упал удачно,
перекувыркнувшись через голову.
Мы вскочили на ноги почти одновременно, но я успел ударить его ногой
в пах, он вновь завалился со сдавленным криком, скорчившись в пароксизме
боли.
Не мешкая я устремился к Матильде, на которой уже должен был
находиться Юрка.
Юрки на Матильде не было. Юрку заталкивала в Победу "влюбленная
парочка".
Не успели захлопнуться двери, как она, взревев новеньким двигателем
Волги двадцать четвертой модели, исчезла в проеме арки. Вот, что меня
насторожило!
Вот в чем было несоответствие!
Я бессознательно заметил едва видимую мне часть двигателя, но
появление Юрки не дало мне время осмыслить увиденное.
Я завел Матильду и тронулся в направлении арки, но в это мгновение в
ней появился милицейский УАЗ, слегка развернулся, загородив тем самым
дорогу и остановился.
Из него выскочили три мента, у одного в руках был АКМС, двое других
расстегивали на бегу кобуры. "Что-то вас, ребята, слишком много на меня
одного. Мне это вроде ни к чему".
Притормозив ногой, я быстро развернул Матильду в противоположную
сторону и, не торопясь - как бы кого не задеть - поехал, прижимаясь ближе
к подъездам дома, сопровождаемый заливистой трелью свистков и резкими
криками, из содержания которых всем находившимся во дворе было ясно, что я
непременно должен остановится и стоять. Всем, но не мне. У меня были более
неотложные дела, чем отвечать на ваши дурацкие вопросы, господа деревья, а
стрелять вам во дворе жилых домов не положено. Крутым парням можно, а вам
нет, товарищи пни!
В конце двора был еще один проход...
Прежде чем появиться у общежития, я заехал в одно место и заменил
номер Матильды. Оставив ее у подъезда, я открыл замок железного ящика,
взял маленький складной стульчик с матерчатым сиденьем и большую,
свернутую в рулон клеенку, какую обычно используют для кухонного стола.
Выйдя из подъезда, я расстелил клеенку на асфальте, поставил на нее
Матильду, разложил стульчик и, усевшись на него принялся за тщательную
чистку и осмотр Матильды, что я всегда делал, когда возвращался с ней
домой.
Во дворе никого не было.
Вскоре неподалеку от меня остановился среднего роста человек в темном
костюме, рубашке без галстука и, несмотря на жаркий день, в фетровой
темно-зеленой шляпе тироль. Он держал перед собой обеими руками портфель и
молча покачивался на носках, словно ожидая, когда я закончу свои дела.
"Еще один страждущий по мою грешную душу", - неприязненно подумал я,
на ничего не сказал, ожидая, что он начнет первый.
Но он и не думал ничего начинать, а только стоял и покачивался на
носках.
Наконец я не выдержал:
- А вам вполне подошел бы стентон, к вашему портфелю.
Он ничуть не смутился, словно давно готовился именно к такому
разговору, слегка подтянул кверху правый угол рта, что по-видимому должно
было обозначать улыбку:
- Нет. Я говорю, нет ничего лучше для очень хорошего человека, чем
шляпа тироль. Если бы на мне был стентон, ваш удивительно доброжелательный
взгляд, молодой человек, со стентона сразу упал бы на пояс, в поисках
дьявольского изобретения Джона Пирсона известного больше под названием
"кольт".
Он вновь замолчал, продолжая покачиваться.
Матильду уже можно было смело ставить на витрину, я скатил ее с
клеенки, свернул клеенку и отправился на второй этаж к мусоросборнику.
Поставил Матильду в ящик, запер его и вышел на улицу.
Он стоял и молча, в упор смотрел на меня.
- Так вы ко мне, Василий Андреевич? Чем обязан? - Мне не нравилась
эта подозрительная игра в молчанку, сегодня мне уже натянули нос, а тут
еще этот.
Он сглотнул слюну и, начертив носком ботинка ему одному известную
фигуру, произнес, не поднимая глаз от земли, как нашкодивший сорванец:
- Поговорить бы надо...
Не успел он сосчитать пальцы на одной руке, как был втащен вглубь
подъезда и прижат под лестницей к железному убежищу Матильды. Лацканы
пиджака вместе с рубашкой без галстука были захвачены моей правой рукой и
сильно прижаты к его кадыку, тироль сбился на нос, руки не выпускали
портфель.
Слегка стукнув его спиной о гулко загудевший ящик, я прошипел ему в
самое ухо:
- А ну, давай выкладывай, деловая колбаса, кто тебя послал и где Юрий
Михайлович, а то душу вытрясу в мусоросборник, - я еще раз встряхнул его и
чуть приподнял, так, что теперь он едва стоял на цыпочках.
- Пусти... - сдавленно хрипел он, - пусти говорю...
Я немного ослабил хватку и он торопливо заговорил:
- Ничего я не знаю, мне велено передать тебе посылку и кое-что на
словах... Никого и ничего не знаю, - продолжал он, - со мной говорили по
телефону и сказали, чтобы я назначил тебе встречу на завтра, на десять
утра, на Даниловке, в скверике, напротив аптеки.
- Давай посылку и убирайся отсюда, - я еще раз тряхнул его, тироль
свалился на цементный пол и, сделав круг почета, вернулся к ногам хозяина.
- Нет у меня ее с собой, сказали передать завтра на Даниловке.
Я отпустил его, поднял шляпу, нахлобучил ее ему до ушей, развернул
лицом к выходу и слегка подтолкнул в спину. Он засеменил торопливыми
шажками к двери, по пути поправляя шляпу и охорашиваясь, как благополучно
сбежавший любовник при неожиданном появлении грозного рогоносца-мужа.
Задуматься было о чем. Все происшедшее за день было настолько
необычно и нереально, как будто происходило не со мной, а с кем-то другим.
Как будто я все это наблюдал со стороны.
Откуда бежал Юрка и кто за ним гнался было непонятно. В зале магазина
его не было. Может его задержали именно там, но безо всякого шума. Может
он где-то вырвался от них и бежал в тот двор где я его ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
болтался синий халат как плащ матадора. Роль рассвирепевшего быка
исполняли двое преследующих его парней. Один из них, немного опередив
напарника, уже готов был схватить Юрку за плечо, но брошенный ему в лицо
халат, немного отодвинул этот момент.
Я издал устрашающий боевой клич и ринулся им навстречу.
Пропустив Юрку и вместо того, чтобы размахивать руками и ногами в
духе восточных единоборств, я тривиально бросился наземь под ноги
преследователям. Тот, который еще не успел освободиться от халата, рухнул,
не успев выбросить вперед руки и ударился лицом об асфальт. Второй решил
просто перепрыгнуть через меня, но не угадал. Когда он пролетал надо мной
и его ноги на долю секунды изобразили раздвинутые ножницы я, как можно
выше приподнялся, и он упал, но, к счастью для себя, упал удачно,
перекувыркнувшись через голову.
Мы вскочили на ноги почти одновременно, но я успел ударить его ногой
в пах, он вновь завалился со сдавленным криком, скорчившись в пароксизме
боли.
Не мешкая я устремился к Матильде, на которой уже должен был
находиться Юрка.
Юрки на Матильде не было. Юрку заталкивала в Победу "влюбленная
парочка".
Не успели захлопнуться двери, как она, взревев новеньким двигателем
Волги двадцать четвертой модели, исчезла в проеме арки. Вот, что меня
насторожило!
Вот в чем было несоответствие!
Я бессознательно заметил едва видимую мне часть двигателя, но
появление Юрки не дало мне время осмыслить увиденное.
Я завел Матильду и тронулся в направлении арки, но в это мгновение в
ней появился милицейский УАЗ, слегка развернулся, загородив тем самым
дорогу и остановился.
Из него выскочили три мента, у одного в руках был АКМС, двое других
расстегивали на бегу кобуры. "Что-то вас, ребята, слишком много на меня
одного. Мне это вроде ни к чему".
Притормозив ногой, я быстро развернул Матильду в противоположную
сторону и, не торопясь - как бы кого не задеть - поехал, прижимаясь ближе
к подъездам дома, сопровождаемый заливистой трелью свистков и резкими
криками, из содержания которых всем находившимся во дворе было ясно, что я
непременно должен остановится и стоять. Всем, но не мне. У меня были более
неотложные дела, чем отвечать на ваши дурацкие вопросы, господа деревья, а
стрелять вам во дворе жилых домов не положено. Крутым парням можно, а вам
нет, товарищи пни!
В конце двора был еще один проход...
Прежде чем появиться у общежития, я заехал в одно место и заменил
номер Матильды. Оставив ее у подъезда, я открыл замок железного ящика,
взял маленький складной стульчик с матерчатым сиденьем и большую,
свернутую в рулон клеенку, какую обычно используют для кухонного стола.
Выйдя из подъезда, я расстелил клеенку на асфальте, поставил на нее
Матильду, разложил стульчик и, усевшись на него принялся за тщательную
чистку и осмотр Матильды, что я всегда делал, когда возвращался с ней
домой.
Во дворе никого не было.
Вскоре неподалеку от меня остановился среднего роста человек в темном
костюме, рубашке без галстука и, несмотря на жаркий день, в фетровой
темно-зеленой шляпе тироль. Он держал перед собой обеими руками портфель и
молча покачивался на носках, словно ожидая, когда я закончу свои дела.
"Еще один страждущий по мою грешную душу", - неприязненно подумал я,
на ничего не сказал, ожидая, что он начнет первый.
Но он и не думал ничего начинать, а только стоял и покачивался на
носках.
Наконец я не выдержал:
- А вам вполне подошел бы стентон, к вашему портфелю.
Он ничуть не смутился, словно давно готовился именно к такому
разговору, слегка подтянул кверху правый угол рта, что по-видимому должно
было обозначать улыбку:
- Нет. Я говорю, нет ничего лучше для очень хорошего человека, чем
шляпа тироль. Если бы на мне был стентон, ваш удивительно доброжелательный
взгляд, молодой человек, со стентона сразу упал бы на пояс, в поисках
дьявольского изобретения Джона Пирсона известного больше под названием
"кольт".
Он вновь замолчал, продолжая покачиваться.
Матильду уже можно было смело ставить на витрину, я скатил ее с
клеенки, свернул клеенку и отправился на второй этаж к мусоросборнику.
Поставил Матильду в ящик, запер его и вышел на улицу.
Он стоял и молча, в упор смотрел на меня.
- Так вы ко мне, Василий Андреевич? Чем обязан? - Мне не нравилась
эта подозрительная игра в молчанку, сегодня мне уже натянули нос, а тут
еще этот.
Он сглотнул слюну и, начертив носком ботинка ему одному известную
фигуру, произнес, не поднимая глаз от земли, как нашкодивший сорванец:
- Поговорить бы надо...
Не успел он сосчитать пальцы на одной руке, как был втащен вглубь
подъезда и прижат под лестницей к железному убежищу Матильды. Лацканы
пиджака вместе с рубашкой без галстука были захвачены моей правой рукой и
сильно прижаты к его кадыку, тироль сбился на нос, руки не выпускали
портфель.
Слегка стукнув его спиной о гулко загудевший ящик, я прошипел ему в
самое ухо:
- А ну, давай выкладывай, деловая колбаса, кто тебя послал и где Юрий
Михайлович, а то душу вытрясу в мусоросборник, - я еще раз встряхнул его и
чуть приподнял, так, что теперь он едва стоял на цыпочках.
- Пусти... - сдавленно хрипел он, - пусти говорю...
Я немного ослабил хватку и он торопливо заговорил:
- Ничего я не знаю, мне велено передать тебе посылку и кое-что на
словах... Никого и ничего не знаю, - продолжал он, - со мной говорили по
телефону и сказали, чтобы я назначил тебе встречу на завтра, на десять
утра, на Даниловке, в скверике, напротив аптеки.
- Давай посылку и убирайся отсюда, - я еще раз тряхнул его, тироль
свалился на цементный пол и, сделав круг почета, вернулся к ногам хозяина.
- Нет у меня ее с собой, сказали передать завтра на Даниловке.
Я отпустил его, поднял шляпу, нахлобучил ее ему до ушей, развернул
лицом к выходу и слегка подтолкнул в спину. Он засеменил торопливыми
шажками к двери, по пути поправляя шляпу и охорашиваясь, как благополучно
сбежавший любовник при неожиданном появлении грозного рогоносца-мужа.
Задуматься было о чем. Все происшедшее за день было настолько
необычно и нереально, как будто происходило не со мной, а с кем-то другим.
Как будто я все это наблюдал со стороны.
Откуда бежал Юрка и кто за ним гнался было непонятно. В зале магазина
его не было. Может его задержали именно там, но безо всякого шума. Может
он где-то вырвался от них и бежал в тот двор где я его ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27