Самое главное – отступил вызывающий тёмный ужас вопрос: «А что будет завтра?». Трудолюбивое человеческое племя перемогало очередные неурядицы; и вновь строились дома, мосты и дороги; и возделывались поля и сады; и писались картины и книги; и вызывали смех ужимки великих комиков ещё немого кинематографа. «I love you… Te amo… Ich liebe dich… Je vous aime…» – звучало на разных языках древнейшее заклинание; и рождались дети; и как тысячелетия назад их матерей прежде всего волновало, как ребёнок поел и как чихнул.
И подросло новое молодое поколение, знавшее о Мировой войне только по рассказам старших, эту войну переживших.
А в недрах генеральных штабов (ни в одной стране не существовало Министерства нападения, а были исключительно Министерства обороны) уже ложились на всё терпящую бумагу планы будущих стратегических компаний. Хищные когти разноцветных стрел тянулись через испещрённые условными обозначениями карты, вонзаясь в очерченные линиями границ тела стран, именуемых вражескими. В тиши лабораторий люди изощрялись в изобретении наиболее эффективных способов превращения других людей в гниющую органику. И выкатывались на танкодромы всё новые ползающие боевые машины, и стальные цилиндры из стальных труб летели всё дальше и точнее. С голодным клёкотом – выше, дальше, быстрее! – секли воздух пропеллеры летательных аппаратов, предназначенных исключительно для убийства. Грузно сползали в волны морей бронированные плавучие чудовища, и командиры подводных лодок разглядывали в перископы залитые огнями пассажирские суда, решая учебную (пока учебную!) задачу встречи торпеды с целью. Под бравурные звуки военных маршей печатали шаг бесконечные шеренги перед трибунами удовлетворённо взиравших на свои верные войска вождей; и светились преданностью глаза на молодых лицах солдат; и летели к небесам громкие вопли толпы, впавшей в близкое к истерическому состояние.
И в калькуляциях стратегов многие тысячи этих одётых в военную форму парней (равно как и других, ещё не обмундированных и беззаботно целующихся со смеющимися девушками) уже были внесены в пяти– и шестизначные цифры предполагаемых и приемлемых потерь.
Политики и дипломаты (чьи помыслы, несомненно, были чисты, как контрастирующая с элегантными чёрными фраками белизна крахмальных манжет) с отрепетированными улыбками на холёных лицах плели никчёмную вязь слов, используемых только лишь для сокрытия истинных мыслей – Лига Наций громогласно убеждала народы в том, что с кошмарами войн покончено на веки вечные.
Нарыв рос, пульсировал злой тянущей болью, готовясь лопнуть и затопить всё вокруг кровью и гноем, огнём и чёрным дымом, криками и муками.
Беременные снарядами пушки, судорожно дёргаясь, разряжались в Африке и в Азии, но война уже стучалась и в двери европейского дома. Виноградники Арагона ложились под гусеницы итальянских «ансальдо», а марокканская конница жгла андалусийские селения, грабя, насилуя и убивая. Лётчики германского легиона «Кондор» оттачивали боевое мастерство на женщинах и детях Герники. В «безоблачном небе» Испании «Ме-109» столкнулись с «чатос» и «москас», и в первый раз пилоты Третьего Рейха и Советского Союза взглянули друг на друга через паутинные перекрестья прицелов. Русские водители сидели за рычагами быстроходных «БТ-7», превративших в окровавленный металлолом моторизованные колонны дуче под Гвадалахарой; и советники из СССР стояли на мостиках «Либертада» и «Мендеса Нуньеса», наблюдая за стеной огня, взметнувшейся над торпедированным крейсером франкистов «Балеарес». Пароходы из Одессы и Ленинграда, выгрузив на причалы Картахены, Альмерии и Сантадера груды оружия, принимали на борт сотни испанских ребятишек – лишних солдат не бывает. Зарёванные Хосе и Кончиты уплывали в далёкую страну, где им обещали новый дом вместо сожжённого. Они вернутся на родину тридцать с лишним лет спустя – не все…
Красный Дракон впервые оскалил зубы на Коричневого, хотя для обоих Испания в первую очередь стала просто полигоном, где можно было опробовать остроту когтей и крепость чешуи, а также проверить, насколько легко выдыхаемое монстрами пламя поджигает мирные хижины. Однако два порождения Чёрной Магии ещё не приняли окончательного решения вцепиться друг в друга – они выжидали.
Несколько десятков погибших с обеих сторон в Испании – это такая мелочь, о которой не стоит даже и упоминать (на любых крупномасштабных учениях в мирное время гибнет больше). Наладившаяся в конце двадцатых – начале тридцатых годов дружба ещё не дала непоправимой трещины. По-прежнему шёл интенсивный обмен тактическими разработками и военной технологией, советским специалистам их германские коллеги демонстрировали авиационный парк люфтваффе и в деталях знакомили с последними достижениями военно-морской мысли, воплощённой в конструкции новейшего немецкого линкора «Шарнхорст». Германская сторона согласна была передать «собратьям» чертежи ещё более мощного, ещё не вступившего в строй линейного корабля «Бисмарк», и продала русским недостроенный тяжёлый крейсер «Лютцов» – таких кораблей в составе ВМФ Страны Советов не было. А с Востока в прожорливую утробу Третьего Рейха сплошным потоком шло зерно и нефть, цветные металлы и древесина – сырьё, в котором остро нуждалась военная промышленность Германии. Обе страны были нужны друг другу и инстинктивно тянулись друг к другу, поскольку в сути своей являлись глубоко враждебными всему остальному миру Третьей планеты системы Жёлтой звезды.

* * *
Капли воды звонко падали в ослепительно голубую воду, заполнявшую казавшуюся бездонной круглую чашу небольшого озера под сводом маленького грота. Селиана задумчиво смотрела на водяное зеркало и подняла свою прекрасную голову только тогда, когда какая-то тень заслонила вливавшийся в грот снаружи тёплый солнечный свет.
– Что нового, Грольф?
– Твоя мудрость поистине равна твоей красоте, Глава Синклита, – бывший Янтарный Искатель всегда был немногословен и умел изложить суть любого, самого сложного дела несколькими скупыми и точными фразами, но никогда не упускал случая воздать должное Инь-качествам Селианы, и это нравилось Верховной Мудрой. – Мы отметили изменения. Самое главное – никакого союза между Захваченной и Униженной странами не будет. Мы отслеживали изменения в эгрегорах обеих стран, – прежде всего изменения напряжённости ментальной составляющей, – и теперь я с полной уверенностью могу сказать и тебе, и Королеве: союзниками они не будут.
Проникновение Чёрных в Униженной не приняло тех изощрённых форм, которые оно обрело в Захваченной, и почти сведено до более-менее типичного уровня. Твои чары сработали должным образом – взаимотяготение двух Очагов ослаблено, осознание общности задачи резко снижено, а изначально присутствующие в структурах обоих этих образований противоречия доведены до непримиримо-конфликтных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62