) безнравственно?
А с военной точки зрения следует признать, что такой способ подрыва экономики Японии очень даже неплох. Что такое промышленность – рабочий, приставленный к машине. И если трудно разрушить машины, укрытые под землёй и рассредоточенные по всей территории воюющей страны, значит, надо убить рабочего. А если вместе с ним под бомбёжку угодят его жена и дети, так это «сопутствующие потери» (или «издержки производства», говоря языком бизнесменов). Отправлял бы семью куда-нибудь в горы или в заросли бамбука…
И вообще – чем больше джапсов погибнет под американскими бомбами, тем меньше жертв будет среди американских солдат при высадке десанта на японские берега, тем раньше правители Японии поймут, что они проиграли, и капитулируют. А с такими чистоплюями, как майор Изерли, воевать можно до второго пришествия Спасителя, и каждый день жены и невесты в Штатах будут получать извещения о гибели своих мужей и женихов.
Ну вот, лёгок на помине… В наушниках сквозь шорох эфирных помех прорезался голос Изерли: «Бомбите первую цель!». Майор докладывал, что видимость в районе цели отличная и идеально соответствует условиям выполнения задания.
Конечно, командиру авиагруппы нет никакой необходимости самому отправляться на каждый одиночный боевой вылет, но такой вылет полковник Тиббетс пропустить просто не мог (даже если бы не получил приказа лететь лично). Он никогда не простил бы себе, если бы упустил поистине уникальную возможность – быть первым, кто сделает это. «Энола Гей» – этому имени суждено войти в историю!
Из дюжины членов экипажа «Б-29» никто не знал деталей того, что им предстояло – даже сам полковник не владел информацией в полном объёме. Им объяснили, что предстоит первое боевое применение оружия принципиально нового типа, рассказали, как и что следует предпринять, чтобы самим не стать первыми жертвами этого нового оружия. Бомбометание производить с максимальной высоты, далее выполнить маневр уклонения с уходом от точки сброса на предельной скорости, удерживая её, точку, строго на продольной оси самолёта. В момент взрыва (по окончании отсчёта времени) всем надеть тёмные очки, если только какому-нибудь придурку не захочется гарантированно ослепнуть. Подробно растолковали всю последовательность приведения взрывателя бомбы в боевое состояние, разъяснили порядок снятия предохранителей. Бомбардировщик нашпиговали фото– и кинокамерами – даже посадили на борт дополнительных операторов. В общем, приняли все меры для того, чтобы довести градус мандражирования экипажа до предельно допустимого.
Сама же бомба оказалось такой негабаритной, что не влезала в бомбовый отсек «Б-29» – пришлось оставить створки бомболюка приоткрытыми. Это ухудшило аэродинамику самолёта, однако не настолько, чтобы ставить под сомнение возможность доставки «Малыша» (такое кодовое имя носила боевая бомба-первенец) к цели. Хорошо, что хоть с весом проблем не возникло – он был даже ниже допустимой величины бомбовой нагрузки «сверхкрепости».
Противодействия противника не очень опасались. На большой высоте тяжёлые бомбардировщики недосягаемы для зенитной артиллерии и малоуязвимы для истребителей, да и авиации у джапсов осталось всего ничего. Кроме того, дети Страны Восходящего Солнца уже настолько привыкли к налётам, что даже не объявляли воздушной тревоги при появлении над их городами одиночных американских самолётов-разведчиков.
…Утром шестого августа 1945 года створки бомболюка «Энолы Гей» открылись полностью, и в восемь часов одиннадцать минут над обречённым городом – Хиросимой – вспыхнул огненный шар диаметром в семнадцать метров и с температурой 300 000 градусов по Цельсию. Полковник Пол Тиббетс заранее (как учили!) надел тёмные очки: для человека, собирающегося прожить долго, забота о собственном здоровье вполне естественна.
Город сгорел – в пепел превратилось шестьдесят процентов зданий на площади около двенадцати квадратных километров, остальные дома были разрушены. «Хиросима выглядит так, словно её растоптал ногой злобный сказочный великан», – заявил командующий военно-воздушными силами союзников на Дальнем Востоке генерал Кенней, получив бесстрастные данные старательно выполненной операторами аэрофотосъёмки.
Вместе с жилищами сгорело свыше двухсот сорока тысяч человек – больше половины четырёхсоттысячного населения города. Кто-то из экипажа «Энолы Гей» пошутил, наблюдая какие-то чёрные ошмётки, летящие вверх в раскалённой клубящейся ножке атомного гриба: «Это возносятся на небеса души джапсов!». С чувством юмора у американцев всегда было o’кей…
А на каменном покрытии и парапете моста Айой – в эпицентре взрыва – отпечатались семь бледных теней. Хрупкая человеческая плоть не стала серьёзной преградой потоку испепеляющего света, но ослабила его ярость – совсем чуть-чуть. Поэтому поверхность камня там, где на неё в момент взрыва упали тени людей, выгорела чуть меньше, чем в остальных местах. Так и возник этот страшный групповой портрет-негатив на камне…
…Девятого августа вторая бомба – «Толстяк» – упала на Нагасаки. Общее число жертв атомных бомбёжек, считая искалеченных и умерших от лучевой болезни, достигло полумиллиона.
Третья планета системы Жёлтой звезды вступила в ядерный век.
* * *
Когда перевитая рыжим огнём и бурым дымом вода взметнулась над бортом «Индианаполиса», Чарльз Маквей подумал, что в крейсер снова угодил лётчик-камикадзе. Командир корабля не очень сильно ошибся…
Самолёт и «Кайтен» несли примерно одинаковое количество взрывчатого вещества, но воздействие подводного взрыва, усиленного гидродинамическим ударом по ничем не защищённому днищу, было гораздо более мощным. Крейсер сразу осел, содрогаясь под бешеным напором врывающегося в громадную пробоину моря (ближайшие к точке попадания водонепроницаемые переборки перекосились и лопнули), словно смертельно раненное живое существо. Больше половины его экипажа – те, кто находились в машинном отделении или спали в кубриках сном праведников, – погибло сразу же. Но как выяснилось немного позже, участь их была ещё не самой худшей.
В воде оказались более пятисот человек, в том числе и раненые. В воду попала кровь, а что может быть лучшей приманкой для акул? И акулы появились, и кружили вокруг находящихся в воде моряков, методично выхватывая всё новые и новые жертвы. А помощь всё не приходила…
Пока на Гуаме (откуда отбыл крейсер) и в заливе Лейте (где, как уже упоминалось, его вовсе не ждали) узнали, что «Индианаполис» не прибыл по назначению, пока отправили на поиски корабли и самолёты, пока нашли и подбирали уцелевших…
Из тысячи ста девяноста девяти человек, находившихся на крейсере в момент атаки «И-58», спасли триста шестнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
А с военной точки зрения следует признать, что такой способ подрыва экономики Японии очень даже неплох. Что такое промышленность – рабочий, приставленный к машине. И если трудно разрушить машины, укрытые под землёй и рассредоточенные по всей территории воюющей страны, значит, надо убить рабочего. А если вместе с ним под бомбёжку угодят его жена и дети, так это «сопутствующие потери» (или «издержки производства», говоря языком бизнесменов). Отправлял бы семью куда-нибудь в горы или в заросли бамбука…
И вообще – чем больше джапсов погибнет под американскими бомбами, тем меньше жертв будет среди американских солдат при высадке десанта на японские берега, тем раньше правители Японии поймут, что они проиграли, и капитулируют. А с такими чистоплюями, как майор Изерли, воевать можно до второго пришествия Спасителя, и каждый день жены и невесты в Штатах будут получать извещения о гибели своих мужей и женихов.
Ну вот, лёгок на помине… В наушниках сквозь шорох эфирных помех прорезался голос Изерли: «Бомбите первую цель!». Майор докладывал, что видимость в районе цели отличная и идеально соответствует условиям выполнения задания.
Конечно, командиру авиагруппы нет никакой необходимости самому отправляться на каждый одиночный боевой вылет, но такой вылет полковник Тиббетс пропустить просто не мог (даже если бы не получил приказа лететь лично). Он никогда не простил бы себе, если бы упустил поистине уникальную возможность – быть первым, кто сделает это. «Энола Гей» – этому имени суждено войти в историю!
Из дюжины членов экипажа «Б-29» никто не знал деталей того, что им предстояло – даже сам полковник не владел информацией в полном объёме. Им объяснили, что предстоит первое боевое применение оружия принципиально нового типа, рассказали, как и что следует предпринять, чтобы самим не стать первыми жертвами этого нового оружия. Бомбометание производить с максимальной высоты, далее выполнить маневр уклонения с уходом от точки сброса на предельной скорости, удерживая её, точку, строго на продольной оси самолёта. В момент взрыва (по окончании отсчёта времени) всем надеть тёмные очки, если только какому-нибудь придурку не захочется гарантированно ослепнуть. Подробно растолковали всю последовательность приведения взрывателя бомбы в боевое состояние, разъяснили порядок снятия предохранителей. Бомбардировщик нашпиговали фото– и кинокамерами – даже посадили на борт дополнительных операторов. В общем, приняли все меры для того, чтобы довести градус мандражирования экипажа до предельно допустимого.
Сама же бомба оказалось такой негабаритной, что не влезала в бомбовый отсек «Б-29» – пришлось оставить створки бомболюка приоткрытыми. Это ухудшило аэродинамику самолёта, однако не настолько, чтобы ставить под сомнение возможность доставки «Малыша» (такое кодовое имя носила боевая бомба-первенец) к цели. Хорошо, что хоть с весом проблем не возникло – он был даже ниже допустимой величины бомбовой нагрузки «сверхкрепости».
Противодействия противника не очень опасались. На большой высоте тяжёлые бомбардировщики недосягаемы для зенитной артиллерии и малоуязвимы для истребителей, да и авиации у джапсов осталось всего ничего. Кроме того, дети Страны Восходящего Солнца уже настолько привыкли к налётам, что даже не объявляли воздушной тревоги при появлении над их городами одиночных американских самолётов-разведчиков.
…Утром шестого августа 1945 года створки бомболюка «Энолы Гей» открылись полностью, и в восемь часов одиннадцать минут над обречённым городом – Хиросимой – вспыхнул огненный шар диаметром в семнадцать метров и с температурой 300 000 градусов по Цельсию. Полковник Пол Тиббетс заранее (как учили!) надел тёмные очки: для человека, собирающегося прожить долго, забота о собственном здоровье вполне естественна.
Город сгорел – в пепел превратилось шестьдесят процентов зданий на площади около двенадцати квадратных километров, остальные дома были разрушены. «Хиросима выглядит так, словно её растоптал ногой злобный сказочный великан», – заявил командующий военно-воздушными силами союзников на Дальнем Востоке генерал Кенней, получив бесстрастные данные старательно выполненной операторами аэрофотосъёмки.
Вместе с жилищами сгорело свыше двухсот сорока тысяч человек – больше половины четырёхсоттысячного населения города. Кто-то из экипажа «Энолы Гей» пошутил, наблюдая какие-то чёрные ошмётки, летящие вверх в раскалённой клубящейся ножке атомного гриба: «Это возносятся на небеса души джапсов!». С чувством юмора у американцев всегда было o’кей…
А на каменном покрытии и парапете моста Айой – в эпицентре взрыва – отпечатались семь бледных теней. Хрупкая человеческая плоть не стала серьёзной преградой потоку испепеляющего света, но ослабила его ярость – совсем чуть-чуть. Поэтому поверхность камня там, где на неё в момент взрыва упали тени людей, выгорела чуть меньше, чем в остальных местах. Так и возник этот страшный групповой портрет-негатив на камне…
…Девятого августа вторая бомба – «Толстяк» – упала на Нагасаки. Общее число жертв атомных бомбёжек, считая искалеченных и умерших от лучевой болезни, достигло полумиллиона.
Третья планета системы Жёлтой звезды вступила в ядерный век.
* * *
Когда перевитая рыжим огнём и бурым дымом вода взметнулась над бортом «Индианаполиса», Чарльз Маквей подумал, что в крейсер снова угодил лётчик-камикадзе. Командир корабля не очень сильно ошибся…
Самолёт и «Кайтен» несли примерно одинаковое количество взрывчатого вещества, но воздействие подводного взрыва, усиленного гидродинамическим ударом по ничем не защищённому днищу, было гораздо более мощным. Крейсер сразу осел, содрогаясь под бешеным напором врывающегося в громадную пробоину моря (ближайшие к точке попадания водонепроницаемые переборки перекосились и лопнули), словно смертельно раненное живое существо. Больше половины его экипажа – те, кто находились в машинном отделении или спали в кубриках сном праведников, – погибло сразу же. Но как выяснилось немного позже, участь их была ещё не самой худшей.
В воде оказались более пятисот человек, в том числе и раненые. В воду попала кровь, а что может быть лучшей приманкой для акул? И акулы появились, и кружили вокруг находящихся в воде моряков, методично выхватывая всё новые и новые жертвы. А помощь всё не приходила…
Пока на Гуаме (откуда отбыл крейсер) и в заливе Лейте (где, как уже упоминалось, его вовсе не ждали) узнали, что «Индианаполис» не прибыл по назначению, пока отправили на поиски корабли и самолёты, пока нашли и подбирали уцелевших…
Из тысячи ста девяноста девяти человек, находившихся на крейсере в момент атаки «И-58», спасли триста шестнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62