- Директор Дома сообщил мне вчера, что Виктор Макарович сам решил отдохнуть. Что ему врачи запретили...
- Дебет с кредитом явно не сходятся! Он обманул вас, - сказала мама.
Отец передвинул письменный прибор на столе:
- Тот же самый директор Дома сказал, что Виктор Макарович - уже "пройденный этап". Это ваше любимое выражение. Но человек не может быть пройденным этапом! - Отец решительно вернул письменный прибор на прежнее место. - И вообще я должен сказать... Что значит "пройденный этап"? Наша с вами жизнь покоится на "пройденных этапах". Как на фундаменте! Не надо быть строителем, чтобы знать, что без фундамента здание рухнет.
Недавно я слышал что-то очень похожее. Но Виктор Макарович говорил о книге, а отец о фундаменте. Потому что был инженером.
Лукьянов папу не узнавал.
- А я держал вас за чересчур деликатного человека. Это мне нравится!
Отца многие считают чересчур деликатным.
"Ты немного недопонимаешь", - говорит мне папа в тех случаях, когда я вообще ничего не понимаю. Например, когда он помогает мне решать математические задачки. "Вот видишь, как у тебя все получилось!" - говорит он. А на самом деле все получилось не у меня, а у него. "Это не совсем так", - говорит папа, когда что-нибудь совсем уж не так.
Он умеет подсказать, вроде бы не подсказывая. Так бывает и с моими задачками, и сЬ звонками Лукьянова.
- Вот видите, как вы отлично придумали! - говорит он Лукьянову по телефону.
- Это же ты придумал, - возражает мама, когда папа вешает трубку.
- Он и без меня все это знал.
- Знал бы, так не звонил!..
И возражает папа людям так, что, кажется, он просто дополняет их собственные мысли.
А тут он почти кричал. И на кого? На Лукьянова!..
- Разве можно не ценить людей, которые уже сыграли свою роль, выполнили, так сказать, свою функцию? - продолжал папа. - Так, простите, и мать с отцом недолго вычеркнуть из памяти. Они ведь тоже выполнили свои функции: родили нас, подняли на ноги. Оглянуться назад - вовсе не значит отступить! - Лукьянов продолжал не узнавать его. - А Виктор Макарович мог бы еще долгие годы исполнять свою роль. Назвать его "пройденным этапом"?!
- Это не я назвал, а директор Дома культуры.
Лукьянов оправдывался перед отцом.
- Виктора Макаровича я давно знаю, - сказал он, - очень давно! Я пел у него в хоре.
- Вы... пели? - переспросила мама.
- Недолго. Певцом я не стал. Так что практически это не имело значения.
- Это не могло не иметь значения, - сказал папа. - Не надо делать вид, что мы появились на свет такими же, какие мы с вами сейчас. Все имело значение! Мы часто слышим:
"Никто не забыт и ничто не забыто!" Разве это должно относиться только к военным подвигам? По-моему, ко всему доброму, что делают люди... Я это давно вам хотел сказать.
- Вот и сказали, - ответил Лукьянов.
- Но как же, если вы пели... можно было не позвонить Виктору Макаровичу? Не проверить?.. - спросил отец.
- Вы знаете, какие сейчас напряженные дни! - ответил Лукьянов. - У меня на календаре... там, в кабинете, записано: "Позвонить Караваеву". Хотел узнать о здоровье. В таком вот плане. Потому что директор Дома меня заверил... - Лукьянов зашагал по комнате. - Давно я не видел Виктора Макаровича. Должно быть, лет двадцать. В Дом культуры хожу главным образом на собрания. Времени нет. К сожалению... - Лукьянов остановился. - А он-то что же не мог о себе напомнить?
- Неудобно, наверно... напоминать, - сказала мама.
- У меня тоже одна голова! И в ней иногда не хватает места...
- Сердце в этом смысле гораздо вместительней, - уверенно сказал папа.
- да, понимаю. - Лукьянов сел за стол, на котором стояли целых три телефона. Он уже не был таким напряженным, стремительным. И хотя в кабинете у него шло совещание, он как будто не торопился. - Нехорошо получилось...
- Дирдом во всем виноват! - сказал я.
- Кто?
- Директор...
- Дирдом? - Лукьянов громко захохотал. - Это мне нравится! Очень подходит... Я думаю, еще не поздно переиграть!
Лукьянов нажал на кнопку. Вошла секретарша, и он сказал, чтобы она соединила его с Дирдомом.
Я думал, что Лукьянов будет кричать на Дирдома, стучать по столу. Но он не кричал.
Не поздоровавшись, он тихо и четко произнес:
- Вы ввели меня в заблуждение. Виктор Макарович мог остаться! - Дирдом что-то ответил. - Консилиум? - Дирдом опять что-то сказал. - Сейчас у меня нет времени. Потом я вникну во все детали. А пока отмените приказ... То есть как поздно?
Дирдом что-то объяснял. Ничего больше не сказав ему, Лукьянов повесил трубку.
- В сегодняшней вечерней газете будет заметка: "Из театра - в самодеятельность. Заслуженный артист приходит к детям!" Или что-то в этом роде, - сообщил он. И взглянул на часы. - Уже пять... Газета печатается.
- Виктор Макарович говорил: "Я счастливый человек:
никогда не расстаюсь с детством!" Теперь, значит, придется расставаться... - сказала мама.
- Ни в коем случае! - Лукьянов поднялся. - Мы найдем другое место.
- Другого места для него быть не может, - сказала мама.
- А не вернуть ли его на прежнюю должность?
- Дирижером? Там ведь Маргарита Васильевна... - осмелился возразить я.
- Она вернется на с в о е прежнее место.
- Виктор Макарович не согласится.
- Почему?
- Я вам не могу... объяснить...
Лукьянов почему-то поверил мне.
- Надо пораскинуть мозгами! - По примеру отца он чуть не смахнул на пол письменный дрибор. И обратился к маме: - Вы зайдите ко мне завтра по этому вопросу. - Потом обратился к отцу: - А вы зайдите сегодня. По поводу третьего цеха... Надо пораскинуть мозгами!
Он ушел к себе в кабинет, так и не поинтересовавшись, кто я такой. Может быть, он догадался?
- И все-таки я люблю его, - сказал папа. - Он - голова.
- А душа?.. - тихо спросила мама.
- И душа есть. Только ей некогда себя проявлять...
8
Когда я вечером пришел к Виктору Макаровичу, он уже все знал.
- Откуда?.. - спросил я.
- Мне позвонил Петя Лукьянов.
Своих бывших учеников он называл так же, как называл раньше, когда они были детьми.
- Но почему же вы не сказали нам, что Лукьянов пел у вас в хоре?!
- Он сам об этом никогда не вспоминал... Я думал, что эта страница биографии ему почему-либо неприятна.
- Неприятна? Ничего подобного! Просто он не стал певцом. Значит, практически это для него не имело значения!
- Он был очень способным мальчиком. Не у меня... а потом. Побеждал на математических олимпиадах. Я на него не сержусь.
- А на этого певца?
- На Женю Наливина? - Виктор Макарович помолчал. - В ошибках учеников, вероятно, и учителя виноваты.
- Ну, уж нет! - возмутился я. - Только он виноват.
Только он! И еще Дирдом...
- Хорошо, что Маргарита Васильевна дирижирует хором, - неожиданно сказал Виктор Макарович. - Она все сбережет... Я уверен.
- Сбережет! Она сбережет! - закричал я. - А с этим художественным руководством... Лукьянов сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14