После завтрака Мина повторила свой вопрос.
Он посмотрел на нее серьезно и ответил печальным голосом:
– Потому что, дорогая госпожа Мина, мы теперь больше, чем когда-либо должны найти его, если бы даже нам пришлось проникнуть в самый ад!
Она побледнела и спросила едва слышно:
– Почему?
– Потому что, – ответил он торжественно, – чудовище может прожить сотни лет, а вы только смертная женщина! Теперь надо бояться времени, раз он наложил на вас свое клеймо.
Я вовремя успел подхватить ее, так как она упала, как подкошенная.
Глава двадцать четвертая
Дневник доктора Сьюарда
(Фонографическая запись того, что было написано профессором Ван Хелзинком Джонатану Харкеру)
Вы останетесь здесь с Миной, в то время как мы отправимся на поиски. Сегодня он ни в коем случае не явится сюда. Позвольте теперь сообщить вам то, что я уже рассказал другим. Наш враг бежал; он отправился в свой трансильванский замок. Я уверен в этом так, как будто видел это начертанным огненной рукой на стене. Он давно на всякий случай готовился к этому; потому-то и держал наготове последний ящик, чтобы отправить его на корабль. Вот зачем он и деньги взял; граф торопился, чтобы мы не могли захватить его до захода солнца. Это была его последняя надежда, хотя он, кроме того, думал, что сможет скрыться в могиле, которую приготовит наша бедная Люси; он уверен, что она такая же, как он. Но у него не оставалось больше времени. Потерпев поражение, граф обратился к последнему средству спасения, своему последнему земному пристанищу.
Он храбр, да, он очень храбр! Он знает, что его игра здесь кончена, и поэтому решил вернуться домой. Он нашел судно, которое отправляется по тому же пути, каким он приехал сюда, и сел на него.
Теперь нам надо узнать, что это за судно, и его маршрут. Таким образом мы окончательно успокоим вас и бедную госпожу Мину, возбудив в ваших душах новую надежду. Ведь вся надежда в мысли, что еще не все потеряно. Этому чудовищу, которое мы преследуем, понадобилось несколько сот лет, чтобы добраться до Лондона; а мы изгнали его в один день, так как изучили пределы его власти. Он погиб, хотя все еще в состоянии причинить много зла, и страдает, очень страдает. Но и мы сильны, каждый по своему; а все вместе мы еще сильнее. Воспряньте же духом! Борьба только начинается, и в конце концов мы победим; в этом я так же уверен, как и в том, что Бог на небесах охраняет своих детей. Поэтому будьте спокойны и ждите нашего возвращения.
Ваш Хелзинк.
Дневник Джонатана Харкера
4 октября.
Когда я прочел Мине послание Ван Хелзинка, бедняжка значительно повеселела. Уже одно известие о том, что граф покинул страну, успокоило ее; а успокоение придало силы. Что касается меня, то теперь, когда страшная опасность не угрожает нам больше, мне кажется, что этому нельзя поверить. Даже мои собственные ужасные приключения в замке Дракулы кажутся каким-то давно забытым сновидением. Здесь, на свежем осеннем воздухе, в ярких лучах солнца… Увы! Разве я смею не верить? Во время моих мечтаний взгляд мой упал на красное клеймо на белом лбу моей дорогой жены. Пока оно не исчезнет, я не могу не верить.
Дневник Мины Харкер
5 октября.
5 часов пополудни.
Профессор Ван Хелзинк сообщил нам, какие шаги они предприняли для того, чтобы узнать, на каком корабле и куда бежал граф Дракула.
– Так как я знал, что он стремится вернуться в Трансильванию, то был уверен, что он проедет через устье Дуная или, во всяком случае, через Черное море, ибо он прибыл сюда этим путем.
Мы принялись наводить справки, какие корабли отплыли в порты Черного моря. Нам было известно, что граф находится на парусном судне, потому что госпожа Мина сказала, что слышит, как поднимают паруса. Обыкновенно эти суда не попадают в список отправлений кораблей, печатаемый в Те, и потому по настоянию лорда Годалминга мы навели справки в конторе Ллойда; здесь имеются сведения о всех судах, как бы малы они ни были. Там мы узнали, что только одно судно отплыло с приливом от Дулитлской пристани в Черное море. Это была «Czarine Caterine» [7], которая направилась в Варну, а оттуда в другие порты и вверх по Дунаю!
Так вот, – решил я, – на этом-то судне и находится граф. Мы все отправились к Дулитлской пристани и нашли там в крошечной конторе толстого господина.
У него мы осведомились о «Czarine Caterine». Он орал, клялся и ругался, лицо его наливалось кровью, но все же он оказался славным малым, особенно после того как Квинси дал ему новенький кредитный билет. Он пошел с нами, расспрашивая встречных, не отличавшихся особой вежливостью: но и они оказались славными ребятами. Они-то и сообщили нам все, что нам нужно было узнать.
Из их рассказов выяснилось, что около пяти часов прибежал какой-то человек. Высокий, худощавый и бледный мужчина с горбатым носом, белыми зубами и сверкающими глазами. Одет он был во все черное, только шляпа – соломенная, не по сезону. Он не жалел денег, чтобы скорее узнать, какое судно отправляется в гавани Черного моря. Кто-то указал ему контору, а затем и корабль. Однако он отказался взойти по трапу, попросив капитана спуститься к нему. Капитан вышел, узнав предварительно, что ему хорошо заплатят, и хотя вначале ругался, но все-таки заключил условие. Затем худощавый господин спросил, где можно нанять лошадь и телегу. Он ушел, но вскоре вернулся, сопровождая телегу, груженую большим ящиком, который он сам снял с телеги, хотя, чтобы поднять его на судно, понадобилось несколько человек. Господин долго объяснял капитану, куда надо поставить ящик, но тому это не нравилось, и он ругался на всех языках, приглашая господина самому подняться и посмотреть, где будет стоять ящик. Но тот отказался, ссылаясь на многочисленные дела. На что капитан отвечал, что будет лучше, если он поторопится – ко всем чертям – так как судно отчалит от пристани – черт бы ее драл – до начала прилива – ко всем чертям. Тогда худощавый господин улыбнулся и сказал, что, конечно, судно отправится тогда, когда капитан найдет это удобным, но господин будет очень удивлен, если это случится так скоро. Капитан снова принялся ругаться на всех языках, а худощавый господин поклонился ему, поблагодарил и сказал, что будет настолько любезен, что явится на судно как раз перед отходом. Тогда капитан покраснел еще больше и сказал, что ему не надо французов – черт бы их побрал – на своем корабле – чтобы его тоже черт побрал. Господин спросил, где поблизости лавка, и ушел.
Никто не поинтересовался, куда он пошел, так как им пришлось думать совсем о другом, потому что вскоре стало ясно, что «Czarine Caterine» не снимется с якоря так рано, как предполагалось. С поверхности реки поднялся легкий туман, который вскоре так сгустился, что скрыл все суда в гавани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Он посмотрел на нее серьезно и ответил печальным голосом:
– Потому что, дорогая госпожа Мина, мы теперь больше, чем когда-либо должны найти его, если бы даже нам пришлось проникнуть в самый ад!
Она побледнела и спросила едва слышно:
– Почему?
– Потому что, – ответил он торжественно, – чудовище может прожить сотни лет, а вы только смертная женщина! Теперь надо бояться времени, раз он наложил на вас свое клеймо.
Я вовремя успел подхватить ее, так как она упала, как подкошенная.
Глава двадцать четвертая
Дневник доктора Сьюарда
(Фонографическая запись того, что было написано профессором Ван Хелзинком Джонатану Харкеру)
Вы останетесь здесь с Миной, в то время как мы отправимся на поиски. Сегодня он ни в коем случае не явится сюда. Позвольте теперь сообщить вам то, что я уже рассказал другим. Наш враг бежал; он отправился в свой трансильванский замок. Я уверен в этом так, как будто видел это начертанным огненной рукой на стене. Он давно на всякий случай готовился к этому; потому-то и держал наготове последний ящик, чтобы отправить его на корабль. Вот зачем он и деньги взял; граф торопился, чтобы мы не могли захватить его до захода солнца. Это была его последняя надежда, хотя он, кроме того, думал, что сможет скрыться в могиле, которую приготовит наша бедная Люси; он уверен, что она такая же, как он. Но у него не оставалось больше времени. Потерпев поражение, граф обратился к последнему средству спасения, своему последнему земному пристанищу.
Он храбр, да, он очень храбр! Он знает, что его игра здесь кончена, и поэтому решил вернуться домой. Он нашел судно, которое отправляется по тому же пути, каким он приехал сюда, и сел на него.
Теперь нам надо узнать, что это за судно, и его маршрут. Таким образом мы окончательно успокоим вас и бедную госпожу Мину, возбудив в ваших душах новую надежду. Ведь вся надежда в мысли, что еще не все потеряно. Этому чудовищу, которое мы преследуем, понадобилось несколько сот лет, чтобы добраться до Лондона; а мы изгнали его в один день, так как изучили пределы его власти. Он погиб, хотя все еще в состоянии причинить много зла, и страдает, очень страдает. Но и мы сильны, каждый по своему; а все вместе мы еще сильнее. Воспряньте же духом! Борьба только начинается, и в конце концов мы победим; в этом я так же уверен, как и в том, что Бог на небесах охраняет своих детей. Поэтому будьте спокойны и ждите нашего возвращения.
Ваш Хелзинк.
Дневник Джонатана Харкера
4 октября.
Когда я прочел Мине послание Ван Хелзинка, бедняжка значительно повеселела. Уже одно известие о том, что граф покинул страну, успокоило ее; а успокоение придало силы. Что касается меня, то теперь, когда страшная опасность не угрожает нам больше, мне кажется, что этому нельзя поверить. Даже мои собственные ужасные приключения в замке Дракулы кажутся каким-то давно забытым сновидением. Здесь, на свежем осеннем воздухе, в ярких лучах солнца… Увы! Разве я смею не верить? Во время моих мечтаний взгляд мой упал на красное клеймо на белом лбу моей дорогой жены. Пока оно не исчезнет, я не могу не верить.
Дневник Мины Харкер
5 октября.
5 часов пополудни.
Профессор Ван Хелзинк сообщил нам, какие шаги они предприняли для того, чтобы узнать, на каком корабле и куда бежал граф Дракула.
– Так как я знал, что он стремится вернуться в Трансильванию, то был уверен, что он проедет через устье Дуная или, во всяком случае, через Черное море, ибо он прибыл сюда этим путем.
Мы принялись наводить справки, какие корабли отплыли в порты Черного моря. Нам было известно, что граф находится на парусном судне, потому что госпожа Мина сказала, что слышит, как поднимают паруса. Обыкновенно эти суда не попадают в список отправлений кораблей, печатаемый в Те, и потому по настоянию лорда Годалминга мы навели справки в конторе Ллойда; здесь имеются сведения о всех судах, как бы малы они ни были. Там мы узнали, что только одно судно отплыло с приливом от Дулитлской пристани в Черное море. Это была «Czarine Caterine» [7], которая направилась в Варну, а оттуда в другие порты и вверх по Дунаю!
Так вот, – решил я, – на этом-то судне и находится граф. Мы все отправились к Дулитлской пристани и нашли там в крошечной конторе толстого господина.
У него мы осведомились о «Czarine Caterine». Он орал, клялся и ругался, лицо его наливалось кровью, но все же он оказался славным малым, особенно после того как Квинси дал ему новенький кредитный билет. Он пошел с нами, расспрашивая встречных, не отличавшихся особой вежливостью: но и они оказались славными ребятами. Они-то и сообщили нам все, что нам нужно было узнать.
Из их рассказов выяснилось, что около пяти часов прибежал какой-то человек. Высокий, худощавый и бледный мужчина с горбатым носом, белыми зубами и сверкающими глазами. Одет он был во все черное, только шляпа – соломенная, не по сезону. Он не жалел денег, чтобы скорее узнать, какое судно отправляется в гавани Черного моря. Кто-то указал ему контору, а затем и корабль. Однако он отказался взойти по трапу, попросив капитана спуститься к нему. Капитан вышел, узнав предварительно, что ему хорошо заплатят, и хотя вначале ругался, но все-таки заключил условие. Затем худощавый господин спросил, где можно нанять лошадь и телегу. Он ушел, но вскоре вернулся, сопровождая телегу, груженую большим ящиком, который он сам снял с телеги, хотя, чтобы поднять его на судно, понадобилось несколько человек. Господин долго объяснял капитану, куда надо поставить ящик, но тому это не нравилось, и он ругался на всех языках, приглашая господина самому подняться и посмотреть, где будет стоять ящик. Но тот отказался, ссылаясь на многочисленные дела. На что капитан отвечал, что будет лучше, если он поторопится – ко всем чертям – так как судно отчалит от пристани – черт бы ее драл – до начала прилива – ко всем чертям. Тогда худощавый господин улыбнулся и сказал, что, конечно, судно отправится тогда, когда капитан найдет это удобным, но господин будет очень удивлен, если это случится так скоро. Капитан снова принялся ругаться на всех языках, а худощавый господин поклонился ему, поблагодарил и сказал, что будет настолько любезен, что явится на судно как раз перед отходом. Тогда капитан покраснел еще больше и сказал, что ему не надо французов – черт бы их побрал – на своем корабле – чтобы его тоже черт побрал. Господин спросил, где поблизости лавка, и ушел.
Никто не поинтересовался, куда он пошел, так как им пришлось думать совсем о другом, потому что вскоре стало ясно, что «Czarine Caterine» не снимется с якоря так рано, как предполагалось. С поверхности реки поднялся легкий туман, который вскоре так сгустился, что скрыл все суда в гавани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95