— Нет, это моя забота. Всю ночь я скакал по Даннвуду, вслушиваясь в голоса деревьев и птиц. И знаешь, о чем они мне рассказали? У меня есть новости, имеющие отношение к тебе.
Радж Ахтен прошел вперед еще на сотню ярдов, все еще оставаясь вне пределов досягаемости стрел, но снова оказавшись впереди своей армии.
— У Ордина мои форсибли, — ответил он на первый вопрос Биннесмана. — Я хочу их вернуть!
Звук его голоса прокатился над полем. Ордину с трудом верилось, что Радж Ахтен находится так далеко.
Старый чародей улыбнулся и откинулся в седле, точно отдыхая. Неподалеку на траве стояли три оставшихся в живых Пламяплета Радж Ахтена. Внезапно все они исторгли из себя огонь. Одежда на них вспыхнула, из тел вырвались языки пламени, желтые, красные и голубые.
— Почему ты решил, — спросил Биннесман, — что все форсибли на земле должны принадлежать тебе?
— Они из моих рудников, — лицо Радж Ахтена, продолжавшего двигаться вперед, сияло неземной, соблазняющей красотой. — Металл для них добывали мои рабы.
— Насколько я припоминаю, эти рудники принадлежали султану Хадвара — пока ты не перерезал ему горло. Что касается рабов, то они ими не родились, а были чьими-то сыновьями и дочерьми, прежде чем ты поработил их. Даже на кровяной металл ты не можешь претендовать — он всего лишь то, что осталось от твоих предков, которые погибли много лет назад во время ужасной бойни.
— А я все же претендую на него, — спокойно возразил Радж Ахтен. — И никто не сможет остановить меня.
— По какому праву? — воскликнул Биннесман. — Ты претендуешь на обладание всем миром, но ведь ты — всего лишь простой смертный. Неужто только смерть заставит тебя осознать, что на самом деле ты не владеешь ничем? Понимаешь? Ты не владеешь ничем. Земля день за днем кормит тебя, ей ты обязан каждым своим вдохом. Ты прикован к ней — точно так же, как рабы к стенам твоих рудников. Пойми, как велика ее власть над тобой!
Вздохнув, Биннесман поднял взгляд на Ордина, стоящего на стене замка.
— Что скажешь, король Ордин? Мне всегда казалось, что ты человек здравомыслящий. Ты отдашь форсибли Радж Ахтену ради того, чтобы пришел конец этой никчемной ссоре? — глаза Биннесмана улыбались, точно он ожидал, что Ордин рассмеется в ответ.
— Нет, — ответил Ордин. — Не отдам. Если он хочет получить их, пусть сразится со мной!
Биннесман поцокал языком, точно старуха, сердитая на ребенка.
— Слышал, Радж Ахтен? Вон стоит человек, который осмелился бросить тебе вызов. И я сильно подозреваю, что он победит…
— У него нет ни малейшего шанса, — с гордостью заявил Радж Ахтен, хотя лицо его побледнело от гнева. — Ты лжешь.
— Я? — переспросил Биннесман. — С какой же, интересно, целью?
— Ты хочешь вертеть нами всеми, заставить выполнять твои приказания.
— А, ты так это понимаешь. Жизнь — вот единственная драгоценность. Твоя, моя, твоих врагов. Я люблю и защищаю жизнь. По-твоему, спасать твою жалкую жизнь — это и означает «вертеть» тобой?
Гнев Радж Ахтена пошел на убыль. Не отвечая Биннесману, он лишь пристально смотрел на него.
— Я уже предпринимаю вторую попытку убедить тебя, — продолжал чародей, — и предостерегаю в последний раз: прекрати эту безрассудную войну!
— Лучше не стой у меня на пути, — ответил Радж Ахтен. — Тебе меня не остановить. Биннесман улыбнулся.
— Мне — да. Но другие смогут сделать это. Провозглашен новый Король Земли, его тебе не одолеть.
— Тебе-то какая от этого польза?
— Не воображай, что я явился сюда умолять тебя присоединиться ко мне, — ответил Биннесман. — Я знаю, ты этого не сделаешь.
— Но выслушай меня внимательно, сейчас я говорю от имени Силы, которой служу. Радж Ахтен, земля дала тебе возможность появиться на свет, земля кормила и лелеяла тебя, точно мать с отцом. А теперь она отвергает тебя! Ты лишаешься ее помощи и защиты.
— Я проклинаю землю, по которой ты ходишь, и она не будет больше поддерживать твое существование! Ты будешь спотыкаться о камни, которыми она усыпана. Я проклинаю твою плоть, твои кости, твои мышцы. И тех, кого ты породил на свет. Пусть у тебя руки отсохнут! Я проклинаю всех, кто связал с тобой свою жизнь — на их долю выпадут неисчислимые страдания!
— Я еще раз предостерегаю тебя: уходи отсюда, оставь эту землю в покое!
Охранитель Земли говорил все это с такой силой и убежденностью, что Ордин ожидал какого-нибудь знамения. Что земля задрожит, развернется и поглотит Радж Ахтена или что с неба посыплются камни.
Но ничего не изменилось ни внизу, ни наверху. Земля осталась неподвижна и солнце сияло по-прежнему.
Земля не убивает, вспомнил Ордин. Она не разрушает. Похоже, Биннесман так и не нашел вильде и не мог подкрепить свои проклятия какими-нибудь ужасными деяниями.
А может, со временем последствия проклятия чародея и станут заметны. Такого рода проклятия по пустячным поводам не давались, и старухи утверждали, что они были самой действенной формой магии. Если это правда, Ордин готов был пожалеть Радж Ахтена. Ну, почти готов.
Однако пока, в данный момент, ничего не произошло.
— Биннесман, уходи отсюда! — закричал Ордин. — Ты сделал все, что мог.
Биннесман посмотрел на Ордина с выражением такой ярости, что король невольно отступил назад.
Похоже, и сам Биннесман осознал исходящую от него угрозу, потому что внезапно повернул коня на запад, в направлении Даннвуда, и ускакал.
45. Кавалер, склонный к уверткам и отговоркам
Замок Гровермана стоял на невысоком песчаном холме в Мангонской пустоши, как раз там, где река Вертячка делает очередной большой поворот. Это был не самый прочный и не самый большой замок в Гередоне, но когда поутру Иом скакала к нему по равнинам, он казался ей самым прекрасным, со всеми его обширными угодьями, роскошными башнями и многочисленными воротами. Утреннее солнце вызолотило вереск и желтый песчаник замка, который сиял, точно расплавленный металл.
Иом, ее отец, Габорн и три Хроно мчались через пустошь, вспугивая стада полудиких коней и крупного рогатого скота.
Иом эти места были знакомы лишь но картам, описаниям и рассказам. Каждую осень и зиму Гроверман приезжал в замок се отца на Совет Лордов, но у него дома ей бывать не доводилось. Род Гроверманов правил этими землями уже не одно столетие, снабжая весь Гередон сильными конями и говядиной. В замке Сильварреста больших конюшен не было, не то что у Гровермана, у которого разведение коней было поставлено на широкую ногу. Здесь, на зеленых берегах реки Вертячки, кони вырастали крепкими и резвыми, а потом наездники Гровермана уводили их в королевские конюшни и распределяли жеребцов между вожаками стад.
Вожаками стад становились самые энергичные кони. Вожак стада, да еще с дарами силы и метаболизма, мог справиться с любым диким конем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173