И что, Дора приготовила обильное угощение? — с интересом спросил он.
— Джиджи! — вновь закричала хафлинг, еще отчаяннее махая руками. Колдун не обманет ее своей ложью.
— Послушай, Раскеттл, — продолжал колдун, — я Дрон. Ты просто не узнала меня потому, что я вчера побрился.
— Ага. Я никогда не была с тобой знакома, — сказала Оливия. — А ты этого не знаешь. Джиджи! Джиджи! На помощь! — опять заорала она.
— Не была? Ну да. Я забыл. Мне казалось, что я знаю тебя. Джейд так много рассказывала о тебе.
Оливия взглянула вниз, потеряла от неожиданности опору и съехала вниз на три фута.
— Что ты имеешь в виду? Джейд рассказывала обо мне? — потребовала она.
— Она рассказала мне все о тебе. Когда была здесь на прошлой неделе. Я хотел побольше узнать о друзьях своей дочери.
— Дочери — Оливия восстановила равновесие и зло топнула ногой. Это ложь. У Джейд не было родителей.
— Я знаю. Но я удочерил ее, — сказал колдун.
— Что?
— Я удочерил ее. Мы со жрецом Мистры совершили маленькую церемонию. Я дал ей серебряную ложку, жемчужное ожерелье, ярд веревки, а она дала мне трубку, хотя я не курю. Дора не позволяет мне этого.
— Почему? — спросила хафлинг.
— Ей не нравится запах. Хотя Эльминстер курит: Не понятно, почему мне нельзя.
Оливия спустилась на несколько футов ближе к магу.
— А почему ты удочерил Джейд?
— О. Она казалась славной девушкой, а мне была нужна дочь, чтобы стащить шпору до того, как Стил сделает это.
Оливия смущенно посмотрела на волшебника. Если присмотреться, то он выглядит слишком старым по сравнению с Шутом. Он кажется даже старше Безымянного. Он седой, а его лицо все покрыто морщинами. Хотя его внешность может быть только видимостью.
— По этой же причине Шут женился на Кэт, — вслух заметила хафлинг.
— Кэт вышла замуж за Шута? О, это плохо. Он не очень хороший человек. Из него получится плохой муж.
Оливия вздрогнула от холода и посмотрела на летящего Джиджи. Ей не верилось, что Шут сможет так хорошо изобразить дряхлого старика, но она не хотела рисковать.
— Я придумала, — закричала она, вытаскивая письмо с королевской печатью, которое стащила из лаборатории Дрона. — Я поверю, что ты Дрон, если ты скажешь, о чем это письмо.
— Какое письмо?
— Я нашла его в лаборатории Дрона. Оно помечено тысяча триста шестым — годом Храмов.
— Это было почти тридцать лет назад. Как я могу это вспомнить?
— Только двадцать семь лет, — сказала Оливия. — И это очень важное письмо.
Оно от короля Ригарда.
— Ригарда, отца Азуна?
— Да.
— Что же хотел Ригард? — пробормотал колдун. О! Да! Оно о шпоре! Слушай.
Рмгард написал, что понимает, что Дора не хочет пользоваться шпорой, и спрашивал, есть ли еще кто-нибудь в семье, кто сможет воспользоваться ей. Я рассказал Коулу все о шпоре, хотя Дора запрещала мне это. Просьба короля перевешивает приказ кузины, даже такой, как Дора.
— Правильно. Совершенно точно. Здесь, во втором абзаце, сказано: «Я не думаю, что ваш коллега когда-нибудь смирится». О чем это? — спросила Оливия, чувствуя, как мерзнут ее ноги на холодной крыше.
— Не смирится? Не смирится с отказом Доры.
— А кому она отказала? — спросила хафлинг.
— В письме об этом не сказано.
— А все-таки? — настаивала Оливия.
— Вангердагасту, — ответил старик.
— Действительно? — спросила Оливия. — Старому Ванджи? Придворному волшебнику Азуна?
— Действительно, — серьезно ответил маг. А теперь, маленькая паразитка, слезай вниз, что бы я мог согреть тебя, не поджигая Джиджи крышу.
«А вот приземлиться будет посложнее», — подумал Джиджи, пятый раз облетая вокруг своего дома. Он подлетал каждый раз все ближе и ближе, высматривая в саду удобное место для посадки, когда вдруг заметил на крыше Оливию Раскеттл, махавшую ему рукой. Он не мог представить, что ей понадобилось на крыше, и не слышал, что она кричит, но ему было ясно, что крыша очень опасное место для хафлингов.
Оливия как раз начала спускаться к окну, когда Джиджи полетел вниз тихо, как сова. И только хафлинг подобралась к окну, как Драконошпор зацепил ее когтем и поднял над крышей.
Визг Оливии, наверно, был слышен в «Пяти Рыбах». Ощущение, что земля уходит из-под ног, и холодный ветер дувший в лицо, не дали ей насладиться чудесным видом вечернего Приморья с высоты птичьего полета. «Интересно, что он собирается делать? — подумала Оливия. — Мое нежное тело не выдержит этого высшего пилотажа».
Хафлинг уже однажды похищала красная дракониха, и хотя тогда Оливия очень боялась, что ее съедят, то она могла быть уверена, что дракониха умеет приземляться. «Он сейчас грохнется на землю, и получится котлета вместо хафлинга», — подумала Оливия, когда Джиджи быстро пошел на снижение. Но в последний момент он резко взял вверх. Похоже парень действительно не знал, как ему совершить посадку. Но на втором круге он уронил хафлинга в тисовые кусты и влетел в стену сарая.
Зубы Оливии стучали от холода. «Чес, пожалуй, холодноват для полетов», — подумала она, выбираясь из кустов. Дрон и Томас выбежали из дверей дома.
— Джиджи, мой мальчик. С тобой все в порядке? — спросил Дрон.
Дракон шатался на ногах, тихо шипя.
— Тебе нужно превратиться обратно в человека, — сказал Дрон. — Я не понимаю, что ты говоришь. Подумай о превращении. Вспомни о полуденном чаепитии, так всегда делал твой отец.
Дракон задрожал, уменьшился и превратился в Джиджи.
— Дядя Дрон! Ты жив! — закричал парень.
— Тссс! Не так громко, — зашептал волшебник.
Это тайна.
Томас дотронулся до плеча Дрона.
— Извините, сэр, но не хотите ли вы вернуться в дом, а то…
Дрон взглянул в небо.
— Ты прав, Томас. Пошли.
Все четверо пошли к дому. Дрон показал на дверь гостиной, и они зашли туда.
Дрон сбросил с кушетки несколько книг и уселся.
— Как здесь хорошо и тепло. Томас, надо сделать камин у тебя на чердаке, а то там холодновато.
— А что вы делали на моем чердаке? — спросил Джиджи. — Мы все думали, что вы умерли. Дядя Дрон, зачем вы это устроили?
— Садись, Джиджи, — сказал старый маг, похлопав по подушке рядом с собой.
Джиджи сел на диван. Оливия уселась на табурет около камина. Томас остался у дверей.
— Простите за то горе, которое я вам доставил, — сказал Дрон.
— Я думал, что вас убил Шут, — сказал Джиджи.
— Он пытался это сделать, — объяснил волшебник. Он послал зомби, но я превратил его в пыль.
— А затем вы положили на кучку золы вашу одежду? — спросила Оливия.
Дрон кивнул.
— Но зачем? — сказал Джиджи.
— Мне нужно было сбить с пути моего потенциального убийцу. Было очень важно, чтобы вы поверили, что я мертв, и Шут тоже. Тогда бы я смог искать шпору и узнать побольше о Шуте без того, чтобы его лацедоны заглядывали мне через плечо.
— Но вы сказали Томасу, — вмешалась хафлинг.
— Ну Томас мне очень помог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Джиджи! — вновь закричала хафлинг, еще отчаяннее махая руками. Колдун не обманет ее своей ложью.
— Послушай, Раскеттл, — продолжал колдун, — я Дрон. Ты просто не узнала меня потому, что я вчера побрился.
— Ага. Я никогда не была с тобой знакома, — сказала Оливия. — А ты этого не знаешь. Джиджи! Джиджи! На помощь! — опять заорала она.
— Не была? Ну да. Я забыл. Мне казалось, что я знаю тебя. Джейд так много рассказывала о тебе.
Оливия взглянула вниз, потеряла от неожиданности опору и съехала вниз на три фута.
— Что ты имеешь в виду? Джейд рассказывала обо мне? — потребовала она.
— Она рассказала мне все о тебе. Когда была здесь на прошлой неделе. Я хотел побольше узнать о друзьях своей дочери.
— Дочери — Оливия восстановила равновесие и зло топнула ногой. Это ложь. У Джейд не было родителей.
— Я знаю. Но я удочерил ее, — сказал колдун.
— Что?
— Я удочерил ее. Мы со жрецом Мистры совершили маленькую церемонию. Я дал ей серебряную ложку, жемчужное ожерелье, ярд веревки, а она дала мне трубку, хотя я не курю. Дора не позволяет мне этого.
— Почему? — спросила хафлинг.
— Ей не нравится запах. Хотя Эльминстер курит: Не понятно, почему мне нельзя.
Оливия спустилась на несколько футов ближе к магу.
— А почему ты удочерил Джейд?
— О. Она казалась славной девушкой, а мне была нужна дочь, чтобы стащить шпору до того, как Стил сделает это.
Оливия смущенно посмотрела на волшебника. Если присмотреться, то он выглядит слишком старым по сравнению с Шутом. Он кажется даже старше Безымянного. Он седой, а его лицо все покрыто морщинами. Хотя его внешность может быть только видимостью.
— По этой же причине Шут женился на Кэт, — вслух заметила хафлинг.
— Кэт вышла замуж за Шута? О, это плохо. Он не очень хороший человек. Из него получится плохой муж.
Оливия вздрогнула от холода и посмотрела на летящего Джиджи. Ей не верилось, что Шут сможет так хорошо изобразить дряхлого старика, но она не хотела рисковать.
— Я придумала, — закричала она, вытаскивая письмо с королевской печатью, которое стащила из лаборатории Дрона. — Я поверю, что ты Дрон, если ты скажешь, о чем это письмо.
— Какое письмо?
— Я нашла его в лаборатории Дрона. Оно помечено тысяча триста шестым — годом Храмов.
— Это было почти тридцать лет назад. Как я могу это вспомнить?
— Только двадцать семь лет, — сказала Оливия. — И это очень важное письмо.
Оно от короля Ригарда.
— Ригарда, отца Азуна?
— Да.
— Что же хотел Ригард? — пробормотал колдун. О! Да! Оно о шпоре! Слушай.
Рмгард написал, что понимает, что Дора не хочет пользоваться шпорой, и спрашивал, есть ли еще кто-нибудь в семье, кто сможет воспользоваться ей. Я рассказал Коулу все о шпоре, хотя Дора запрещала мне это. Просьба короля перевешивает приказ кузины, даже такой, как Дора.
— Правильно. Совершенно точно. Здесь, во втором абзаце, сказано: «Я не думаю, что ваш коллега когда-нибудь смирится». О чем это? — спросила Оливия, чувствуя, как мерзнут ее ноги на холодной крыше.
— Не смирится? Не смирится с отказом Доры.
— А кому она отказала? — спросила хафлинг.
— В письме об этом не сказано.
— А все-таки? — настаивала Оливия.
— Вангердагасту, — ответил старик.
— Действительно? — спросила Оливия. — Старому Ванджи? Придворному волшебнику Азуна?
— Действительно, — серьезно ответил маг. А теперь, маленькая паразитка, слезай вниз, что бы я мог согреть тебя, не поджигая Джиджи крышу.
«А вот приземлиться будет посложнее», — подумал Джиджи, пятый раз облетая вокруг своего дома. Он подлетал каждый раз все ближе и ближе, высматривая в саду удобное место для посадки, когда вдруг заметил на крыше Оливию Раскеттл, махавшую ему рукой. Он не мог представить, что ей понадобилось на крыше, и не слышал, что она кричит, но ему было ясно, что крыша очень опасное место для хафлингов.
Оливия как раз начала спускаться к окну, когда Джиджи полетел вниз тихо, как сова. И только хафлинг подобралась к окну, как Драконошпор зацепил ее когтем и поднял над крышей.
Визг Оливии, наверно, был слышен в «Пяти Рыбах». Ощущение, что земля уходит из-под ног, и холодный ветер дувший в лицо, не дали ей насладиться чудесным видом вечернего Приморья с высоты птичьего полета. «Интересно, что он собирается делать? — подумала Оливия. — Мое нежное тело не выдержит этого высшего пилотажа».
Хафлинг уже однажды похищала красная дракониха, и хотя тогда Оливия очень боялась, что ее съедят, то она могла быть уверена, что дракониха умеет приземляться. «Он сейчас грохнется на землю, и получится котлета вместо хафлинга», — подумала Оливия, когда Джиджи быстро пошел на снижение. Но в последний момент он резко взял вверх. Похоже парень действительно не знал, как ему совершить посадку. Но на втором круге он уронил хафлинга в тисовые кусты и влетел в стену сарая.
Зубы Оливии стучали от холода. «Чес, пожалуй, холодноват для полетов», — подумала она, выбираясь из кустов. Дрон и Томас выбежали из дверей дома.
— Джиджи, мой мальчик. С тобой все в порядке? — спросил Дрон.
Дракон шатался на ногах, тихо шипя.
— Тебе нужно превратиться обратно в человека, — сказал Дрон. — Я не понимаю, что ты говоришь. Подумай о превращении. Вспомни о полуденном чаепитии, так всегда делал твой отец.
Дракон задрожал, уменьшился и превратился в Джиджи.
— Дядя Дрон! Ты жив! — закричал парень.
— Тссс! Не так громко, — зашептал волшебник.
Это тайна.
Томас дотронулся до плеча Дрона.
— Извините, сэр, но не хотите ли вы вернуться в дом, а то…
Дрон взглянул в небо.
— Ты прав, Томас. Пошли.
Все четверо пошли к дому. Дрон показал на дверь гостиной, и они зашли туда.
Дрон сбросил с кушетки несколько книг и уселся.
— Как здесь хорошо и тепло. Томас, надо сделать камин у тебя на чердаке, а то там холодновато.
— А что вы делали на моем чердаке? — спросил Джиджи. — Мы все думали, что вы умерли. Дядя Дрон, зачем вы это устроили?
— Садись, Джиджи, — сказал старый маг, похлопав по подушке рядом с собой.
Джиджи сел на диван. Оливия уселась на табурет около камина. Томас остался у дверей.
— Простите за то горе, которое я вам доставил, — сказал Дрон.
— Я думал, что вас убил Шут, — сказал Джиджи.
— Он пытался это сделать, — объяснил волшебник. Он послал зомби, но я превратил его в пыль.
— А затем вы положили на кучку золы вашу одежду? — спросила Оливия.
Дрон кивнул.
— Но зачем? — сказал Джиджи.
— Мне нужно было сбить с пути моего потенциального убийцу. Было очень важно, чтобы вы поверили, что я мертв, и Шут тоже. Тогда бы я смог искать шпору и узнать побольше о Шуте без того, чтобы его лацедоны заглядывали мне через плечо.
— Но вы сказали Томасу, — вмешалась хафлинг.
— Ну Томас мне очень помог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84